Села́м

Говорят, наши окраины ещё щадят своих жителей, и как бы не вырисовывалась антиутопия, законы там были. У Владивостока они зовутся Шанхай, у Краснодара на подмостках, по слухам, вообще, образовалась деревня каннибалов. Но в интернете не найдёшь достоверные упоминания об этом. Окраины раскрывались только для жителей, даже экскурсии для школьников прекратили, после заявления представителей, что у них там, видите ли, не зоопарк. А в новостях любили сусолить только отборную гниль.

Грязный ореол городов неконтролируемо разрастается, соизмеримо растёт и стоимость городской жизни, что со временем перестанет вмещать всех желающих и сейчас, сидя под столом своей огромной кухни я буквально чувствую, как мицелий окраин, начинает вырываться наружу.

Конечно, были мысли, что у заднего входа бара на меня наткнулся коп. Но оно никак не вяжется в чёртов свитер. Если этот человек в плаще работает под прикрытием, то явно делает это очень давно. Разбитый в дребезги смартфон не вызвал не единого протеста в действиях идиотов, что решили меня запечатлеть. Владелец телефона отчётливо взвыл, но даже слова не посмел сказать. Значит, вмешавшийся в наше «веселье» мужчина пользуется не дюжим уважением. Его боятся.

И тогда зачем следователь, которому я рассказывала о своих детективных изысканиях, вообще меня слушал? Даже на диктофон записал! Если у них и вправду есть внедрённые туда люди, разве он не сказал бы мне? Это было единственным, что могло меня сразу и навсегда отвадить от этого дела.

Припоминая реакции Игоря, в голову вновь закрадывались сомнения. Он либо в курсе, либо ему плевать. Он толком не просмотрел ни один исписанный лист, что я ему сунула, и выпроводил, почти не задав вопросов. Вероятнее всего, расследование если и идёт, то в очень скрытном режиме. Жителям окраин может и плевать на городские законы, а вот наши водители давно бы поковали манатки со статьей не только в трудовой.

А735АМ.

Я закончу хотя бы с этим, чтобы сегодняшний стыдный блуд не был совсем бессмысленным.

Удушающая петля шарфа напиталась теплом, отшвырнув его в сторону я вцепилась в шею. Собственные прикосновения неприятным скрежетом разносились по кухне. И как ему удалось обезболить разодранную глотку парой пальцев?..

Тянущиеся часы мучений под столом не спешили вносить радости, тело начало отчётливо ныть. Но нога гнулась уже менее болезненно. Предрассветное время не сравнимо с дневной сценической яркостью, но тени уже растворялись.

В рабочем районе завтра общий выходной и до обеда можно поспать, не боясь, что гудёж города будет проламывать сон.

Перед тем, как отправиться в кровать я решила быстро пролистать новости. Но, как и ожидалось, трагедия месячной давности осталась только в мыслях людей, кто там кого-то потерял, всё остальное спряталось за счастьем выживших. Последняя новость с тегом «заправка» только в очередной раз мусолила нападение, которое за последние пару недель даже новыми слухами не обросло. Убийцам присвоили весьма неподходящее название: банда карманников. У меня оно совсем не вязалось с событиями того дня. Карманники – воры. Тут, на мой взгляд, были откровенные убийцы.

Да и что в наше время вообще можно вытащить из кармана? Документы и смартфон? Ни одна система не позволит снять денег со счетов без ведома владельца, а наличные с каждым днём принимали всё в меньшем количестве магазинов, так что пользовались ими единицы. Ювелирные цацки? Но для этого можно было выбрать какой-нибудь торговый центр побогаче, где у клиентов наверняка бриллианты в каждом кольце. Моя мать украшений точно не носила.

Клавиатура с пластиковым треском отправилась к основанию проектора. Неужели и я когда-нибудь смогу принять, что убийство матери и брата, было лишь нелепым стечением обстоятельств?

Бесит.

Я не стала раздеваться, укладываясь в кровать.

Вызывая до ужаса холодные воспоминания, одеяло укутало растрёпанную голову. Глаза закрылись, а танцующие красные блики так и продолжали рисовать свои замысловатые узоры. Я даже не поняла удалось мне уснуть или нет, но мелькнувшее сообщение на смартфоне спешило возвращать в реальность.

Утренний туман уже сдавал позиции под натиском солнечных лучей, что с каждым днём становились всё теплей.

Андрей обещал быть через тридцать минут, значит четыре часа я проболталась где-то на границе сна, постоянно ощущая, как влажные щупальца пытаются меня сковать. Скорее всего, то был сон, но очнулась я с чувством глубокого покоя. Я сдалась, спряталась средь нависающей гниющими корнями темноты, и она уже не казалась мне такой смертоносной.

Зайдя в ванную я в ступоре вылупилась на своё отражение. Синяки прятались за желтизной, и грамм сто косметики уже в состоянии сделать из меня принцессу, но размазанная по лицу грязь отчётливо вопила: вчера ты сделала какую-то немыслимую ересь!

Но была и хорошая сторона: черта с два меня узнает тот тип в плаще, когда вся эта дрянь сойдёт!

Я кинулась к ванной. Уж оправдываться сейчас за свой вид, перед копом, который собрался брать меня на патронаж, сродни выкапывания себе могилы. Я конкретно сглупила, когда пыталась удушить себя его локтём. И теперь ландыш от меня не отвяжется. Любая попытка прервать жизнь, будет откликаться в нём неподъёмной виной. Потому что кто его знает, что в моей жизни стало тем заключительным толчком. И чтобы он поскорее отстал, нужно его уверить, что моя жизнь будет по счастливее его.

Раскрыв шкаф я принялась искать что-нибудь не слишком нарядное, но явно намекающее на хорошее настроение. Застань он меня тут с грязной мордой и во вчерашней одежде, я не оправдаюсь.

Уже открывая дверь я сама искренне поверила, что вчерашняя встряска напрочь смыла печаль.

– Привет! Так, отойди… – вламывался Андрей в коридор с огромной коробкой.

– Надеюсь хороший? – рассматривала я новый телевизор.

– Ещё бы! Одна из последних моделей!

Сегодня Андрей был в рабочей форме, и явно пытался уладить мои вопросы в обеденный перерыв.

– В пакете, у двери, можешь порыться. Там от синяков какая-то фигня и справка. Проверь название организации… – брался он за установку новой техники, и, явно, чувствовал себя, как дома.

Хотя и не удивительно, после недавнего обыска он даже знал где у меня трусы лежат.

Я вытащила бумажку и быстро ознакомилась с содержимым. Перечень травм мне вообще ни о чём не говорил, но организация была указана верно, а дата окончания больничного аж через неделю вообще праздник. Как раз займусь проработкой портфолио.

Андрей быстро управился, и на стене повис экран. Модель и правда новее и в выключенном состоянии почти прозрачная, так что чёрный прямоугольник больше не будет врезаться в глаза. Может у техники есть свой рай? Маме бы там сериалы не помешали…

– Так, всё. Мне пора, если что надо, звони, – уставился Андрей на меня, обуваясь.

Он будто взвешивал, сколько ещё ему будет стоить позавчерашняя ошибка.

– Ничего больше не надо, мы в расчёте. Только подумай лишние десять раз, перед тем, как соберёшься пытать кого-нибудь.

Он скривил показушную улыбку и уже стоя на пороге огорошил меня вопросом:

– А что ты делала в участке в тот раз?

– А вот это уже не вашего ума, товарищ. Секретная информация! – старалась я параллельно убедить и себя, что была там не от нефиг делать.

Демонстративно задрав брови, Андрей лишь раздул щёки, видимо, пародируя мой напыщенный вид, и ушёл.

И как Ани себе представляет мужика на десять лет младше?! Да такой расклад осуществим только когда тебе не меньше сорока. В остальных случаях неотвратимо будет преследовать чувство материнства. Причём урезанное. Потому что воспоминания о первых зубах, словах и шагах, останутся у кого-то другого.

Чёрный

На кровать опустилась маленькая коробочка, укатанная в бархат и ленту.

– Прям комплект! – довольно взирал брат на пару глазных протезов.

– Ага…

– Счастлив?