Страница 2 из 30
– И тогда я решил его спрятать. Я избавился от него в одной археологической зоне, когда вдруг понял, что мне не дадут покинуть это городище с сосудом, что, пока он при мне, надо мной занесен дамоклов меч.
– Игорь, тебе надо уехать домой вместе со мной! – вскричал Николай.
– Да не кипятись! Угроза позади, – впервые за последние полчаса улыбнулся Ветров. – Нет кружки – нет опасности. Пять дней я не ощущал никакой слежки.
– Но без кружки, как ты ее называешь, тебе нет смысла ехать в этот, как его там…
– В Кампече. Почему же? Я сегодня разговаривал с директором этой научной лаборатории сеньором Буеналусом. Завтра за мной пришлют машину, провезут еще по каким-то важным городищам, чтобы я окончательно проникся ценностью цивилизации майя, и целехоньким доставят меня на научную посиделку. Там я все расскажу ученым, и мы в сопровождении полиции вместе добудем кружку из укрытия.
Николай вдруг спросил:
– Почему же ты не обращался в полицию?
– А что бы я им предъявил: домыслы, чувства, нервы, психоз?
– Ты приехал с такой бесценной вещью. Почему же к тебе изначально не была приставлена охрана?
– Друг мой, это не имело смысла, – горячо заговорил Игорь. – Я ехал с частным визитом. О сосуде никто не знал. Твой приятель Леонардо не имел понятия, что в моем походном рюкзаке валяется такая драгоценность. Просто теперь сосуд некоторое время полежит в укромном месте. Давай по рюмашке за его целость, сохранность и научную ценность!
Николай недобро посмотрел на друга, покачал головой, разлил текилу по рюмкам и решительно проговорил:
– Поехали домой, Ветров!
– Нет! – отрезал Игорь. – Послушай, я не об этом сейчас. Я хочу тебе передать схему. Ну… набросал ее там, в городище… На всякий случай…
Николай взял протянутый ему листочек бумаги со странным рисунком и вопросительно посмотрел на друга.
– Городище я не стал записывать… На всякий случай… Так запомним, – произнес тот. – Хуш Те Тун Чикнаб. Я вот заучил. – И он несколько раз повторил неудобное для русского языка буквосочетание. – Я у Леонардо выспрашивал названия каждой археологической зоны. Он называл мне как современные, так и майяские названия… и даже перевод, если знал. Но название этого городища я спрашивал с особым пристрастием.
И Игорь снова повторил заковыристое слово.
– И что это значит? – отрешенно спросил Николай.
– Черт его знает. Смешно. Это значит – Три Камня у Смоляного Озера.
Утром следующего дня за Игорем Ветровым приехал молодой сотрудник Лаборатории майянистики в Кампече Антонио Льоса. Друзья обнялись на прощание. Николай Быстров отправился в Канкун.
Часть первая
Январь – март 2012 года
Глава первая
Коиштлауака
Уже затемно Александр Беловежский добрался до провинциального городка Ночиштлан, где его встретил сам босс Джордж Полонски. Можно было бы сказать, что от Мехико он протрясся в автобусе пять часов. Однако его основанные на фильмах представления как о латиноамериканских дорогах, так и автобусах оказались устаревшими. Вместо раздолбанной колымаги без дверей, с кучей латинов, висящих на подножках, он очутился в комфортабельном современном автобусе со всеми удобствами. И дорога изумительно гладкой лентой пролегла по инопланетной местности Мексики. Обозревая мелькавшие за окном ландшафты, молодой человек предался воспоминаниям.
В декабре прошлого, 2011 года он ворвался домой в радостном возбуждении.
– Все, семья, я еду в Мексику! – с порога брякнул он.
Родителям передалось волнение сына, и, как он и рассчитывал, они начали расспрашивать подробности.
– Я получил наконец письмо от Джорджа, взял разрешение в аспирантуре и благословение научника.
Американский университет Южной Каролины уже несколько лет организовывал археологическую экспедицию в районе Миштека Альта. Джордж Полонски, руководитель экспедиции, археолог и антрополог, известный в научных кругах как эксперт по мексиканским доколумбовым племенам штата Оахака, набирал интернациональную команду для очередного полевого сезона. Его приятель и участник одного из сезонов Дэн посоветовал ему пригласить русского паренька. Дэн познакомился с Александром Беловежским в Москве на конференции в Мезоамериканском центре, и тот сразу понравился ему своими горящими глазами и неподдельным интересом к Мезоамерике. Юношу активно рекомендовал приятель Дэна Андрей Михайлович Танеев, ученый-майянист, сам когда-то прошедший через экспедицию Джорджа. Танеев, научный руководитель Александра, считал, что его аспирант может быть полезен подобной экспедиции, а экспедиционная практика в Мексике – отличный опыт для начинающего майяниста.
Когда Саша Беловежский поступил в университет, он плохо себе представлял, какой точно раздел истории ему наиболее интересен. С детства он, подобно всем мальчишкам, увлекался древностью, викингами, археологией, в основном представляя все это себе по американским фильмам и по компьютерным играм. Даже его первые курсовые, замешанные на романтике, писались по поэтическим источникам, вроде «Песни о Нибелунгах». Его однокурсник и приятель, для которого вопрос выбора кафедры не стоял, просто бредил древними цивилизациями Америки. Молодой преподаватель кафедры Древнего мира Андрей Михайлович Танеев набирал спецкурс по цивилизации майя и для всех желающих устраивал занятия по языку майя. Вместе со своим другом Саша однажды забрел туда и пропал. С этого дня он не пропустил ни одной лекции. Танеев получил беззаветно преданного майя студента, который мог часами обсуждать историю этого загадочного народа и смаковать грамматические особенности майяского языка. Будучи активным и общительным, он вовлекал в сферу своих интересов окружавших его студентов и тем самым обеспечил Танееву непрерывающийся поток новых заинтересованных учеников и с последующих курсов. По окончании университета Александр Беловежский, несмотря на наличие безалаберности, не позволившей ему стать отличником, все же был, по общему мнению преподавателей, признан безоговорочно полезным для кафедры человеком и принят в заочную аспирантуру.
И вот теперь ему была оказана честь приглашения Джорджем Полонски. В своем письме американский ученый спросил, не боится ли Александр hard work[3], уточнив, что формат экспедиции предполагает не раскопки, а длительные пешие переходы по пересеченной местности с целью сбора артефактов и составления плана ее исторического наполнения. Аспирант радостно ответил ему, что его не пугает hard work, даже если это hard walk.
И маховик закрутился. Конечно, Оахака находится далековато от зоны майя, но все-таки это Мексика. А из любой точки Мексики до зоны майя гораздо ближе, чем из России.
Снисходительная улыбка блуждала теперь на его губах, когда ему вспомнилась трогательно-глупая мамина сказка. В начале января уже этого, 2012 года старая семейная традиция собрала всех в его комнате. Горящие свечи, расставленные по всей комнате, – мистическая пляска огня и теней. Мерцание елочной гирлянды – радостное ощущение доброго, светлого праздника. Спокойная музыка кельтской арфы. В такой особой атмосфере семья каждый год на Рождество сочиняла и рассказывала только что придуманные сказки. Романтика обстановки дополнялась милым юмором, легким подтруниванием друг над другом.
– А теперь свою сказку расскажет мамочка, – провозгласил Саша.
– Как всегда, в Рождественскую ночь, они рассказывали сказки, – лукаво произнесла мама и продолжила уже серьезно: – Все пребывали в приподнятом настроении. «И все-таки Рождественская ночь волшебная. В эту ночь происходят чудеса!» – эти слова Сестры достойно завершили романтический вечер. Но Брат долго не мог уснуть. Через несколько дней ему предстояло уехать на другой континент в далекую страну. В голову лезла всякая дребедень, не созвучная сказочному настроению Рождественской ночи. Берцы, сомбреры, штаны с карманами, фонарики… Почему-то всплывала в мозгу любимая фраза: «Мы викинги!» Сон так и не шел. Взглядом он скользнул по старому плакату на двери его комнаты. Волшебник или звездочет с длинной седой бородой в одной руке держал посох, увенчанный полумесяцем, а другую простер вперед, словно вершил судьбы всего мира. Внезапно волшебник исчез с плаката. Седину его длинной бороды Брат различил возле своей постели и вздрогнул. Звездочет поднял руку точно так, как на плакате, и заговорил: «Скоро ты отправишься на другой континент в далекую страну. Когда ты будешь осматривать одно из древних поселений, подойди к небольшой пирамиде, заверни за ее левый угол, что возле леса. Там ты увидишь маски богов этого народа. Просунь руку в пасть того божества, чья маска лучше всего сохранилась. Тебе суждено сделать важное открытие!» Брат улыбнулся и спросил: «А вы, собственно, кто?» – «Мы викинги!» – гордо ответствовал волшебник и растаял в воздухе, снова очутившись на плакате. Брат нисколько не сомневался, что это бредовый сон, веки его стали тяжелыми, и он уснул. А через несколько дней он уехал в экспедицию на другой континент в далекую страну и совсем забыл о странном сне в Рождественскую ночь. Но однажды на выходных члены экспедиции отправились в одно из древних поселений. Сразу заприметив невысокую пирамиду возле джунглей, Брат совсем не удивился. Многие археологические зоны находятся в джунглях, и в них есть как большие, так и маленькие пирамиды. Посмеявшись над волшебником из сна, он направился к ней и завернул за левый угол. На него уставились маски божков, сильно потрепанные временем. Но одно божество было целехоньким, словно его только что изваяли. Он усмехнулся, когда попытка засунуть руку в пасть оказалась неудачной, и уже хотел отдернуть руку, как та будто провалилась в глубокую полость. Внутри он что-то нащупал и вытащил на свет божий свиток из непонятного материала. «Что это?» – растерянно прошептал он и услышал голос волшебника из сна: «Кодекс![4]»
3
Усердная работа, трудная прогулка (англ.). Звучит как каламбур.
4
Кодексы – иероглифические рукописи цивилизации майя, которые технически представляют собой сложенную в виде гармошки полосу мезоамериканской бумаги. Складки гармошки и представляют отдельные «страницы». Они могли быть покрыты изображениями и надписями с лицевой и оборотной стороны.