Страница 16 из 26
Когда пустой стакан убрали, Демидов узнал в своем «спасителе» давнего приятеля, князя Хачатуряна.
— Гамлет, где я? — Сергей Владимирович оглядел большую, роскошно обставленную комнату с большим количеством смутно знакомых пожилых людей, которые с интересом на него смотрели.
— В комнате отдыха кремлевской больницы, Сережа, — начал пояснять Хачатурян. — Где мы все ждем аудиенции у государя.
— Как я здесь оказался?
— Тебя принесли двое дворцовых.
Только сейчас Демидов вспомнил старика-колдуна и мысленно плюнул от досады: этот упырь, видимо, имел насчет его персоны исчерпывающие инструкции и цацкаться не стал.
— Гамлет, помоги встать, — попросил князь, совершенно не опасаясь, что его посчитают
— Один в один.
— Ясно.
Утвердившись на ногах, Демидов еще раз оглядел комнату, заметив пару видеокамер, усмехнулся и громко поинтересовался у присутствующих:
— Господа, кому-нибудь что-нибудь объяснили? — и, увидев лишь отрицательные мотания головами, уверенно продолжил: — И не объяснят! Это же Романовы, которые нас с вами за быдло деревенское держат!
Присутствующие напряглись и начали переглядываться, Хачатурян отступил от Демидова на пару шагов, а последний только усмехнулся и продолжил:
— Да-да, господа! За быдло деревенское! И никаких объяснений это быдло деревенское не достойно!
— Сережа, — попытался влезть Хачатурян, — не делай скоропалительных выводов! Государь даже еще и не пытался ничего объяснить, а ты вот так сразу…
— Гамлет, я тебя умоляю! — покривился Демидов. — К гадалке не ходи, Романовы все свои косяки спишут на учения наших доблестных вояк! Или еще чего-нибудь повеселее придумают, чтобы только с нас подписки о неразглашении взять и под страхом гостайны рот заткнуть!
В этот момент одна из дверей в комнату отдыха открылась, и в нее зашли четверо: сам император, его брат, великий князь Владимир Николаевич, старший сын, великий князь Александр Николаевич, и прекрасно всем известный Пафнутьев Виталий Борисович.
Присутствующие, в том числе и Демидов, поклонились и стали ожидать дальнейшего развития ситуации. Император же кивнул в ответ, подошел к свободному креслу, уселся в него и устало сказал:
— Продолжай, Сережа, правду-матку резать. А то людишки в моем окружении совсем измельчали, дифирамбы только и умеют петь моему величеству.
— И продолжу, государь! — Демидов упрямо набычился. — Не знаю, какую историю ты тут для нас придумал в очередной раз, но на девок напал колдун! А учитывая, что все колдуны Империи находятся под плотным контролем Романовых, напрашивается логичный вывод!
Князь замолчал, с вызовом глядя на императора. Тот же хмыкнул:
— Ну, Сережа, чего ты остановился? Продолжи свою мысль, не стесняйся.
— На наших детей напал твой колдун, государь! — буквально выплюнул Демидов. — И ты за это должен ответить.
Присутствующие дворяне напряглись, предвкушая ответную реакцию императора на заявление одиозного князя, которая и воспоследовала, но совсем не в том виде, которого они ожидали:
— Володя, — император повернулся к брату, — я давно подозревал, что на Урале воздух как-то расслабляюще на моих подданных влияет, а сейчас окончательно убедился. Климат там какой-то особенный, что ли? Подумай, кого из племянников мы в Екатеринбург на постоянное место жительства отправим, пора эту вольницу с мечтами о Великом уральском княжестве каленым железом выжигать. Договорились?
— Будет сделано, государь, — кивнул тот и глумливо уставился на Демидова.
А император продолжил:
— Сереженька, еще какие-нибудь конспирологические теории, связанные с родом Романовых, присутствующим озвучишь?
Князь, понявший, что переборщил с «наездом», буркнул:
— Нет, государь.
— «Нет», потому что не хочешь, или?..
— Или, государь.
— Ну, Сереженька, теперь-то я могу перейти к тому, для чего явился? Ты не возражаешь? — император улыбался.
— Как я могу, государь?
— Спасибо, Сережа. — Николай встал с кресла и оглядел присутствующих уже без всякой улыбки. — Господа, князь Демидов был абсолютно прав, когда заявил, что девушки из ваших родов пострадали от нападения колдуна. Только колдун этот совсем не наш, и главной его целью был великий князь Алексей Александрович, а вся женская казарма во время покушения оставалась у этого колдуна в заложниках. Виталий Борисович, — император глянул в сторону Пафнутьева, — будь так добр, продемонстрируй господам записи с камер видеонаблюдения.
Сотрудник Тайной канцелярии кивнул, подошел к плазменной панели, вставил флешку, нажал кнопку воспроизведения и принялся совершенно безэмоционально комментировать видеозапись:
— Господа, это в час двадцать две колдун проникает в расположение училища. В час двадцать четыре, предварительно выведя из строя двух сотрудников военной полиции на входе, заходит в женскую казарму и сразу же направляется на четвертый этаж в комнату княжон Демидовой и Хачатурян, где… обездвиживает и спящих девушек тоже. — Пафнутьев нажал на паузу и повернулся к присутствующим. — Дальше мы восстанавливали события, исходя из показаний великого князя Алексея Александровича и данных сотовой компании. Итак, господа, колдун берет телефон княжны Демидовой, активирует его отпечатком пальца… спящей княжны, звонит великому князю, находящемуся в тот момент на гауптвахте училища, и требует не поднимать тревогу, ни с кем не связываться по телефону и явиться к порогу женской казармы в течение двух минут под угрозой убийства в первую очередь княжон Демидовой и Хачатурян, а потом и остальных заложниц, коими стали все курсантки, проживающие в означенном корпусе.
Если князья Демидов и Хачатурян одновременно молча сжали кулаки и заскрежетали зубами, то вот остальные начали громко возмущаться таким далеко не джентельменским поведением проклятого колдуна.