Страница 6 из 8
– Почему ты так говоришь?
– Ольга Евгеньевна, видите ли… вчера ночью…
– Сегодня ночью, – поправил меня Димон.
– Да, сегодня… ночью… мы видели на улице Александра Сергеевича… Он…
Ольга Евгеньевна запротестовала:
– Глеб, вчера утром Саша улетел в командировку. В Тюмень. Вы не могли видеть его ночью.
– Как в Тюмень? Вы уверены?
– Ребят, ну что вы, в самом деле? Конечно, уверена.
– А на чём он уехал?
– Улетел на самолёте.
– Это понятно, а до аэропорта как добирался?
– Я вызывала такси.
Димон сглотнул и уставился на меня.
– Глебыч, нам надо кое-что обсудить.
– Подожди. Ольга Евгеньевна, но, может быть, Александр Сергеевич всё-таки не улетел?
– Что значит, не улетел? Он уже отзвонился.
– Из Тюмени?
– Из Тюмени. Ребят, я не пойму, куда вы клоните?
– Мы и сами ничего н понимаем. – Димон встал и дёрнул меня за рукав:
– Глебыч, уходим. Ольга Евгеньевна, извините нас.
В дверях я спросил:
– А вы были дома вчера вечером?
– И днём, и вечером, и даже ночью, – улыбнулась Степанова.
Это был финиш. Мы с Димоном вышли на лестничную площадку и начали спускаться по лестнице. Ноги не сгибались, я шёл, как несмазанный робот.
– Такая фигня, Глебыч! Мы пришли сообщить ей, что она стала вдовой, а она огорошила нас этой Тюменью.
– Димон, это нереально. Степанов не мог улететь вчера утром. Мы же его видели!
Димон кивнул:
– Видели.
– Это был он. Не его двойник, не клон, не призрак, а сам Александр Степанов. Я собственными глазами видел, как он вышел из подъезда, открыл свою машину, возился с пакетом, а потом рванул в супермаркет.
– Но Ольга…
– Да врёт она! Не было никакой Тюмени. Понимаешь, не было!
– Но зачем, Глебыч?
– Ты не догадываешься?
– Нет.
– Димон, звучит это, конечно, жёстко, но… а вдруг она заодно с теми людьми?
– С той женщиной, которая стреляла в Степанова?
– Ну да.
– Не-е, Глебыч.
– Почему нет? Ты же слышал, по её словам, муж в Тюмени. Он убит, а она твердит о командировке. Зачем она это делает? Ответ очевиден – чтобы не поднимать волну. Никакой шумихи, никаких слухов об исчезновении человека, никакой полиции. Всё чинно, благородно. Степанов свалил в командировку и может пробыть там хоть месяц, хоть полтора.
– А дальше?
– Не знаю. Но пока у неё огромное преимущество – фора во времени.
– Ты думаешь, та тётка в очках – киллерша?
– Совсем наоборот. Киллерша не действовала бы так, как поступила она. Не забывай о беготне Степанова по супермаркету, о поисках свёртка. Свёрток – вот в чём дело. Баба его получила и пустила Александру Сергеевичу пулю в лоб.
– Тут без вариантов. Ну, а Ольга Евгеньевна каким боком здесь замешана?
Мне нечего было ответить.
– И в полицию не сунешься, – негодовал Димон. – Что мы им предъявим? Расскажем, как ночью в Степанова стреляла женщина-кошка? Ха!
– Вот именно – ха. Они к Ольге придут, а она им про командировку в Тюмень скажет. И будем мы выглядеть полными идиотами.
– Хотя есть ещё охранник в супермаркете и кассирша. Они наверняка запомнили Степанова. Что если поговорить с ними?
– Бесполезно. Сами они в полицию не пойдут, а для того чтобы полиция пришла к ним, необходимо заявление об исчезновении Степанова. Заяву может написать только жена. А здесь засада.
– Что ты предлагаешь?
– Для начала хорошенько проветрить голову. Пошли к девчонкам.
– Глебыч, а ведь с Комаром могли расправиться так же, как со Степановым.
– Чёрт! – я остановился.
– Ты чего?
– Мы сказали ей, что видели Степанова ночью. Если она в курсе событий, а она, конечно же, в курсе, мы выдали себя, Димон.
– Я об этом не подумал. Ты считаешь, она может принять меры?
– Кто её знает. Надо держать ухо востро.
– Мог бы не предупреждать.
***
В воскресенье утром Ольга Евгеньевна с Машей уехали в Пермь, якобы к внезапно заболевшей бабушке. Об этом я узнал вечером от их соседки, словоохотливой пенсионерки бабы Лены.
– С двумя чемоданами в такси садились, – рассказывала баба Лена. – И сумка огромная. Оля сказала, мать совсем плоха. Вот дела-то какие невесёлые.
– Смылась с места преступления, – заявил Димон, когда мы поздно вечером собрались в моей комнате.
– Но зачем она Машку с собой взяла? – удивилась Алиса.
– А что её одну здесь оставлять?
– Но если заболевшая бабушка – миф, то куда они ломанулись? И чем Степанова мотивировала необходимость внезапного отъезда?
– Люсь, я не ясновидящий.
– Что у нас остаётся? Ровным счётом ничего. Комар пропал. Степанова застрелили. Ольга, которая явно что-то скрывает, скрылась вместе с дочерью в неизвестном направлении.
– Тупичок, – протянул Димон.
– Должен быть выход. Маленькая дверка, окошко или, на худой конец, неприметная лазейка. Безвыходных ситуаций не бывает.
– Глебыч, ты говоришь как психоаналитик. Всё это ерунда! Безвыходных ситуаций полно. И люди сталкиваются с ними ежедневно, тыкаются носом в каменную стену, ничего не в силах изменить.
– Значит, и мы потыкаемся. Я чувствую, в ближайшее время что-то произойдёт. Появится какая-нибудь ниточка.
– Интуиция тебе нашёптывает? – съязвила Люська.
– А хоть бы и она.
– Ну-ну. Посмотрим, что из этого получится.
Минут через двадцать, когда Алиса с Димоном собирались уходить, я вдруг вспомнил, что завтра у нас контра по химии.
– Прорвёмся, – отмахнулся Димон. – Главное шоколадку не забыть взять.
– Собираешься угостить химозу? – прыснула Люська.– Она сладкого не ест – бережёт фигуру.
– Чего там беречь-то? Кожа да кости.
– Колись, зачем тебе шоколадка?
– Для Маринки.
– Так, это что-то новенькое. Теперь, пожалуйста, поподробней. И часто ты ей шоколадки покупаешь?
– Перед контрами. Она списывать даёт. Свой четвертак я заработаю.
– Смотри у меня, – Люська показала Димону кулак. – Не перекорми Маринку шоколадом, а то фингал заработаешь.
Все засмеялась, а из гостиной вышла пра.
– Молодые люди, нельзя ли орать потише? Вы всё-таки в музее, а не в парке.
Люська засмеялась, Алиса улыбнулась, а Димон хмыкнул:
– Слушайте, я так и не врубился – ваша пра приехала сюда лечиться или отдыхать?
– Иди уже, – Люська легонько стукнула Димона по лбу. – Попрошу не издеваться над нашей пра. Ей, да будет вам известно, девяносто два года.
– Иди ты! – воскликнул я.
– Это правда.
– Откуда узнала?
– Я сегодня паспорт её смотрела.
– Неслабо, – Димон почесал затылок. – Девяносто два года! Держится для своего возраста огурцом.
– А где ты её паспорт видела?
– Из сумочки достала.
– Не стыдно тебе по сумочкам долгожительниц шарить?
– Глеб иди нафиг! Я имею право узнать, в каком году родилась мать моей бабушки.
– Девяносто два! – продолжал удивляться Димон. – Беру свои слова обратно. В таком возрасте лучше путать квартиру с музеем или рестораном, чем лежать под капельницей и таращиться в потолок.
– Да ну тебя, Димка. – Алиса открыла дверь и вышла на площадку. – Капельницу зачем-то вспомнил. Пока, ребят! Завтра в школе увидимся.
Глава пятая
Всего понемногу
На контре по химии нас с Димоном ждал полный облом. Маринка забила на химию и после пятого урока ушла домой, а плитка шоколада так и осталась лежать у Димона в рюкзаке. Переписав с доски задания, он безуспешно пытался решить хотя бы на тройку.
Мое положение оказалось таким же затруднительным. Перед уроком я встретился с Дроном из параллельного класса, и он дал мне шпору. У них контрольная была вчера, поэтому получив шпаргалку с решённым вторым вариантом, я уже приготовился списывать, но вдруг заметил, что задания на доске и задания в шпоре не совпадают. Это была измена. Не знаю, почему так получилось: то ли Дрон дал мне не ту шпору, то ли наша химичка что-то нахимичила, но факт остаётся фактом.