Страница 3 из 26
Через пару минут появились еще бригады медиков, которые и были поручены девушке. В это же время из комнаты на носилках вынесли так и не пришедших в себя Демидову с Хачатурян, а медики заверили меня, что состояние девушек хоть и тяжелое, но стабильное, и они сделают все от них зависящее, чтобы те вскоре оказались в кремлевской больнице.
— Алексей Александрович, с вами все в порядке? — по коридору, вдруг ставшему тесным, ко мне протискивался полковник Удовиченко.
Не знаю, насколько печальное впечатление производил именно я, но на бледного полковника было жалко смотреть.
— Жив, Геннадий Иванович, и местами здоров.
Удовиченко чуть расслабился и уже вполне деловым тоном спросил:
— Могу я чем-то помочь?
— Можете, Геннадий Иванович. Тут по коридорам с медиками носится курсантка Панцулая, знаете ее? — Полковник кивнул. — Она выполняет мое поручение, вот ей и помогите.
— Есть! — кивнул он и побежал в сторону лестницы.
Еще через десять минут прибыла «тяжелая артиллерия» в виде Пафнутьева, Белобородова, Кузьмина и командира «Тайги» Лебедева. За их спинами маячили Николай с Александром, а также в большом количестве «люди в черном», то бишь сотрудники Тайной канцелярии. Попытка Прохора что-то у меня спросить была пресечена Виталием Борисовичем:
— Видишь же, что живой, да еще и необходимые мероприятия тут организовал, значит, все в порядке с нашей надеждой и опорой. — Он криво улыбнулся. — Алексей Александрович, подскажите, пожалуйста, а где я могу увидеть очень интересующий меня труп? — Я кивнул в сторону соседней двери. — Благодарю.
Он, сделав рукой знак, запрещающий кому бы то ни было следовать за ними, открыл дверь и зашел в комнату, а воспитатель тут же этим воспользовался, присел передо мной вместе с Кузьминым на «корты» и спросил:
— Ты как?
— Нормально, только сил не осталось.
— Ты в курсе, что у тебя виски поседели?
— В курсе. — Я покосился в сторону братьев. — Наверное, надо задуматься о подборе краски для волос?
— Ты чего, царевич?! — осклабился Кузьмин. — Да с этой проседью, полученной в неравном бою, ты от девок вообще не отобьешься! Все твои будут, зуб даю!
— Ваня… — с осуждением протянул Прохор. — Хватит. Ты посмотри на Лешку, он у нас в очередной раз на покойника похож, — воспитатель сплюнул за левое плечо, — в гроб краше кладут, а ты ему опять про баб!
— Да более или менее нормально все с царевичем! — отмахнулся тот. — Я его уже
Очередная перепалка друзей закончилась появлением Пафнутьева.
— Зайдите, — бросил он и вновь скрылся в комнате.
Пока «старшие» находились в комнате Демидовой с Хачатурян, Николай с Александром молча уселись рядом со мной и принялись демонстративно наблюдать за тем, как медики под присмотром канцелярских выносят девушек. «Старшие» появились минуты через три, и ко мне обратился Пафнутьев:
— Алексей Александрович, это без всяких сомнений Мефодий Тагильцев, но на все сто процентов мы этот факт установим чуть позже. Сейчас же у нас только один вопрос — почему у трупа голова так болтается? Как будто… — он изобразил обеими руками вращательное движение.
— Добил, от греха. — Я слегка пожал плечами. — Как только до этой комнаты добрался, так и свернул господину Тагильцеву шею во избежание разных там неожиданностей в виде чудесных воскрешений.
— Соображает царевич! — Кузьмин пихнул в бок Пафнутьева. — Теперь я спокоен за будущее Империи.
— Помолчи, Ваня, — скривился тот. — Алексей Александрович, может, вы все-таки соизволите проследовать с медиками до больницы? Там и подробный отчет о произошедшем напишите? А мы уж тут как-нибудь сами?
— У меня еще одно дело осталось, Виталий Борисович. — Я, опершись на плечо Александра, поднялся и обратился к Прохору: — Господин Белобородов, вы помните о той высокой должности, что получили недавно?
Растерянный воспитатель автоматически кивнул, а все остальные несколько напряглись.
— Тогда прикажите господам Пафнутьеву и Лебедеву построиться, а то у меня сегодня командного голоса нет.
— Построились, — буркнул Прохор, а означенные лица придвинулись к друг другу и вытянулись. — Равняйсь! Смирно! Ваше императорское высочество…
— Спасибо, господин Белобородов, — остановил я его. — А теперь, господин Пафнутьев и господин Лебедев, послушайте меня…
Прохор сразу догадался, что именно сейчас случится, и начал молиться только об одном, чтобы сынка в очередной раз не сорвался и не наделал глупостей…
— Сегодня я должен был сдохнуть. — Волна
— Господа, — так же спокойно продолжил Алексей, — а вот вашей заслуги в том, что я не сдох, что-то не наблюдается. Вы про@бали деятельность церковных колдунов у себя под носом, не смогли предотвратить ту подставу с Дашковыми, проникновение в мой дом и похищение княжны Шереметьевой. Вы бездарно провалили операцию по захвату семей церковных колдунов, а про покушение на меня возле Бутырки я вообще промолчу.
На Пафнутьева и Лебедева было больно смотреть: бледные до белизны, с закрытыми глазами и прижатыми к груди трясущимися руками, они производили впечатление обделавшихся первоклашек на приеме у грозного завуча после первой в их жизни шалости в лицее.