Села́м

Помешательство Ани на мужчинах часто становится увеселяющей присыпкой к нашим сборищам, и, естественно, она смеётся над собой вместе с нами. Но, когда возвращается в свою квартиру, ей становится куда больнее одиноко, чем бывает мне или Нелли. Её страсть к любви и семейному счастью заставляет её страдать, все это понимают, и искренне верят, что Ромео, а котором мы на пару грезили, таки явится. Утешать её приходится, только когда она перепьёт и самое сокровенное начинает сходить с неё лавиной, обнажая и до того хрупкие структуры.

Конечно, мы желаем друг другу только счастья, как и самим себе. Так что подозрения подруг, при взгляде на нас с Андреем, и в меня вселили некоторые сомнения, но сейчас я чувствую, что цепляюсь за него, потому, что он просто напоминает мне брата. Такой же открытый и добрый, и никогда не скажет так, как надо, а до последнего будет воевать за правду. Конечно же, как бы там не говорили учёные, которым искренне верит Ани, – школьный двор для меня не вариант. И нянька, коей Андрей станет для своей избранницы, мне точно не нужна. Так что впредь я решила держать дистанцию. И хоть намёков на сближение не наблюдалось, лучше перестраховаться.

Любой всплеск эмоций, даже негативный, может скорректировать мысли и потребности, ибо давно известно, что любовь не самое сильное чувство на свете, и сила её равна ненависти. А куда тебя это цунами заведёт завтра никто не знает, и полагаться на подобные порывы нельзя.

Сейчас лучше не сбегать. Я подошла к полочке с фотографиями, стараясь вызвать острые воспоминания об утрате: только они помогут мне двигаться дальше.

Зайдя на кухню, я принялась собирать подаренные цветы в один букет, чтобы отогнать мысли, что дымным клубком пытались заволочь инстинкт самосохранения.

Время близилось к двум ночи, и очередная вылазка до «Помидора» может стоить мне дорого, но чёртов грузовик никак не лез из головы. Уж не знаю, когда гедонизм начал подчинять любое направление мысли, но даже не закончив с цветами я вновь направилась на выход.

Я только посмотрю номера… И уйду.

Нога ныла и каждые три шага предательски подкашивалась. Видимо, как с голосом не получится, и ей нужен таки покой… Но роль пьяной дамочки, которую ноги не держат, позволит органично вписаться в ночную картину, и это внушало некоторое спокойствие.

Коптеров слежения вправду было меньше, чем обычно. Будто они почувствовали мои притязания на страховку и сменили ореол обитания.

Успокаивала и внезапная многолюдность районных тротуаров. Соседи возвращались с тусовок, боясь перестараться и упустить возможности яркой субботы. Многих я, естественно, знала, так что приходилось быстро перемещаться от дорожки к дорожке, что б завтра не поползли слухи о падшей Вере, что шарахается по ночам с синеющими мешками под глазами.

Судя по звукам, праздник у новоявленного бара продолжался. А хорошо у нас работает полиция, раз уж они тут совсем не подозревают слежку… Хотя не факт, что Игорь мне поверил и сразу же отправил сюда сотрудников.

Сейчас я надеялась, что меня ведёт обыкновенное любопытство, но никак не обострившаяся тяга к справедливости или так и не выбитая из головы дурь. Уже когда из-за горы коробок показался угол кузова, я замедлилась, и вжалась в фонарную тень козырька ближайшего подъезда.

Внутри грузовика горел свет. Логотип компании был по-прежнему погашен, так что сочащийся меж створок огонёк проглядывался отчётливо. Я прислонилась к холодной стене и принялась ждать. Остаётся надеяться, что внутри и вправду кто-то есть, и мне не придётся стоять тут до самого утра впустую.

Чтобы разглядеть в таком полумраке номера, нужно подойти вплотную, и случись что, придётся объяснять случайным свидетелям, что я делаю у задних дверей бара. Но время тянулось, а ничего так и не происходило. Может, водитель просто забыл выключить… странно правда, что я не заметила свечения пару часов назад…

Запихивая волосы под горловину свитера, я медленно двинулась к машине. Оправдательный план на случай обнаружения у меня созрел, и насколько тяжело он мне дастся я старалась не думать. Но чем дольше я прозябала, подпирая многоэтажку, тем быстрее множился шанс вообще упустить возможность.

– Последний раз…

Я клялась себе, что перестану цепляться за это дело сразу, как проверю номера. Просто отпустить ситуацию я не смогу, а так хоть пойму, что своим пиханием носа, куда не просят, ничего не добьюсь, и уже с чувством выполненного долга и окончательного опустошения начну заполнять жизнь новыми фрагментами.

Последние десять метров я шла до машины уже быстрее, и на всякий случай сразу начала изображать из себя пьяную в сопли. Гомон передней площадки перебивал все звуки, и пытаясь вслушаться в возможное движение в кузове я проваливалась в гудящий вакуум.

Даже подойдя почти в плотную мне никак не удавалось разглядеть и цифры. Да как он вообще по городу ездит?! С такими номерами, – три метра и штраф! Я присела и не жалея пальто начала пробиваться сквозь засохшую грязь и пыль. Щель света так и норовила прожечь лицо, пришлось отстраниться на вытянутую руку, что б хоть немного сгладить ощущение опустевшей сцены.

Мне так не удавалось расслышать есть кто-нибудь внутри или нет.

А.

Волосы вздымались, всеми силами старались завиться и выскользнуть из удушающего ворота.

7.

К мурашкам добавился пронизывающий до костей музыкальный бас. Я взмокла, и из-за неудобной позы колено утопало в грязи, что разворошили колеса грузовика.

5.

Я замерла, когда со мной поравнялась весёлая компания, покидающая, видимо, это увеселительное заведение. Но даже вырвавшийся стон, которым я сопроводила выпрямление больной ноги, не отвлек их от душевных разговоров.

3.

Ещё две буквы…

С психу, я чуть не окунула руку в дурно пахнущую лужу, стремительно подбирающуюся к ботинкам. И где он успел так замараться?! Дожди через день, в окраинах дороги хоть не идеальные, но всё же есть.

Я опёрлась на металлическую дверцу кузова. От резкого запаха бензина сделать вдох поглубже никак не получалось. Ощутимый холод зашёлся вибрацией, и я едва успела сообразить, что музыка не басит и это кто-то пытается открыть придавленную мною дверь.

АМ.

Кинувшись в сторону пристроенных у стены коробок, я с разбегу уперла в шершавый бетон руку, идея уложить на ладонь голову в суматохе обернулась конкретным провалом, и уже засовывая пальцы в рот, я поняла, что на лбу завтра загорится новая звезда.

Светом, стремительно покидающим кузов, меня окинуло как раз в тот момент, когда силой запиханная в желудок еда рвалась обратно. Я не планировала отыгрывать пьяную на столько правдоподобно, но от страха возникшая идея не успела перевариться. И, конечно, я не сразу сообразила, что блевать с таким горлом будет очень больно. Сразу полились слёзы, сопровождая рвотные позывы. С окончанием спазма, тут же накатывал следующий, прерываемый утробными свистами и откровенным криком.

– Ох, ёптвою…

Послышался многоголосый ржач.

– Даа-а, вот чем заканчивается бесконтрольное вливание бухла! А ну-ка…

– Из неё там демон вылазит походу!

Заплывшими глазами, я уловила устремившийся на меня холодный направленный свет. Вспышка… вот мрази! Словившая тошноту девка на заднем дворе наливайки вряд ли взорвёт интернет, на кой чёрт снимать?! Рукоблудить на такую ересь тоже не будешь…

Выходить из меня стало нечему, и, стараясь унять накатывающее удушье, я провела рукавом по лицу, напрочь забыв, что он по локоть в грязи.

– Ну-у… – донесся до меня раздосадованный вопль.

Свет вспышки потух. Рядом с моей рукой в стену тут же что-то влетело, обдав меня острыми ошмётками. В растекающуюся под ногами лужу рухнули остатки от размозжённого смартфона. Смешки и крики за спиной мигом прекратились, и мои гулкие вздохи разбавило хлюпанье удаляющихся шагов.

Я оторвала глаза от земли. На стене дома, что подобно солнцу сейчас освещали лампы раскрытого кузова, высилась тень. Внутренности жгло адским пламенем, и хорошо, что сейчас мне так паршиво… Этот урок будет на всю жизнь.