Села́м

Катя Матуш

Села́м

Глава 1. Аморфофаллус титанический

2068 год

Будь ты…

– Нет, Святослава Иннокентьевна, отгрузку мы отменяем.

Я старалась не слушать бранную трель возмущённого визга. Начало отчётного квартала. Все в офисе давно засунули сочувствие куда поглубже и отсылали должников терновыми тропами. Для этого арсенал фраз был давно на готове, и чем больше извинений произносил сотрудник, тем ярче ему виделось пламя погребального костра.

Коллеги понимающе склоняли головы, их лица непроизвольно искажались от доносящихся криков. Содрогаясь в агонии непередаваемых частот, мой рабочий моно-наушник протестующе поскрипывал.

– Я всё понимаю, в следующем месяце можете сделать повторную заявку.

Даже чёрные полосы, что четвёртый год пытались оккупировать зебру моей жизни, не могли оправдать наличие в списке подконтрольных точек ИП Манукян. Вонь Аморфофаллуса, что никак не желал захлопнуться, так и сочилась через мельчайшие отверстия динамика. Недовольная владелица малого бизнеса, что представлял собой сеть подзаборных наливаек и овощные ларьки, зарегистрированные на другое ИП, брызжа слюной в смартфон искренне верила, что именно в этот раз ей удастся провернуть: вечером стулья, – утром деньги.

– Нам будет очень жаль потерять такого клиента, – …а то, как же. – Но я надеюсь, возобновление плодотворного сотрудничества не заставит себя ждать.

Наушники приземлялись на столы, оповещая об окончании рабочего дня вездесущим дребезгом. Конечно, ИП Манукян была в компании одна, но подобных любителей пропустить сроки оплаты, – хватало. Все они представлялись мне зарослями отравляющей воздух флоры, расплодившейся в невидимых оранжереях под столами операторов и финансовых контролёров.

Девчонки лениво махали мне на прощание, и сочувственные взгляды вмиг сменялись радостью освобождения, даже спины распрямлялись, в предвкушении гулкого вечера пятницы.

– Святослава Иннокентьевна, доставщик находится на пол пути к складу, его батарея, – я машинально отвлеклась на панели зарядки, – почти на нуле, сегодня мы вам ничего не отгрузим, как бы не хотели. Желаю вам хороших выходных и высоких продаж!

От злости я содрала наушник вместе с парой попавших под руку волос и с хлопком приземлила его на заветную алую кнопку отключения терминала.

Достало…

Темнота за окном уже вступила в свои права. В раскинувшиеся на всю стену окна пробивались неоновые блики, что яркими бутонами распускались на десятках опустевших столов.

И как только хватает наглости требовать товар в отсрочку, когда, – я взглянула на сводку актов сверки, – и так светит нагоняй за такой процент дебиторки!

Сайт с вакансиями не исчезал с главного экрана моей домашней интернет станции уже полтора года, но при взгляде на новые объявления я в очередной раз убеждалась: нынешнее место, – самое удачное из возможных.

Только раскидывая свои гаустории, проклятые клиенты будто нарочно пытались высосать из рядовых менеджеров все соки. Мне повезло не видеть эти вечно вопящие, всем недовольные лица. Хотя иногда, кажется, – это им повезло, что мой сжатый кулак, при всём желании, не дотянется до их носа.

Не сказать, что я была вспыльчива или страдала обострённой формой мизантропии, но требования, которые на рабочий язык звучали как: да мне насрать, что с тебя начальство вычтет этот процент! Выведут из себя даже самую умиротворённую морскую черепашку.

Я стащила резинку с закрученного на макушке пучка и запустила руки в волосы. Где найти силы радоваться, когда знаешь, что через пару дней тебе опять в эту пластмассовую клоаку?..

Свет в офисе погас.

В своей жизни я не ощущала ничего прекраснее окончания рабочего дня. А в темноте, когда это холодное наполированное место превращалось в подобие цветочной клумбы, всё казалось не таким и ужасным.

Неспешно летающие за окном дроны доставки стремились занять свои места на складских полках. Может, уже изобрели способ программировать людей на счастье?

– Ладно…

Поднимаясь со своего места, я захватила одной рукой сумочку, а второй продолжала копошиться в волосах перекидывая их из стороны в сторону. Сладкая боль волнами расходилась по голове, в очередной раз напоминая о грядущем перерыве в будничных мучениях.

– Вера?

– Да, мам. Звонила?

Спускаясь по лестнице, сразу нужно уладить накопившиеся за день вопросы, которые в моей семье всегда сводились к одному и тому же: Как дела на работе? Пойдёшь с подружками в клуб? Замуж пора! Вадим сессию закрыл на отлично. Как у Маши дела?.. Не забудь полить Замика!

– Да мам, не забуду.

Пару лёгких касаний смартфона и домашний менеджмент на сегодня тоже окончен.

Ничего удивительного, что мать волнует только работа дочери и никак не наступающее семейное счастье. Мне временами кажется: первое, – напрочь исключает второе.

Окинув себя взглядом в сверкающее стекло, отгораживающее лестницу от улицы, непутёвая я в очередной раз пыталась составить план оправданий: Ну и чего, что футболка мятая, так целый день сидя! Ну волосы растрёпаны, так ж надо голову помассировать, болит же!

В прошлом месяце мне удалось состричь крашенные облезлые концы, и теперь привычный вид запустившей себя оборванки приобрел ровный тёмно-русый оттенок.

«Нет, вы не подумайте, вообще я ношу шпильки, полупрозрачные блузы и пахну розами, просто сегодня хорошо поработала. Конец квартала всегда напряжённый. А вот встретимся завтра, и я вам покажу. Уу-х!»

Но никакого завтра, конечно, не будет. Так же, как не будет этого и сегодня. Супермаркет в конце улицы уже маняще сверкает акционными табличками, там Рислинг, мой верный друг и спутник, дома десяток страниц книги, где повествование наконец докатилось до «долго и счастливо», а завтра…

Я едва волочила затёкшие ноги. Пожалуй, надо приобрести обувь на пару размеров больше. Задрав голову, прикрыла глаза и постаралась вдохнуть как можно глубже. Запах свободы. Не тот чистый, отфильтрованный, разбавленный сладкими ароматизаторами, что уборщицы на работе чередовали каждую неделю, а живой, насытившийся выхлопами заводов и сквозняками ржавых лопастей, мельтешащих всюду коптеров и дронов. Даже грядущее летнее цветение ровно усаженных у дороги лип, не пробьёт городского парфюма.

Пока что, газовые облака прорезали только едкие ноты свалки, что располагалась аккурат за заборами рабоче-складского района. Чуть дальше уже начинались Звёздные окраины.

Но никаких знаменитостей там и в помине не водилось. Выстроенные особняки с ровно подстриженными лужайками и припаркованными Тесла, тротуары, по которым можно смело гулять в белых тапочках, были невыразительнее миража. На самом деле, всё куда прозаичнее.

В отличие от центра, в Звёздных окраинах на небе виднелись звёзды. У самой ограды отблески городского рекламного хлама ещё мазали, ну буквально в километре жизнь стремилась потонуть во мраке.

Огни мегаполиса до туда уже не дотягивались, а своего электричества им едва хватало на одинокую лапочку, и той могла похвастать не каждая улица. Высившиеся всюду горы мусора, беспризорные дети, ржавые вагончики, что заменяли многим дома, всё это я во всей гниющей красоте прознала ещё в школе. На экскурсиях: Вот видите, что бывает с теми, кто не хочет трудиться, – тыкал экскурсовод пальцем в сидящую на дороге женщину, чьи язвы уже покидали внутренности, занимая почётные места на лице и руках. Была я там всего раз и совсем девчонкой, но в новостях то и дело промелькивали сводки освежая воспоминания.

Окраины обрамляли все города страны и, в общем-то, являлись их частью, увеличивая в диаметре на десятки километров. Некогда разделившаяся власть прочно укрепилась в своих позициях. Кто не желал тратиться на чистые дорожки, вымытые подъезды и скоростную доставку еды мог себя от этого избавить. Двери в ад всегда открыты. Конечно, я понимала, что за электричество плачу круглосуточно, а использую буквально по паре часов в день, и иногда мне думается, что спокойно отказалась бы от него вовсе, но переехать в окраины было в моём, да и целом, понимании слишком низко. И опасно.