Страница 37 из 44
- Но ведь ты лекарь! Вылечи Торина от этой заразы!
- Эта болезнь не такая, как прочие хвори. Ее не унять зельями и заговорами. Только сам Дубощит способен побороть ее, но пока он лишь потворствует ей, позволяя руководить своими желаниями и мыслями.
- Неужели ничего нельзя сделать?
- Можно, но Торин не позволит увести его отсюда. Аркенстон не должен попасть в его руки, иначе безумие поглотит его окончательно. Спрячь его, Бильбо, и никому не говори куда, даже мне.
Бильбо согласно кивнул в ответ, пряча камень за пазуху. Мы еще немного помолчали, любуясь пейзажем, после чего отправились обратно в зал, дабы не привлекать к себе лишнего внимания. Торин продолжал свирепствовать, так как поиски гномов не принесли плодов. Стоя в дверях тронной залы, я прислушивалась к его гневным речам, и в особенности к вопросу, что задал Балин. «Сомневается ли Торин в чей-то преданности?» В данный момент – непременно!
- Это королевский камень. Разве я не король?! – эхо разнеслось по дворцу, оглушая. Я невольно сморщилась, так как обострившейся слух неприятно резануло. – Знайте же. Если кто-то найдет камень и утаит его от меня, я жестоко отомщу.
Последние слова заставили меня распрямить плечи и обеспокоенно взглянуть на Бильбо. Хоббит поравнялся со мной, и мы молча направились по коридорам, пока не вышли к библиотеке. У дальнего стеллажа стоял Балин, и его опущенные плечи говорили сами за себя. Гном был опечален, и мы оба понимали в чем заключается его грусть.
- Балин, что если Торин получит камень. Когда тот найдется. Это поможет?
- Боюсь, что нет, Бильбо. Все станет только хуже. Будет лучше, если его никогда не найдут.
Я осталась с советником короля, утешая его, а Бэггинс отправился побродить по коридорам. Новость о том, что беженцы из Озерного города пришли в Дейл, застала меня на полпути к кузням, куда Двалин попросил заглянуть для того, чтобы зажечь оставшиеся печи, так что я припустилась со всех ног. Поднявшись к стене, я застала гномов за работой: они таскали обломки статуй и стен, чтобы завалить вход.
- Торин, эти люди пришли к нам из-за нужды, ведь они лишились всего!
- Не рассказывай мне об их потерях. Я знаю, что им здорово досталось, но те, кто уцелел от драконьего пламени, должны этому радоваться.
- И ты действительно считаешь себя правым? – Мой голос заставил всех прекратить работу, а Дубощит резко обернулся, прожигая меня злым взглядом.
- Более чем. Кому, как не мне, судить об этом.
- А как же помощь, что оказал тебе Бард и его семья? Да и сами горожане, когда снаряжали вас в поход? Их доброта теперь для тебя ничего не значит?
- Я непременно воздам им за это, но не сверх меры, и уж тем более не своим золотом.
- Тогда чем, позволь узнать?
Молчание было мне вполне исчерпывающим ответом. Я не смогла сдержать усмешки, чем явно оскорбила короля, но отчего-то именно сейчас это не вызывало у меня ни капли сожаления или стыда. Отступив на шаг назад, я выпрямилась и с вызовом взглянула в серо-голубые глаза Торина.
- Ясно. Что же, Ваше Величество, я не стану более злоупотреблять вашим вниманием. Позвольте откланяться, у меня есть дела в кузне, которыми я и поспешу заняться. - И не дожидаясь разрешения, развернулась на каблуках и скрылась в сумраке коридора. И пусть я знаю причину подобного поведения, простить такого предательства у меня не было сил.
***
Ночь мягким покрывалом окутала долину, погружая окрестности в спасительный мрак. Стоя у края стены, я с некоторой грустью обозревала открывшиеся просторы, про себя думая о том, как же сильно изменился Торин с тех пор, как заполучил сокровища горы. Дракон был прав: богатства отравляли разум гнома, и тот постепенно сходил с ума. Я старалась предусмотрительно не влезать с ним в споры, да и вообще обходить десятой дорогой, большую часть времени проводя либо в компании Бильбо, либо общаясь с Балином, либо в гордом одиночестве на стене. Неприятно было это осознавать, но после смерти Смауга моя связь с отрядом сильно ослабла. Возможно, тому виной стала сила, что таилась во моем кольце, а возможно, и то, что во мне отпала надобность.
Заполучив желаемое, гномы несколько изменились, в особенности Торин, и нужно было что-то решать, и решение это сулило окончательно разрушить наши и без того нелегкие взаимоотношения с Дубощитом.
Рядом прозвучал еле слышный шорох, и из-за поворота вышел Бэггинс с не менее хмурым выражением лица, чем мое. Пожалуй, настало время нам поговорить.
- Здравствуй, Бильбо! – поздоровалась я, привлекая рассеянное внимание полурослика к себе. – Не против пройтись?
Малыш согласно кивнул, и мы медленным шагом направились в обход по северной части стены, уходя вглубь горы. Убедившись, что наше отсутствие осталось незамеченным, я уселась на упавшую колонну и обратила свой взор на взломщика.
- Расскажи мне о кольце.
Мой голос заставил Бильбо вздрогнуть и начать нервно озираться по сторонам. Тишина в нашем уголке стала куда ощутимее, но я не торопила друга, дожидаясь, когда он сам соизволит начать говорить.
- Я нашел его в пещерах гоблинов. Оно принадлежало Голлуму, но тот его потерял.
- Голлум что-то рассказывал о кольце?
- Нет, хотя он постоянно о чем-то бормотал и обращался к себе в третьем числе. Не думаю, что его словам можно верить.
- И все-таки?
- Он называл его «моя прелесть», и сильно разозлился, когда понял, что его кольцо стало моим.
- Ты не подумал вернуть ему драгоценность?
- Признаться, и в мыслях не было, ведь он хотел съесть меня!
- Как ты узнал о свойствах украшения?
- Не знаю, просто надел его, и все.
- Ясно. Именно с помощью кольца ты и прошел мимо гоблинов и смог украсть ключи у эльфов, не так ли?
- Да.
- Я не стану требовать от тебя, чтобы ты выбросил или передал побрякушку Гендальфу, так как догадываюсь, что ни того, ни другого ты не сделаешь. Мне, конечно, это решение не по нраву, но ты волен поступать, как считаешь нужным. Скажу только одно, Бильбо: волшебные кольца опасны. Их сила не изведана, даже сами изготовители не догадываются о некоторых секретах своего труда. Помни – магия артефактов живая, она, словно змея, оплетает разум носителя и подчиняет его своей воли. Будь осторожен и старайся как можно реже носить кольцо. Ты понял?
- Да, конечно! Я постараюсь быть осторожнее с ним.
«Ты не умеешь врать, Бильбо Бэггинс, но будем надеяться, что у тебя хватит ума не испортить себе жизнь из-за этой безделушки».
- Что же, нам, пожалуй, пора возвращаться, а не то Торин заподозрит нас в чем-нибудь недобром.
- Тебе не кажется, что он с каждым днем все больше и больше сходит с ума?
- Кажется, Бильбо, но драконий недуг так крепко опутал нашего короля своими сетями, что он и сам рад радешенек в них утонуть. С ним бесполезно разговаривать, но и оставить все так, как есть, нельзя.
- И что ты предлагаешь?
- Не знаю, дружище, но самый действенный способ - оградить Дубощита от окончательного безумия - заставить покинуть гору. Правда, он скорее пустит нам стрелу в лоб, чем расстанется с сокровищами.
Мы спустились по боковой лестнице и, пройдя через оружейную, вошли в главный зал, откуда вновь поднялись на стену. Гномы уже закончили смену караула и вовсю обсуждали, как распорядятся своей частью золота. Торин окинул нас подозрительным взглядом, но смолчал, а мы, пожелав друг другу спокойной ночи, разошлись в разные стороны. Хоббит побрел спать, а я вновь устроилась у парапета и задумчиво посмотрела на огни лагеря, раскинувшегося в развалинах Дейла. Глупые споры и глупый гном. Его жажда золота ослепляет разум, уничтожая любые здравые мысли. Сама того не замечая, я сжала кулаки так сильно, что ногти оставили темно-бордовые отметины на ладонях.