Страница 26 из 42
Он встал и протянул ей руку. Они потратили ещё полчаса, идя по берегу до того места, где он менял направление и, в конце концов, стал заливом. Здесь не было волн. Они сложили свои пожитки на песок, и Джеральд повёл её в чистую, голубую воду за руку. Вода здесь действительно ощущалась по-другому.
– Попробуй-ка её на вкус, – предложил он.
Она сложила ладони, набрала воды и лизнула её. Вкус был странный – горьковатый. Она наморщила нос и посмотрела на него с разочарованием.
– Это – замечательный вкус, – ответил он. – Потому, что он означает, что в ней есть соль. Соль может предохранить мясо и не дать ему протухнуть. Если ты охотишься, и у тебя больше мяса, чем ты можешь съесть, то его можно засолить, чтобы съесть позже, когда добычи не будет.
Вот это было важно, поскольку Ваа поняла, что, имея запас засоленного мяса, они бы не голодали. Она собиралась задать ему вопросы, но он просто поплыл вперёд от берега. Видя, как легко он плывёт, она попробовала следовать за ним и обнаружила, что плавать в море действительно было проще, чем в реке. Джеральд остановился и ждал её на расстоянии. Она доплыла до него и обвила его шею руками. Он обнял и поцеловал её, а она почувствовала, что его губы тоже солёные. Это было так весело, что она рассмеялась. Он спросил, хочет ли она понырять. Она не особо любила нырять, но согласилась, чтобы не нарушать праздничную атмосферу.
– Ты можешь держать глаза открытыми, – сказал он. – Пусть вкус воды тебя не пугает.
Она нырнула и увидела далеко под водой. Раньше она такого не знала, потому что в реке вода была далеко не такой прозрачной, как в море. Она оставалась под водой столько, сколько хватило дыхания, глядя на проплывающих рыб, моллюсков и многое другое, названий чего она не знала. Она вынырнула, фыркая и вертя головой, и снова ухватилась за его шею. Ей ещё никогда не было так весело за всю жизнь. После почти целого часа купания, ныряния и плавания, они улеглись на тёплый песок, и она спросила Джеральд, как он собирался добыть соль из морской воды.
– Сначала нам надо избавиться от соли на нашей коже и в волосах, – ответил он, смеясь.
– Что ты имеешь в виду? – спросила она.
– Лизни-ка моё плечо, – предложил он. Она сделала это и сморщила нос: его кожа была горькой.
– Твоя кожа тоже такая же на вкус. Пошли к ручью неподалёку, смоем соль, а потом я отведу тебя на скалы вот туда, и там ты сама увидишь, как это работает, – сказал он, смеясь и показывая на мыс через бухту. Когда они добрались до скал у окончания полуострова, отделявшего залив от океана, он остановился на одном из камней с небольшой лужицей воды в середине и присел. Она присела рядом с ним и заметила белые прямоугольные кристаллы и белую корку вокруг лужи.
– Эти кристаллы и есть соль, которую ты попробовала в воде раньше, – сказал он и отломил один: – Лизни, он будет ещё более горький на вкус.
Она держала кристалл на ладони, но медлила с дегустацией, поэтому он отломил ещё один и лизнул его первым. Она последовала его примеру и почти вскрикнула:
– Ой, какая горькая!
– Солёная! – поправил он её. – Она солёная, когда немного её съедено с пищей или водой. Она кажется горькой, только, если есть её в чистом виде, но это никому не нужно.
– Вот здорово, – согласилась она. – Так что, мы соскребём корку с камней и пойдём назад?
– Нет, её здесь слишком мало. Нам придётся сделать то же самое, что тепло звезды сделало с лужей: мы избавимся от воды и оставим себе только соль.
Он вызвал из Браслета таз диаметром около метра и пожелал, чтобы тот нагрелся. Тогда он вызвал трубочку, через которую в таз полилась вода. Вода бурлила, выкипая и оставляя лишь белую корку морской соли в тазу. Джеральд продолжал делать это, пока не накопил несколько килограммов соли. Он дал ей остыть, разбил корку на гранулы, попросил Ваа подержать заранее заготовленный для этого путешествия кожаный мешок и пересыпал в него соль. Когда мешок наполнился, он завязал его ремешком.
– Тяжёлый! – отметила Ваа.
– Ещё бы, потому что соль не сильно отличается от камней, – объяснил Джеральд. – Единственная разница в том, что соль можно легко смешать обратно с водой.
– Так как этот белый камень сохраняет мясо от протухания? – спросила она.
– Протухание – это, когда очень маленькие животные, которые намного меньше всего, что ты когда либо видела, и меньше, чем вообще можно увидеть, быстро размножаются в больших количествах внутри еды, чтобы самим её есть. Они гадят в еду, поэтому протухшая еда ещё и пахнет плохо. Если кто-то ест протухшее, эти крошечные животные попадают в желудок и продолжают там жить некоторое время, вызывая боль, понос, а иногда и рвоту. В совсем тяжёлых случаях тот, кто съел протухшее, может даже умереть. Короче, соль убивает этих крошечных животных.
– Ах, так это так просто! – осознала Ваа. До того, как Джеральд объяснил, протухание еды казалось ей совершеннейшей загадкой. Когда они вернулись в каньон, Джеральд пересыпал соль в несколько тростниковых контейнеров побольше, которые он сделал перед уходом, и запечатал их пробками, обвязанными кожей. Поскольку она могла слежаться, он объяснил Ваа, что их нужно встряхивать, по крайней мере, каждые несколько дней, чтобы убедиться, что соль всё ещё сыпучая. По пути домой он убил антилопу, и, чтобы продемонстрировать процесс засолки мяса, натёр её мясо солью и повесил в тёмном конце пещеры. Он, также, принёс целый мешок железной руды и поставил его перед Ютом.
– Что ты собираешься делать из неё на этот раз, Жер-олд? – спросил мастер.
– На этот раз мы делаем инструменты для изготовления инструментов, – ответил Джеральд.
Проблема была в том, что никто точно не помнил, как собрать обратно шахту домны, несмотря на отметины, оставленные на кирпичах. Джеральд позаимствовал у Ваа несколько кож, отправил Бела принести горшок с чернилами и перо от Аго и нарисовал пошаговые диаграммы сборки на шкурах, которые он обрезал до одинакового размера и сшил в альбом. Теперь Бел и Эно могли начать собирать горн и шахту. Джеральд сидел рядом с ними и наблюдал. Парни впервые в жизни видели диаграммы, и работа шла медленно. Только утром следующего дня они смогли начать загружать домну и разожгли её в полдень. В этот раз форма в лещади имела только две полости и, когда плавка была закончена, и домна остыла, Джеральд извлёк из форм молот и небольшую наковальню, которые он собирался использовать, чтобы научить новообращённых кузнецов холодной ковке.
Недели проходили за неделями, пока племя училось новым знаниям у Джеральд, путешествовало между горным хребтом у моря и каньоном с корзинами железной руды и изготавливало новые орудия. Используя топор, Джеральд показал Белу и Эно, как построить простую хижину, в которой горняки могли остановиться на ночлег у жилы. Потом они сделали ещё топор, лопату, мотыгу, пилу и сверло. С железными наконечниками копий и стрел племя смогло охотиться на более крупную добычу и надёжно убивать её. У них было достаточно еды, и больше никто не голодал. Ют, Бел и Эно построили кузницу у домны, и стук их молотов был слышен целый день, пока они выковывали новые изделия. Когда они освоили основной опыт, Джеральд отлил щипцы и построил горн. Ваа сделала ещё одни меха для кузнецов и получила в уплату целую антилопу. Она оказалась очень вкусной со щепоткой соли, и вечером Джеральд ждало жаркое.
– Вы все теперь едите столько, сколько нужно для жизни, – отметил Джеральд. – И вы больше не выглядите такими худыми, как в день, когда мы впервые встретились.
– Я заметила, – ответила она. – А как я выгляжу?
– Ты выглядишь замечательно, – сказал он. – Твои щеки больше не обтягивают скулы, а твои ребра больше не выступают. А теперь я собираюсь научить женщин племени выращивать растения и разводить животных.
– Я, как бы, понимаю выращивание растений, – ответила Ваа. – Но разве животные не разбегутся? Как мы их здесь удержим?.
– Сначала нужно будет построить забор, который как деревья, которые выросли очень близко друг к дружке. Тогда нужные животные не смогут убежать, а ненужные не проберутся внутрь.