Страница 39 из 80
Этот слишком долгий день все же кончился. Я вернулся домой и приготовил себе бренди с водой, гораздо большую порцию, чем обычно. Весь вечер я обдумывал то немногое, что мне удалось накопать, и не пришел ни к каким результатам. Утром, когда я занимался тем же, чем и вечером, раздался звонок. На пороге стоял Чарлз.
– Проходите, – удивленно пригласил я. Чарлз редко приходил ко мне на квартиру и почти никогда не приезжал по субботам в Лондон. – Может, позавтракаем? Внизу вполне приличный ресторан.
– Возможно. Через несколько минут. – Он снял пальто и перчатки и согласился выпить виски. Его сковывала какая-то неловкость, весь его элегантный городской вид и озабоченно нахмуренный лоб говорили о том, что визит ко мне не доставляет ему удовольствия.
– Ладно, – сказал я, – в чем дело?
– Э-э... я только что приехал из Эйнсфорда. Дорога пустая. Приятное путешествие. Великолепное утро, я думал... Проклятие! – неожиданно взорвался он и со стуком поставил бокал на стол. – Короче говоря... Дженни вчера вечером позвонила из Афин. Она встретила там какого-то человека и просила меня сказать тебе, что хочет развода.
– О, – произнес я и подумал, как это похоже на нее – послать Чарлза, чтобы опустить топор. Практичная Дженни, жаждущая разжечь новый костер, подбрасывая сухие поленья. А если дерево еще не умерло, тем хуже для него.
– Должен заметить, – с облегчением проговорил Чарлз, – что ты и сам хорошо над этим поработал.
– Над чем?
– Ты не придавал значения тому, что случилось.
– Еще как придавал.
– Но никто бы и не заподозрил! – Чарлз вздохнул. – Когда я передал, что твоя жена просит развод, ты всего лишь сказал: "О". Когда это случилось, – он кивнул на мою руку, – я приехал к тебе с сочувствием, и первым, что ты мне сказал, если я точно запомнил, было следующее: «Не унывайте, Чарлз. Мне это нравилось, и я ни о чем не жалею».
– Да, так я и сказал.
С самого раннего детства я инстинктивно избегал сочувствия. Мне не нужно сочувствие. Я не доверяю ему. От него размягчаешься, а незаконнорожденный ребенок не может позволить себе быть мягким. Один способен рыдать на всю школу, а другой никогда не допустит такого ужасного позора. Бедность, насмешки, потом уход жены и поломанная карьера вызывали у меня только пожатие плечами и твердое убеждение: горе должно быть спрятано глубоко внутри, подальше от посторонних глаз. Глупо, наверно, но ничего не поделаешь.
Мы с Чарлзом позавтракали внизу в ресторане и обсудили детали развода так, будто говорили о посторонних людях. Оказалось, Дженни не хотела упоминать о том, что причина развода – ее новое замужество. «Пусть Сид устроит как-нибудь это дело, он же работает в агентстве и должен знать способы», – сказала она Чарлзу. Чарлз объяснил, что будущий муж Дженни так же, как и Тони, дипломат и предпочел бы, чтобы не она была инициатором развода.
Изменял ли я уже Дженни, деликатно спросил Чарлз. Глядя, как он зажигает сигару, я ответил:
– Боюсь, что нет, потому что по не зависящим от меня причинам долго неважно себя чувствовал.
Он согласился, что причины вполне уважительные. Но я заверил его, что устрою все так, как хочет Дженни. Для моего будущего это не имеет значения, а для нее – очень важно. Чарлз сказал, что она будет очень благодарна. Впрочем, зная ее, я подумал, что Дженни просто воспримет мои хлопоты как должное.
Закончив обсуждение этой темы, мы переключились на Крея. Я спросил Чарлза, видел ли он его на прошедшей неделе.
– Да, я как раз собирался тебе сказать, что в четверг завтракал с ним в клубе. Совершенно случайно. Так получилось, что, кроме нас, там никого не было.
– Вы впервые встретили его у себя в клубе?
– Да. Разумеется, он благодарил меня за прекрасный уик-энд и тому подобное. Поговорили о кварцах. «Очень интересная коллекция», – сказал он. Но ни звука о камне «Святого Луки». Мне очень хотелось прямо спросить его, чтобы увидеть реакцию. – Чарлз стряхнул пепел и улыбнулся. – Я мимоходом упомянул о тебе. Он мягко сказал, что ты грубо оскорбил его самого и его жену, но что, разумеется, это не могло испортить ему удовольствие от пребывания в моем доме. Я подумал, что дело скверно. Он может устроить тебе какую-нибудь гадость. По крайней мере, он намерен это сделать.
– Да, – жизнерадостно согласился я. – Я действительно оскорбил его и, кроме того, шпионил за ним. И все, что он обо мне говорил, вполне заслуженно.
И я рассказал Чарлзу, как сфотографировал бумаги Крея, что узнал или о чем догадался за прошедшую неделю. Его сигара потухла. Он выглядел потрясенным.
– Разве вы не хотели, чтобы я влез в это дело? – спросил я. – Вы же сами начали. Чего же вы ожидали?
– Просто я забыл, каким ты был всегда. Решительным. Даже безжалостным. – Чарлз улыбнулся. – Моя игра ради твоего выздоровления пошла даже лучше, чем я ожидал.
– Боже, помоги другим вашим пациентам, если Крей – обычное лекарство, которое вы применяете.
Мы направились к стоянке, где Чарлз оставил машину. Он собирался сразу вернуться домой.
– Надеюсь, что, несмотря на развод, я буду иногда видеть вас? – спросил я. – Меня бы очень огорчило, если бы это оказалось невозможным. Став бывшим зятем, я вряд ли смогу приезжать в Эйнсфорд.
– Я страшно рассержусь, Сид, если ты не будешь приезжать. – Он остановился и посмотрел на меня. – Дженни начнет метаться по свету, как и Джил. В Лондоне ее не будет. Приезжай в Эйнсфорд всегда, когда захочешь.
– Спасибо. – Я испытывал искреннюю благодарность, и она прозвучала в моем голосе.
Он стоял рядом с машиной и смотрел на меня сверху вниз с высоты своих шести футов.
– Дженни, – небрежно заметил он, – дура.
Я покачал головой: нет, Дженни не была дурой. Она хорошо знала, что ей нужно, но это был не я.
* * *
Когда в понедельник я пришел – вовремя! – в офис агентства Рэднора, телефонистка перехватила меня и сообщила, что шеф уже давно ждет моего прихода.
– Доброе утро, – сказал Рэднор. – Я только что разговаривал с лордом Хегборном. Он считает, что нам уже пора представить ему результаты расследования, и он сообщил, что не может сегодня поехать в Сибери, потому что его машина на профилактическом осмотре. Пока вы еще не взорвались, Сид, послушайте... Я сказал, что вы сразу же по приходу заедете за ним и отвезете туда на своей машине. Так что пошевеливайтесь.