Страница 14 из 40
Находясь на съемочной площадке, мысленно я был в другом месте. В больнице у девочки Даши. Моей дочери. Представлял раз за разом сцену знакомства, то, как она выглядит, как отреагирует на меня. Потом мотал головой, напоминая, что ничего еще не ясно, Даша может быть и не моя…
Съемки продолжались, требуя моего внимания. Это — впервые за все время работы — раздражало. Удовольствие сошло на нет, актеры, казалось, издеваются и нарочно тянут время…
Пару раз я прикрикнул на Сашку, которому все не удавалась романтическая сцена. Да, я понимал, это не его обычная партнерша, а девочка, едва закончившая театральное училище, но все мы когда-то учились, ничего страшного. Неужели нельзя показать профессионализм, наконец?!
— Злой ты сегодня, — тихо шепнула моя помощница Соня, подкравшись сбоку. Она сунула мне в руки стаканчик с эспрессо и потребовала: — Выдохни, Антон, ребята сегодня молодцы. Хорошо же отработали.
— Могли бы и лучше, — не согласился я, делая глоток и тут же обжигаясь.
Черт-черт-черт!
Зло посмотрев на Соню, отдал ей стакан, едва не пролив кофе и на нее. И сразу пришел в себя.
— Прости, — попросил, запуская пальцы в волосы, — день такой…
— Работай, — тихо сказала она, но в глазах я заметил непонимание и осуждение.
Со вчерашнего дня никак не мог прийти в себя. После визита Ани стал просто невменяемым: мало того, что весь вечер пошел наперекосяк, еще и рабочий день испорчен. Но повлиять на свои эмоции я не мог. Сама новость-то какая!
У Ани от меня дочь.
С ума сойти.
Нет, я не поверил ей безоговорочно. Но теперь не мог отделаться от мысли, что, если это правда, то… я упустил десять лет ее жизни. И это тоже безумно злило. В душе до сих пор жила обида на то, что Аня променяла меня на какого-то хлыща без имени и дела. Она садилась к нему в машину, улыбалась и поправляла сползшее с плеча платье. Я снова и снова видел эту сцену в воображении. Она не давала покоя тогда и беспокоила теперь, как застарелая рана.
Конечно, сразу, когда мама положила передо мной стопку фотографий на стол, я был взбешен. Нанимать фотографа, чтобы следить за моей девушкой — это же надо было додуматься!
С матерью мы потом тоже разругались вдрызг. Анька ей не понравилась сразу.
— Охотница за богатенькими, — говорила мама, поджав губы. — Я на таких насмотрелась, Антош. Выскочит замуж, выпьет всю душу, а потом бросит. Тебе нужна девушка, которая будет любить и хранить семейный очаг. Нашего круга. Понимаешь?
Я каждый раз, слыша это, жутко раздражался. Аня была моим смыслом, моим будущим. А потом… потом случились эти фотографии и невозможность дозвониться. Я писал ей письма, но не получил ни единого ответа. Понимание того, что больше ей не нужен, отрезвило и больно ударило по гордости.
Аню я решил забыть. Навсегда. Вычеркнуть из памяти.
И теперь, спустя десять лет, она вновь появилась в моем доме, сотрясаясь от рыданий и рассказывая, что нужно спасти нашу дочь.
Нашу. Дочь.
Ольга вчера учинила мне целый допрос. И хоть сразу встала на сторону Ани, проникнувшись бедой, но потом мне пришлось много часов кряду рассказывать историю своей первой любви, уточняя разные мелочи и заверяя, что чувства давно прошли.
Никогда бы не мог подумать, что Оля может так ревновать, но, клянусь, вчера в ее глазах бушевало пламя. Одно неверное слово с моей стороны — и она спалила бы меня дотла в огне сомнений и подозрительности.
Когда наконец съемочный день подошел к концу, все вздохнули с облегчением, косясь на меня, как на Ирода. Соня пожелала хорошо выспаться и завтра вернуться прежним. Я лишь кивнул, толком не задумываясь над ее словами.
Быстро переодевшись, прыгнул в машину и рванул в больницу. Сжимая руль, вжимал педаль газа и пытался отогнать горечь былых обид. А еще… даже себе не мог признаться, что не хочу, чтобы Аня страдала.
У больницы я слегка струсил. Замер на минуту, вцепившись в поручни, стиснув зубы. И пришло понимание: что бы ни было, надо идти до конца. В этой истории давно пора было расставить точки над «и». Отец я или нет, откладывать встречу нельзя.
Уже влетев в коридор, я на мгновение замер. Аня.
Она стояла такая потерянная и несчастная. И пусть не видно было лица, но я чувствовал волны горя, которые буквально исходили от нее.
Ничего. Сегодня попытаемся все решить. Если я отец.
Она обрадовалась моему появлению. Кажется, даже выдохнула с облегчением. Но в глазах все равно была тревога. Неужели сомневалась, что я приду? Вот вроде бы смотрела на меня, а сама мысленно летала где-то далеко. И я даже знаю где: возле Даши. Как и я весь этот день. Хоть и не знал девочку, а стоял рядом, стараясь понять, на кого она похожа и чем живет…
Мы двинулись вперед. Нервно поведя плечами, я с трудом перебарывал страх.
В больницах всегда такой запах, что хочется сбежать побыстрее. Вот вроде бы взрослый мужчина, мало чем испугаешь, а больницы все равно недолюбливал. Всегда ассоциация с какой-то безнадежностью и горем, а не надеждой на выздоровление.
— Все будет хорошо, — шепнул я Ане, пока у меня брали кровь.
Глупое и пустое утешение, но она смотрела с благодарностью. И мое дыхание немного сбилось. Все же какая она красивая. Не такая, как Ольга. Но как с первого курса в Ане было какое-то едва ощутимое сияние, так и осталось сейчас. Что-то такое, что, увидев всего раз, не забудешь до конца жизни.
— Ты хочешь познакомиться с Дашей? — вдруг спросила она.
Я на мгновение растерялся. Хоть и понимал, что вопрос логичен.
Аня была совершенно спокойна. Но меня все еще грызли сомнения: мой ли это ребенок? Все же вчера я прочел, что анализ крови не всегда устанавливает родство. Поэтому лучший выход — сдать ДНК. Тогда не будет никаких сюрпризов.