Страница 39 из 86
А я уверен в этом. Но у меня есть один легкий способ проверить, так ли это, и он доставит удовольствие нам обоим.
Я не эгоист — я позабочусь о ней. Но ей придется расплатиться мозолями на своих коленях за то, что она пыталась сделать со мной сегодня.
На это была способна только она. Ну, какая девушка еще, находясь в трезвом уме, посмеет топить меня голыми руками? Только Бекка Картер со своим безрассудством может вытворить такую глупость.
Другие же мои мышки были такими белыми и пушистыми, что никогда не рыпались. Они сами попадались в мой капкан и амебно ожидали там своей участи.
Ребекка же расставляла капканы сама, даже не замечая этого. Мы были сделаны из одного теста, хоть я и отрицал это в школе, а она отрицает теперь.
— Нет, нет, нет, — тихо шепчет она, сжимая свои кулаки. Ее черно—синие волосы мечутся по плечам вместе с ней, и Бекка кидает на меня взгляд снизу вверх. Без каблуков она уже не выглядит такой уверенной в себе, хоть и основная ее сила заключена во взгляде. И все же мне приятно знать, что на этот раз она не попытается проткнуть мне грудь своим Лабутеном.
— Что — нет? — почти вежливо интересуюсь я, заводя ее руки за спину девушки. Она морщится от боли, и это лучшее, что я когда—либо видел. Наши тела едва соприкасаются друг с другом, и я иду прямо на нее, приближая нас к шторам и углу с музыкальными инструментами.
— Этому не бывать. — Она оскалилась, как дикая кошка, пытаясь вырваться из моей мертвой хватки.
— Бекка, сопротивление бесполезно, — сладко шепчу я, наклоняясь к ее шее. Ее запах заставляет меня почувствовать себя парфюмером, который мог бы изобрести свой идеальный женский аромат.
Главными бы его нотами были бы женственность, страх и желание, которое скрыто от посторонних глаз.
— Ты же хочешь этого. Я чувствую тебя. Ты пахнешь сексом. — Она невольно подставляет шею моим зубам, и я впиваюсь в ее мягкую кожу, слегка прикусывая и оттягивая ее на себя. Сопротивление девушки ослабевает — я чувствую это по ее расслабленным рукам. — Я хочу, чтобы ты пахла мной.
— Псих, — выдыхает она с придыханием. — Больной!
— Пусть так. — Ухмылка на моем лице становится только шире, когда она пытается задеть меня этими словами. Она даже не представляет, как близка к истине. А разве можно обижаться на правду? — Тебе не идет белый цвет, — продолжаю я, и мои руки опускаются на ее плечи, обнажая их. Резко спускаю ненужный элемент одежды и чувствую удовлетворение, замечая на теле Ребекки черное белье.
Ее грудь по прежнему большая, хотя сегодня она в простом бюстгальтере из тонкого кружева, в котором нет на капли пуш—апа. Я оставляю девушку лишь в белье и черных чулках до середины бедер, жестом заставляя ее переступить через подол платья.
— Я позволю тебе изучить мое тело, — выдаю очередной приказ, приподнимая бровь, и резко сдергиваю с себя футболку через голову. Ребекка с какой-то странной тоской смотрит на то, как она отлетает к кровати.
— Не хочу я ничего изучать. Обязательно нужно было так небрежно кидать бедных Guns`ов?! — Она пытается отвлечь меня от главного, но меня только умиляют ее попытки.
— Если для тебя это так важно, мы обсудим это позже. Я могу даже подарить тебе её или ещё сотни таких футболок. — Я говорю это с благовением, но потом снова перехожу на привычный холодный тон. — Разумеется, если ты будешь слушаться и радовать меня.
— Коул, оставь это. У тебя же столько девушек, готовых исполнить любое твое желание.
— Но сейчас мне нужна ты.
— Это звучит так романтично. — Она закатывает глаза, и я вижу, как ее взгляд с интересом скользит по моей груди. Этим она ласкает и обжигает меня одновременно.
— Вот видишь, мы даже можем представить себе романтику, — продолжаю я, играя скулами. — Хватит так на меня смотреть. Можешь потрогать.
К моему удивлению, она наконец—то не спорит. Я никогда не знаю, чего можно от нее ожидать, и какие реакции пробудят в ней мои действия. Бекка всегда поступала так, как ей хотелось. И если ей хотелось чего—то определенного в один момент, это не значит, что это что-то не будет ей противно уже через минуту.
— Это не так уж страшно, да? — хрипло выдыхаю я, когда она прикладывает ладони к моему прессу. Кончики ее пальцев достают до лобка, и я чувствую резкий прилив крови к своему члену. — Ты сегодня уже делала это.
— Не боишься, что я могу повторить свою попытку, как только ты расслабишься? — парирует она, дерзко улыбаясь. Я тянусь к ее губам и стираю большим пальцем красную помаду. Ее язык скользит по нему, но всего лишь мгновение.
— Я буду все держать под контролем.
— Ох, мой дорогой Коул. Вы — мужчины — слабые, до жути, существа. Стоит только нам сжать ваши яйца в своих ладонях, и вы уже готовы ради нас на все, что угодно!
— Тут ты не права. — Я уже сам начинаю сомневаться в своих словах, но потом резко трясу головой. Черт, эта хитрица просто тянет время и водит меня за нос. Я так хочу почувствовать ее губы на своем теле, что у меня нет уже никаких сил ждать.
— А если я не бу…
— Тогда ты знаешь, что будет. А будет еще хуже. Я опущу тебя так низко в глазах всех, кто тебя знает. Так что лучше тебе унижаться лишь передо мной, — прерываю ее фразу я, сам поражаясь тому, на что способен великолепно спланированный шантаж. Как же слаб человек, загнанный в рамки чужих суждений. Как беззащитен перед мнением общества и собственной мнительностью.