Страница 85 из 86
— Тебе легко говорить. Ты — гордость нашей семьи.
— Ну ты же еще все покажешь? Я уже замечаю, что ты стала лучше. После того, как я… — он осекся, имею в виду, свой болезненный случай. — Да и к тому же: у тебя есть я. И ты всегда будешь моей маленькой сестренкой. Какой поступок бы ты не совершила.
Ты просто не знаешь всей правды.
— Спасибо, Кайл. Я даже готова пожелать вам с Кендал счастья и послать в вашу с Кендалл сторону миллионы розовых и плюшевых сердечек. — шучу я, посылая ему воздушные поцелуи.
— Если бы она это слышала, она бы не поверила, в то, что это ты. — усмехнулся Кайл, и принялся мне увлеченно рассказывать о том, как он собирается вернутся в большой спорт.
Я слушала его, кивая в тех местах, где это было нужно, но на самом деле все мои мысли были вновь о Коуле.
И о том, что я только, что узнала.
Самым странным было то, что эта информация, не меняла моего отношения к нему.
Мое сердце по-прежнему сжималось в комок, как только в мыслях я произносила слово: «Коул.»
**
После разговора с братом, я еще долго не могла уснуть. Зевс устал от того, что я все время ворочаюсь, и даже сам вышел из комнаты, что случалось довольно редко.
Мне было стыдно за то, что я все рассказала брату. Так непривычно было быть балаболкой — я совершенно не могла открываться перед людьми.
Неудивительно, что Коул, просто наблюдая за мной, знал больше других людей: сама бы я не стала ничего о себе рассказывать.
Может, потому что похвастаться было особо нечем.
Одев впервые за полгода джинсы, и рубашку Коула, я поехала к дамбе. С места, где все началось. Где наши игры были еще только впереди.
А сейчас они закончены.
Никаких стонов. Никаких криков. Ни единого касания. Ни—че—го.
Никакого Коула — лишь я одна, наедине со своей гордыней и принципами.
Ведь я могла бы попробовать сделать все по—другому. Прийти к нему, поговорить. Сказать, что у меня есть к нему чувства, и это что — то большее, чем просто физическое влечение.
Это называется желание быть рядом.
Черт, ну почему именно он, именно сейчас…?
Он что-то сдвинул во мне, измучил мое сердце, вскрыл мои вены, заставил заплакать, по-настоящему заплакать, впервые за многие годы.
Я ненавидела не его, а за то, кем я чувствовала себя рядом с ним.
За то, что в нем я видела свое отражение.
Я часто называла его демоном в своих мыслях, совершенно не обращая внимания на то, что этот демон сидел во мне.
Я подошла к дамбу уже в третьем часу ночи — она освещалась. Маленькие огоньки горели по всей длине плотины, и посмотрела вниз — туда, где по каменным плитам стекали тонны воды, собираясь в пену.
Иногда кажется, что прыжок — лучшее лекарство от всех проблем. Но на самом деле это иллюзия.
Сильные люди не прыгают с дамбы. Я была слабой, когда стояла на краю, и хотела спрыгнуть.
Теперь же я стою совершенно спокойно, и слушаю шум воды, перекликающийся с песней Breath No More — Evanescence в моих наушниках.
Я жила без чувств, оборонялась от всех непробиваемой стеной, которая несла мне только саморазрушение.
Теперь же я хотела созерцать. Я хотела видеть. Дальше, больше, и глубже.
Я хотела узнать Коула, и узнать то, каким он был на самом деле.
Жестоким дьяволом, который занимался контрабандой наркотиков?
Или прекрасным мужчиной, который мог протянуть мне руку помощи, в те моменты, когда это было необходимо?
Или он был тем и другим?
Я легла на грунтовую дорогу рядом с дамбой, и закрыла глаза, положив руку на живот.
Легкий ветерок касался моих щек, и изредка поднимал волосы в воздух.
— Ты украла мою рубашку. — сквозь зубы процедил Коул, и я резко высунула наушники, чувствуя как подскочил пульс. Повернувшись на голос, я увидела что он лежит рядом.
Его бровь была приподнята, а губы, замерли в привычно — настороженном выражении лица.
Коул внимательно рассматривал меня, так, будто при последней нашей встрече, он не пообещал разбить мне сердце.
— Что ты здесь делаешь? — лениво поинтересовалась я, в то время как он высунул наушник из моего уха, и вставил его в свое.
— Мне не спалось. Все думал о суке, что вскружила мою ненормальную голову.
Ненормальную.
Коул не вязался у меня с образом психа в смирительной рубашке. Только с психом с ремнем в руках, вечно требующим секса.
— Если ты пришел поведать мне о том, какая я, можешь проваливать. — я уставилась вверх, глядя на звезды. Коул долго молчал, но после законченной песни, я прислушалась к его неровному дыханию.
— Ты отвратительная, Ребекка. — наконец произнес он, пронзая меня серым холодным, как лед, взглядом. — Я наблюдал за тобой все эти годы — случай на вечеринке был лишь началом твоего перфоманса. Я видел, как ты прыгала из койки в койку, что не очень хорошо для девушки. Видел, как ты издевалась над первокурсниками, так же, как надо мной и над многими другими в школе. На голове ты носила корону, которую мне, уж прости, пришлось с тебя снять. Но знаешь…мне абсолютно плевать на все это. Несмотря на это, меня к тебя тянет, черт возьми. И это самое ужасное чувство на свете.
— Это предложение руки и сердца? — шутливо выдыхаю я, вызывая в нем легкую, недобрую усмешку.
— Ты же знаешь, что это не про нас. Мы никогда не будем этими милыми парами, которые собираются по вечерам перед сериалами, и едят вместе. Строят планы на будущее, да?