Страница 18 из 40
Она меня встряхнула за плечи так, что невольно с губ слетел тихий вскрик. Меня тут же развернули к зеркалу.
— Аня, разве так можно?! — шипела подруга за спиной. — Да, у тебя горе. Но это не значит, что надо себя в гроб загонять раньше времени. Даша не должна тебя видеть в таком состоянии. Головой подумай! У нее кроме тебя никого нет! На этого твоего Антошу-гонд… режиссера известного, надежды мало. Нам главное, чтобы отыскали возможность пересадить клетки! Остальное — неважно.
— Перестань, — вяло воспротивилась я, впрочем, даже не пытаясь вырваться из ее рук.
Ну да, картина в зеркале была печальная. Я забыла про укладку, плойка вновь пылилась в углу. Просто помыла волосы и стянула в пучок. Кое-какую косметику нанесла, но больше для поддержания общего вида, чем для красоты. Одежда… Главное, чтобы чистое и глаженое, наряжаться желания не осталось.
— Что перестань?! — всплеснула подруга руками. — Ты хоть понимаешь, каково Дашке на это смотреть? А доктору?
— А что доктору? — несколько оторопела я, резко поворачиваясь к Лариске, чтобы посмотреть в глаза. — При чем здесь он? Лариса, у меня дочка там, в больнице, и ее врач интересует меня только как человек, способный совершить чудо — вылечить! Что ты себе напридумывала?!
Голос не сорвался на визг, конечно, но поднялся до опасных высот.
Лариска только поморщилась:
— Так, не верещи-ка. А то у меня сегодня голова болит, я вся на нервах из-за приезда руководства, весь день мозг полощут. Ничего я не напридумывала! Но даже ему нужно видеть, что ты веришь в успех. Тут у него два варианта: или постоянно тратить силы на страдающих близких, или вместе искать выход и спасать больных!
Возразить было нечего, определенное рациональное зерно в ее словах было. Игорь Сергеевич, конечно, ни словом, ни взглядом не намекнул мне, что слишком много ною, но это, скорее всего, потому что он очень тактичен и понимает: горе есть горе.
Я вздохнула:
— Да, Лар, ты…
Мои слова утонули в мелодии звонка мобильного. Чуть нахмурившись, я вытянула телефон из кармана джинсовой куртки. Да… вещи в деловом стиле грустно висели в шкафу. Теперь мне нравилось только удобное и неброское.
На экране высветилось: «Эдик».
Я чуть нахмурилась и закусила губу.
— Возьми трубку, — тихо, но настойчиво сказала Лариса. — У мужика и так золотое терпение, сколько ты его уже можешь динамить? Сходи и развейся.
Мне этого совершенно не хотелось, пальцы словно окаменели. Однако Лариска вновь была права: Эдик не знал подробностей о моей беде, потому продолжал звонить, умоляя не вычеркивать его из списка близких людей. Мне определенно необходимо было с ним встретиться и объяснить ситуацию, чтобы он понял: сейчас не до свиданий и не до романтики в целом. Если я ему действительно так симпатична, он станет опорой. Если нет, то исчезнет и не будет беспокоить. В любом случае мы оба выдохнем спокойно.
Под одобрительным взглядом подруги я приняла вызов и поднесла мобильный к уху.
— Добрый день, Эдик, — произнесла как можно приветливее, стараясь, чтобы голос не звучал грубо или раздраженно. — Как ты?
— Привет, Аня! Я в полном порядке. А как ты? Удалось разобраться с возникшими семейными проблемами?
Я едва не положила трубку. Сил продолжать разговор практически не было, зато рядом стояла хмурая Лариса, показывая кулак и заряжая терпением. Эдик не знал о болезни Дашки, потому что каждый раз, когда звонил, слышал от меня лишь стандартные фразы: «Все нормально, но говорить не очень удобно. Семейные проблемы, понимаешь?» Он делал вид, что понимал. И звонил снова. А я снова давала отмашку. Это определенно было неправильно.
— Аня? — позвал Эдик, устав ждать. — Ты снова занята?
— Нет. Могу говорить. Знаешь, тут такое дело...
— Я понимаю, что это может быть слишком резкий переход, но давай погуляем сегодня в парке? — перебил меня Эдик. — Погода просто замечательная. Тогда и расскажешь все. Не отказывайся, а?
И от такого обыденного предложения у меня защемило сердце. Вспомнилась та прежняя жизнь, где Дашка была здорова, а я все еще в спешке собиралась на свидание, грохнув бутылку любимых духов. Это ведь словно вчера случилось. Не было еще болезни, строились какие-то планы… И тогда мне правда хотелось этой прогулки.
— Да, — сказала я, грустно улыбнувшись, — давай.
Лариска ободряюще подмигнула и подняла вверх большой палец, одобряя «свидание».
Я еще немного поговорила с Эдиком и, договорившись о встрече на шесть вечера, пошла работать. Суматоха закружила так, что даже удалось на некоторое время приглушить волнение и боль.
— Я тебя отвезу сегодня в парк, — заявила Лариса перед окончанием рабочего дня. — Встретимся в половине шестого у подъезда.
— Да ты что, зачем… — начала было я, но подруга только махнула рукой.
«Боится, что в последний момент решу никуда не идти, — поняла я. — И… в общем-то, не зря».
Оказавшись дома, я быстро приняла душ, привела себя в порядок и даже надела синий костюм, который придавал виду свежесть в любой ситуации. Внутри то и дело вспыхивало едкое пламя совести, изнутри пожиравшее за то, что смею идти гулять, когда Даша в больнице. Но я тут же загоняла эти мысли назад. Мне и правда необходима была эта прогулка, и разговор с Эдиком откладывать больше нельзя.