Страница 41 из 77
— Да. Опрометчиво было после таких травм брать девушку на столь серьёзную должность. — неуверенно проговорила герцогиня и перевела изумлённый взор на не менее её опешившего от такого нелепого заявления доктора.
Не знаю, что в тот момент подумал эскулап, но, подняв глаза на Поля и заметив отчаянно подмигивающий ему правый глаз лорда, лишь энергично кивнул, мол, «Ага, было дело, только я, в связи с обострившимся склерозом, артрозом и неврозом, слегка запамятовал».
Наш хитрый «парень» верно расчитал, на кого именно можно положиться в столь щекотливом вопросе — доктор в этой семье, начиная с самого герцога, всегда занимал «мужскую» сторону, периодически покрывая хозяйские «грешки».
Герцогиня, конечно, слегка приболела, но дурой от этого не стала. Так, чтобы прям взять и поверить в такую невесть с чего враз проснувшуюся сыновнюю заботу. Объяснение тоже было «шито белыми нитками». И обеспокоенная мать заподозрила «страшное». (Сами понимаете что.)
Эту ужасную мысль надо было либо подтвердить, либо срочно опровергнуть. Для чего и вызвала меня к себе.
Ну а дальше вы помните — критично оглядев меня с ног до головы и удостоверившись, что ЕЁ сын просто не мог позариться на ТАКОЕ, герцогиня выбросила ненужное переживание из головы — ей и других забот хватало. Вопрос решился сам собой — и замечательно.
Одно я поняла совершенно точно — будь я хоть капельку поярче — вряд ли Полю удалось бы «отпросить» меня из дворца.
В общем, в скором будущем, раскланявшись со всеми, с кем положено, под лукавым взглядом старого дворецкого получив пожелание «доброй дороги», и тепло попрощавшись с Надин и Лукрецией, я, наконец, отправилась в очередной новый дом.
Накануне, мой компаньон предусмотрительно отправил «с гонцом» письмо тётушке, чтобы моё появление не оказалось шоком для доброй женщины и согласовал мой приезд. Я, конечно, удивилась, что и здесь согласие было получено так легко, но позже всё встало на свои места.
А пока, уставившись в окно нанятой кареты, я с замирающим сердцем ехала в неизвестность. Одна. Поль остался заниматься решением вопроса о сделке с тем самым виконтом — отцом девочек, уже присланных на замену. (Юные виконтессы, как вы понимаете, были счастливы полученным должностям и, что для близнецов обычно бывает важным — возможности не разлучиться друг с другом.)
Опустим детальное описание пути, тем более, что ничего любопытного в это время и не происходило.
Первое, на что я сразу обратила внимание по приезде на место — это воздух. Боже ж мой! Этот, и в самом деле, целительный прибрежный воздух.
Само имение Иветт Софи де Маре, конечно, не производило такого грандиозного впечатления, как герцогский дворец. Но, измученная своими дорожными переживаниями о том, что меня здесь ждёт (что ещё было делать всё время скучного пути), едва не прослезилась, увидив этот аккуратный особнячок. Дом, не смотря на свою «двухэтажность» не выглядел громоздким и был любовно украшен искусно направленными сплетениями начинавших уже увядать вьющихся цветов.
Никакого, такого модного в эти времена, готического величия в нём не наблюдалось даже близко.
Большие, чистые, приветливые окна, широкое каменное «крыльцо» с дорогими ажурными коваными перилами, светлые стены — всё в хорошем состоянии. Ну и, конечно, сад. Не такой огромный и геометрически распланированный, как герцогский, но чрезвычайно ухоженный и, я бы сказала, творчески продуманный. Знаете, бывают такие талантливые люди, которые на компактной площади умудряются и красоту навести и полезную функциональность соблюсти.
Порядок, гармония и уют, который способна создать только заботливая женская рука.
— В таком доме просто не могут жить недобрые люди. - подумала я и решительно шагнула из кареты.
У ворот уже ожидала приятная служанка средних лет и, представившись Брижит, повела в дом, пока кучер и пара молодых ребят из местных выгружали вещи.
Хозяйка встретила меня сдержанно-приветливо. Без вполе допустимой в сложившихся обстоятельствах подозрительности (по крайней мере явной), но и без напускного радушия. Похоже, мы обе не знали, что друг с другом делать, но были настроены узнать друг друга получше. Это произвело на меня очень хорошее впечатление. Как и сама тётушка Иветт в целом.
Приятная, немолодая ухоженная женщина с проницательно-умными глазами и немного «вольной», но аккуратной причёской. (Без всяких там буклей и фальшивых локонов). Одета она была в умеренно-дорогое серебристо-серое домашнее платье без лишней, как бы это выразиться, — «рюшковатости» и, даже, я бы сказала, с серьёзной заявкой на элегантность. Ну, отностельно моего вкуса.
Точно так же сложив обо мне первое представление, Иветт предложила мне пройти в отведённую на втором этаже комнату, освежиться с дороги и спускаться к обеду. За что ей моя горячая искренняя благодарность. Ибо я и в самом деле отчаянно устала и хотела есть.
Глава 40
— Я почему-то представляла её старше. — следуя за Брижит и с любопытством разглядывая окружавшую обстановку, размышляла я.
Внутреннее убранство в полной мере отвечало вкусам его хозяйки и первому сложившемуся внешнему впечатлению. Здесь тоже были цветы — но умеренно и уместно. Добротный порядок без режущего глаз лоска и мещанской вычурности. Тем не менее на глаза постоянно попадались милые штучки, «одомашнивавшие» всё вокруг, привносившие свою капельку тепла в обстановку дома.
Лоскутные декоративные подушки в лавандовой гамме из явно дорогой ткани, в продуманном «художественном беспорядке» разложенные на небольшом диванчике; безумно уютный и мягкий на вид шерстяной плед, нарочито-небрежно наброшенный на плетёное кресло-качалку у окна; стоявшая рядом на низком столике корзинка с рукоделиями — сама по себе уже являвшаяся произведением искусства…
Чем-то здесь всё неуловимо напоминало особняк Марка. Наверное тем, что окружавшие меня предметы были удобными, уместными и качественными, что ли. Но выполненные с гораздо большей долей изящества.
Светло-кофейная комната мне тоже сразу понравилась. Уставшие от пафосной позолоты и зелёно-полосатой безвкусицы глаза буквально отдыхали в этом неброско-элегантном «раю».
Здесь было всё необходимое для комфортной жизни молодой девушки. Тремя словами выражаясь — практично, удобно и симпатично.
Брижит показала мне все необходимые в ближайшей перспективе помещения и удалилась по своим «горничным» делам.
— Кажется, тут всё будет гораздо проще. - выдохнула я и прямо в дорожной одежде растянулась на не слишком широкой, но мягкой кровати.
На деле всё оказалось и проще, и сложнее одновременно.
В доме одинокой вдовы царила атмосфера доверия и «семейности». Я почти не видела молодых людей среди прислуги. (За исключением должностей, требующих выносливости и здоровья, связанных с физическим трудом.) Основную их часть всё-таки составляли люди среднего возраста, служившие баронессе верой и правдой, очевидно, уже много лет.
Обращение госпожи и домашних помощников были читаемо тёплыми. Та же Брижит, например, вот прямо сейчас за столом прикрыла плечи баронессы шалью вовсе не потому, что та попросила или хотя бы недовольно повела бровью. Она сделала это потому, что Иветт всего лишь слегка поёжилась, поведя плечом. И не было в этом простом действии ни угодливости, ни заискивания — только забота о дорогом человеке.
С другой стороны, я пока ни разу не заметила, чтобы баронесса хотя бы поморщилась, не говоря уже о раздражённых интонациях или высказанных претензиях.
В общем, я чувствовала себя немного неуютно именно из-за того, что отчётливо понимала, как в данный момент «не вписываюсь» в обстановку. Я же просто «с неба свалилась» в это годами налаженное, сложившееся гармоничное течение жизни.
Я, что называется, «нутром чувствовала», что ключевым параметром в определении отношения этой женщины к окружающим людям является именно доверие. Это была её маленькая крепость. Здесь не было случайных персонажей. Никого. Кроме меня.