Искусство Войны

Когда Викт проходил мимо них, направляясь в левую часть рубки, где находился проход в другие помещения, кажется, пункт управления авиацией, Бейл остановил его.

— Как скоро вы выдвинетесь, Лорд Викт?

— Ещё двадцать минут. И не просите ускориться — мы и так перекрыли норматив.

— Но…

— Я всё понимаю, сенатор. Мы делаем всё возможное. Между нами говоря, мне плевать на вас, Органа — но ваши соотечественники совершенно не при чём и не виноваты в том, что их король — поодо на ножках. Если мы найдём Гривуса — а мы его найдём — то остановим. Правда, обойтись без потерь вряд ли удастся.

— Гривус жесток, — пробормотала чандриланка.

— Для него это нормально.

— Нормально? Вы серьёзно?

— Он родился на войне. Жестокой войне. И война — его кровь, его плоть, — пояснил Викт, читая что-то на датападе, который ему подал один из офицеров.

— Вы его знаете?

— Лично не встречались, но я слышал о Гривусе многое. Хотя правильнее будет сказать — о Кимаене джай Шилале… Вы что-нибудь слышали о конфликте между Калишцами и Ям’рии?

— Что-то смутное всплывает, — ответил Органа.

— Прошу прощения, но я об этом не слышала, — Мон Мотма отрицательно качнула головой.

— Ну, вы ведь молоды, так что это было задолго до того, как вы стали сенатором.

Осмотревшись, Викт вздохнул.

— Время у нас есть… Итак, родная планета Гривуса подверглась нападению расы ям’рии с планеты Хак. Эти инсектоиды активно развивались в своём секторе, захватив несколько планет — кажется, среди них были Товарскл и Зянт. Они использовали ресурсы завоёванных планет для своего развития и торговли с Торговой Федерацией, поставлявшей им оружие. Планета калишцев была пустынной, с предельно малым количеством ресурсов. Однако ям’рии решили, что сами калишцы, более отсталая раса в технологическом плане, могут стать ресурсом. Рабами там, или ещё чем похуже. Так началась Хакская война. Она длилась уже сто лет, когда родился Кимаен джай Шилал.

— Сто лет? Невозможно!

— Ещё как возможно, госпожа сенатор.

— А Республика?

— Республика даже не знала об этом. Или закрывала глаза. В-общем, он родился на войне. Его отец убивал ям’рии, или хаков, и научил этому своего сына. К восьми годам Кимаен убил сорок врагов. К двадцати двум годам это число достигло таких цифр, что и представить невозможно. Кто-то говорит о тысяче, кто-то — о десяти тысячах. Калишцы почитали его как бога. Бога войны.

Мон Мотма покачала головой.

— Это лишний раз подтверждает его жестокость.

— Не спешите судить, сенатор. Он был ужасом для врагов — но не для своего народа. Именно тогда он встретил свою любовь — Рондеру лидж Каммар. Они провели несколько лет вместе, сражаясь бок о бок, и стали легендами. Но увы, она погибла. Это стало для Кимаена тяжёлым ударом. Он поклялся вечно оплакивать её — слезами и кровью врагов, и сменил имя на Гривус, — «печальный», или «скорбящий» на одном из дервних языков. Через некоторое время он стал самым известным и самым жестоким военачальником калишцев. Он набрал особый отряд воинов — «Извошра», которые убивали ям’рии тысячами, и в скором времени те были вынуждены покинуть планету. Но этого Гривусу было мало. Он атаковал колонии Хаков, отбивая планету за планетой. На Товарскле он уничтожил сотни тысяч Ям’рии, после чего те обратились за помощью к Торговой Федерации. Те помогли инсектоидам, подав жалобу в Сенат. Республиканский судебный департамент под давлением Сената принял решение о незаконности действий калишцев, им приказали вернуть миры-колонии ям’рии и выплатить огромный штраф, послав в качестве исполнителей джедаев. Так бесславно закончилась Хакская война, и генералу Гривусу вместе с его элитой «Извошра» пришлось вернуться на Кали, где калишцы начали голодать. Он смотрел, как умирают дети, и ничего не мог с этим поделать. Вскоре он пошёл в наёмники к Банковскому Клану, который с его помощью выбивал долги у нерадивых кредиторов. Впрочем, через некоторое время ям’рии попытались вернуть себе утраченное. Гривус начал новую войну, которая снова была остановлена джедаями. Челнок, на котором Гривус и «Извошра» должны были покинуть планету, взорвался. От него мало что осталось, но Банковский Клан был заинтересован в его способностях, и предложил сделку. Так калишцы перестали погибать от голода, ям’рии их больше не беспокоили, а на свет появился тот Гривус-киборг, которого вы все видели.

— Вы восхищаетесь им, не так ли? — спросила чандрилланка.

— Не то чтобы восхищаюсь. Но уважаю.

— Вас часто сравнивают, Лорд Викт. С Гривусом. — добавила Мон Мотма. — Но вы ведь джедай. У вас не было такой судьбы. Но, как мне кажется, вы похожи. Война для вас… словно воздух. Но я не могу понять, как вы стали таким…

— Боюсь, мне пришлось умереть, госпожа сенатор. Там, на Джеонозисе, в песке Арены Петранаки.

«Умереть? О чём это он? И как он может так спокойно об этом говорить?»

— Внимание! Готовность номер один! — прокричал кто-то из офицеров. — Гиперпрыжок через пять, четыре, три, два, один… Прыжок!

— Учитель, — джедай-падаван подошла к ним, бросила быстрый взгляд на сенаторов и снова посмотрела на Викта. — Пора начинать.

— Да… И придётся делать это прямо тут.

— Как в старые-добрые времена? — человек усмехнулся, и Мон Мотма замерла, не в силах оторваться от его неожиданно доброй улыбки.

Тем временем Викт и падаван вышли на середину боевой рубки, после чего уселись прямо на пол, спиной к спине.

— Что они делают? — спросила Мон Мотма.

ООМ-дроид, подошедший к Лашросу Дофайну, сидящему в капитанском кресле, откозырял и доложил:

— Прибудем на орбиту Альдераана через десять минут, сэр.

— Отлично. — ответил неймодианец.