Игра без козырей

– Держу пари, ему не понравилось ваше предложение, – усмехнулся я.

– Он не сумел быстро придумать убедительную причину для отказа. Забирайте его, пока он ее не придумал.

– Хорошо.

Перед отъездом я заглянул в отдел скачек. Долли подновляла помаду на губах. Сегодня блузки с треугольным вырезом не было. Какое разочарование!... Я объяснил, куда собираюсь ехать, и спросил, можно ли использовать Чико.

– Ради бога, – сдержанно бросила она. – Если тебе удастся вставить хоть слово. Он в бухгалтерии спорит с Джонсом.

Тем не менее Чико внимательно выслушал меня и повторил, что ему надо сделать.

– Я должен выяснить, какие именно ошибки сделал директор ипподрома в Данстейбле, и убедиться, что они, а не что-то другое стали причиной разорения ипподрома, – четко отрапортовал Чико.

– Правильно. И покопайся в досье на Эндрюса и в деле, над которым ты работал, когда он выстрелил в меня.

– Но это же дохлый номер, – запротестовал он. – Досье давно в подвале среди архивных отчетов!

– Пошли за ним рассыльного Джонса, – ухмыльнулся я. – Возможно, это просто совпадение, но там есть один момент, который мне хотелось бы проверить. Жду результатов завтра утром. Идет?

– Как скажешь, дружище.

Взяв в гараже машину и заправив бак с запасом, я на полной скорости помчался на Бошамп-плейс. Лорд Хегборн вежливо, но холодно пожелал мне доброго утра, устроился на сиденье, и мы отправились в Сибери. Ему понадобилось не менее четверти часа, чтобы подавить в себе недовольство: ведь его заставили сделать то, чего он не хотел. Наконец он вздохнул, повернулся ко мне и предложил сигарету.

– Спасибо, сэр, я не курю.

– Не возражаете, если я закурю?

– Конечно, нет.

– Приятная машина, – проговорил он, обводя взглядом салон.

– Ей почти три года. Я купил ее в последний сезон моего участия в скачках. Думаю, это лучшая машина из всех, какие у меня были.

– Должен сказать, – проговорил он, – вы замечательно ведете машину. Никогда бы не подумал, что можно так прекрасно ездить, действуя только одной рукой.

– Мощный мотор облегчает управление. Прошлой весной я объехал на ней всю Европу... Там хорошие дороги.

Мы поговорили о машинах и отпусках, затем о театрах и книгах. И он вел себя как обыкновенный человек. Темы Сибери мы оба осторожно избегали. Мне хотелось привезти его туда в хорошем настроении. Споры, если они возникнут, можно оставить на возвращение. Вроде бы он тоже решил так.

Состояние скаковой дорожки в Сибери повергло его в мрачное молчание. Мы прошли весь выгоревший участок вместе с капитаном Оксоном, который вышагивал с важным видом и с подчеркнутой вежливостью обращался к лорду Хегборну. Я подумал, что капитан – дурак. Ему бы кинуться на грудь старшему стюарду и молить о немедленной помощи.

Капитана Оксона я раньше не встречал, но он сразу же узнал меня. Стройный, внешне приятный человек лет пятидесяти, с длинным заостренным подбородком и слезящимися глазами, сейчас он встал в позу обиженного упрямца, которая больше походила на детский каприз, чем на выражение настоящей силы. «Несостоявшийся полковник, – безжалостно подумал я, – и неудивительно».

– Понимаю, что это не мое дело, – начал я, – но, по-моему, бульдозер снимет поврежденную почву за несколько часов. Разве не так? Уже нет времени класть новый грунт, но можно засыпать поврежденные места тоннами опилок. Вы же все равно заказываете опилки, чтобы покрыть ими дорогу, просто придется заказать на несколько тонн больше. И тогда скачки могут состояться.

– Мы не можем позволить себе такой расход. – Оксон с раздражением посмотрел на меня.

– Вы не можете позволить себе еще раз в последний момент отменить соревнования, – поправил я его.

– На случай отмены соревнований у нас есть страховка.

– Сомневаюсь, чтобы страховая компания в данном случае оплатила вам убытки, – возразил я. – Они заявят, что скачки могли бы состояться, если бы вы приложили больше усилий.

– Сегодня понедельник, – проговорил лорд Хегборн, размышляя вслух. – Скачки должны состояться в пятницу. Предположим, мы вызовем завтра бульдозер. Опилки успеют разбросать в среду и четверг. Да, это звучит здраво.

– Но стоимость... – начал капитан Оксон.

– Думаю, что деньги должны быть найдены, – перебил его лорд Хегборн. – Передайте мистеру Фотертону, когда он приедет сюда, что я санкционирую расходы. Счет будет оплачен тем или иным путем. Но, на мой взгляд, нет причины, которая помешала бы нам принять меры.

У меня вертелось на языке замечание, что если бы Оксон вызвал бульдозер в первый же день, он сэкономил бы на оплате бесполезного недельного труда шести землекопов. Но битва уже была выиграна, и я благородно сдержался, хотя и продолжал считать Оксона дураком. Обычная традиция поручать управление ипподромами отставным армейским и морским офицерам чаще всего срабатывала, но в данном случае это было явно не так.

Втроем мы молча возвращались к трибунам. Лорд Хегборн сжал губы, увидев их запущенный вид. А я думал о том, как жалко, что за Сибери отвечает директор, чье сердце и дом далеко отсюда, на процветающих скаковых дорожках Бристоля. Если бы мне поручили заботу о Сибери, то я еще год назад заметил бы, что доходы падают, что Сибери нужен новый директор-распорядитель, заинтересованный в судьбе ипподрома, более того, чьи средства существования зависят от того, будет ли ипподром открыт и дальше. Ошибки, проволочки, неразбериха ложно понимаемая субординация, неудачи управляющих ипподромом послужили бесценным подарком для Крея, который давно готовился захватить земли Сибери.

Мистер Фотертон, конечно, был встревожен, но ничего не сделал, чтобы спасти положение. Он только поделился с Чарлзом своими заботами на одном из заседаний стюардов. А Чарлз, не зная, как отвлечь мои мысли от простреленного живота и, вероятно, искренне обеспокоенный судьбой Сибери, подбросил факты мне. Разумеется, свойственным только ему, своеобразным способом.

Случайность попыток спасти Сибери ужасала. Я всерьез задумался, владеет ли Фотертон большим пакетом акций и насколько он сам заинтересован в продаже земель ипподрома. Я решил, что надо тщательно ознакомиться со списком акционеров.