Страница 2 из 8
Исследования показали, что сложившиеся структуры господства препятствуют процессам конституирования политического пространства, связанным с правовой институционализацией политических отношений. Отношения господства деформируют моральный порядок, трудовую этику и гражданские качества индивидов (ответственность, уважение к закону, моральные нормы), блокируют разработку социально-ориентированных и граждански-контролируемых проектов модернизации, нацеленных на решение жизненных проблем граждан и страны на разных уровнях – от федерального до регионального и местного. В этих условиях затруднено освоение и реализация структурами власти и гражданами делиберативных и конкурентных демократических практик, создание устойчивых стратегических коалиций развития, способных справиться с ближайшими и перспективными рисками и угрозами для страны. Это побуждает интеллектуалов искать порой экзотические инструменты анализа, способы выявления смысла происходящих процессов и наблюдаемых явлений ради освоения нашего подчас очень странного и даже безумного мира, для понимания которого подчас подходит модель случайного поведения. Главное при этом – избежать насилия, которое, к сожалению, по определению предполагают структуры господства. Поэтому столь важно показать направления, в которых возможно возникновение перспективных практик преодоления отношений господства, в частности в области политико-правового противостояния гендерному неравенству, дискриминации и насилию, реализации прав, норм и регуляции отношений в сфере труда.
Сфера трудовых отношений представляет собой яркий пример конфликта «должного» и «сущего», разрыва между декларируемыми демократическими ценностями и реальным устройством «политического»; взаимосвязи социально-экономического и институционального (политико-правового) конфликтов. Конфликты и протесты демонстрируют как провал социального диалога, так и свободу работников и работодателей выражать свои требования. Влияние масштабных трудовых конфликтов на социально-трудовую сферу способно переопределять систему отношений власти и согласования интересов по более широкому кругу вопросов жизни общества, включая политику перераспределения в интересах широких слоев населения.
Завершает книгу экспертное обсуждение перспектив политики граждан в России и мире, в котором приняли участие специалисты ФНИСЦ, ИМЭМО РАН и ИНИОН РАН, НИУ ВШЭ, МГИМО, МЭИ, РУДН, ВАВТ и Langer Research (Нью-Йорк). Обсуждение показало открытость и дискуссионность многих затронутых в книге теоретических и исследовательских проблем, касающихся изучения современных общественных практик[17].
В приложении к книге представлены количественные результаты исследования – базовые и производные таблицы с пояснениями, позволяющие читателям более полно оценить основательность эмпирической составляющей работы, а для исследовательского коллектива являющиеся солидным заделом для движения вперед.
На заключительном этапе проекта, в 2021 г., предполагается осуществить анализ явлений политической консолидации и дифференциации в российском социуме, складывания массовых социальноклассовых группировок на основе общности стоящих перед ними общих и частных проблем, на базе выявившихся за десятилетия российской трансформации интересов, понимания путей и перспектив их реализации. Результаты авторы надеются представить в четвертой книге серии публикаций по проекту ИС ФНИСЦ РАН о политических изменениях в России.
I. Господство и власть
1. Власть в России: политическая, публичная, представительная?
Исследования 2009–2019 гг. показали, что последнее десятилетие (фактически последнюю четверть века) в России в публичном дискурсе в качестве нормативно-ценностных оснований российского социума и государства преобладают, если не господствуют, выгода, сила и собственность и т. п., оттесняя закон и права человека, свободу и равенство, доверие, традицию и мораль (см. рис. 1).
Рис. 1. Нормативно-ценностные основания российского общества – реальность и образ желаемого, 2009–2019 гг., в %
По Х. Арендт, индивид в античном полисе принадлежит двум порядкам существования, которые, несмотря на многовековые трансформации, по сей день сохраняют принципиальное значение:
✓ как собственник, он озабочен частным благом,
✓ как гражданин – общим благом, поэтому участвует в публичной деятельности[18].
Его достижение требует особых качеств: способность к действию и речь. Всякое политическое действие осуществляется через речь, а не насилие.
Властные отношения выстраиваются в политические отношения посредством диалога, переговоров, в отношения господства – через консервацию принуждения. Идеал-типическая модель современной политики опирается на существующие теоретические разработки. Ее основные характеристики:
• конфликтность – на основе идентификации по принципу «свой – чужой»;
• агонизм – соперничество «по правилам»;
• универсализм норм – известные и общепризнанные «правила игры»;
• конкуренция и свободный выбор альтернатив;
• целеполагание – стратегические цели, относящиеся к «общему благу».
Политика не сводится к властным отношениям и не отождествляется, как учил Макиавелли и другие практики власти, с борьбой за власть.
Главное – поиск определения общественного блага, путей его достижения, выработка и продвижение сценариев и проектов развития.
Что понимают под политикой россияне? (см. рис. 2).
Рис. 2. Понимание политики, 2018–2020 гг., в %
Совершенно очевидно, такое понимание политики устойчиво.
В сегодняшней России трудно обнаружить современную политику как производство властными акторами и гражданами альтернатив развития, вокруг которых в публичном пространстве формируются полюса конкуренции между сторонниками и противниками решений, ориентированных на общее благо и затрагивающих судьбы множества индивидов и массовых групп.
Россияне воспринимают политику как некое «место», ограниченное и закрытое, своего рода «зону власти», где непублично и неформально действуют политики ради реализации личных или узкогрупповых целей; при этом существующий властный порядок не увязывается с порядками правовым и моральным (расхожее определение «политика – грязное дело»).
Понимание политики становится более подвижным в ответах на вопрос о правилах политической деятельности. Представления респондентов разделяются (см. рис. 3).
Рис. 3. Отношение к суждению, 2018–2020 гг., в %
Одна, меньшая, часть опрошенных (до 20 %), представляющая, как было показано ранее, поле политики, полагает, что в политике есть правила. Для большинства же респондентов таких правил нет или они им не известны. Динамика ответов в последние годы позволяет сделать осторожное предположение, что политика (или то, что под ней понимают в России) становится менее публичной и менее предсказуемой: с 2018 г. доля граждан, не знающих правил политики, выросла на 20 п.п. – с 23 до 43 %, а тех, кто говорит об «игре без правил», увеличилась на 16 п.п. и достигла 45 % опрошенных.
Находящиеся в поле политики более вариативны в оценках ее качеств (см. рис. 4) в отличие от «закрытой» «зоны власти» (см. рис. 5), где непублично и неформально действуют акторы власти ради реализации личных или узкогрупповых целей.
Рис. 4. Поле политики, 2018–2020 гг., в %
17
Это же обстоятельство подтверждает раздел, написанный по просьбе редакторов известным российским политологом А.И. Соловьевым. См. также: Соловьев А.И. Власть и политика. Полемические заметки о «проклятых вопросах» политической науки // Полис. Политические исследования. 2020. № 6. С. 135–147.
18
Арендт Х. А Vita activa, или О деятельной жизни. СПб.: Алетейя, 2000. С. 34–37.