Страница 83 из 140
В Египет они так и не попали. Гордей с печалью отказался от путёвок. Грустно было и от того, что не прожарит под заграничным солнышком раскисшие в марте хляби души, и при подсчёте комиссий, которые он потерял, гоняя деньги туда-сюда.
Впереди маячил ещё месяц с лишним тоскливого времяпровождения в привычном до оскомины ландшафте. Гордей мог, конечно, вернуться на работу, но тем самым уверился бы, что существо он предельно скучное и не способное развлечь даже самого себя. Ну, и решил отдыхать до конца из принципа. Положено, значит, положено.
В таком настроении накануне похорон Ритки Облако Гордей мог пойти только в одно место — в прозекторскую Виссариона.
Как раз весело светило уже потеплевшее солнышко, и приятеля он застал во дворе морга. Виссарион сидел на крылечке и пил растворимый кофе из бумажного стаканчика. Он внимательно наблюдал за воробьями, которые барахтались в подсыхающих лужах от растаявшего снега, и укоризненно качал головой.
— Привет, — сказал Гордей, оглядываясь. — У тебя сегодня спокойно.
— Здесь всегда спокойно, моя прелесть, — философски заметил Виссарион, и, вспомнив некоторые события из последних, добавил. — Почти всегда.
— Прости, — сказал Гордей. — За тот случай. Ребята переволновались. Они вида не подавали, но так-то, конечно, переживали.
— Я видел, — кивнул Виссарион. — очень переживали.
Гордей присел рядом.
— Эти балбесы, — сказал Виссарион, кивая в сторону ныряющих в лужу воробьёв, — совсем не понимают, что ещё холодно для подобных купаний. Как ты думаешь, моя прелесть, они могут простыть?
— Для ответа на этот вопрос тебе нужен орнитолог, а не врач скорой помощи, — справедливо заметил Гордей. — какой смысл меня спрашивать?
Он протянул руку и неожиданно забрал у Виссариона стаканчик.
— Ну, я подумал, а вдруг? — Виссарион тоскливо проводил свой кофе взглядом.
Не успел среагировать — сам виноват. Гордею до зубовного скрежета захотелось выпить дешёвого кофе с привкусом картона от стаканчика. Вот здесь, на крыльце, под ярким, наконец-то весенним солнцем. Так, что даже не хватило терпения дойти до автомата.
Кофе почти остыл, но был таким умопомрачительно сладким, что Гордей допил его одним глотком.
— Мне не хватало глюкозы, — сказал он, вертя в пальцах уже пустой стакан. — А про птиц… Знаешь, я тут подумал, что ни разу в жизни не видел простывшего воробья…
— А ты всматривался?
Гордей покачал головой:
— Нет. Делать мне нечего?
— Ну так и не вводи в заблуждение.
Сидеть было лениво и хорошо. Солнышко уже вовсю припекало, наводя на мысль о грядущем лете.
— Скоро на речку можно будет, — прищурился Виссарион.
От здания морга в зарослях кустов скрывался прекрасный спуск к Яруге-реке. Когда выдавалось свободное время, архангелы Виссариона бегали окунуться.
— Кстати… — сказал Гордей.
Это не очень кстати, но раз уж заговорили про речку…
— А ты не помнишь случайно, не было ли в семидесятых-восьмидесятых прошлого века каких-нибудь историй о маньяке, насилующих девушек на берегу?
Виссарион покачал головой:
— За последние пятьдесят лет в Яруге появлялось два маньяка. Один — очень давно, некрофил, кстати, санитаром здесь работал. Лет за пятнадцать до меня. Второй — тот, что повесился после убийства Ниры Эльман. Как мы теперь знаем, он её не убивал, но две девушки от него пострадали. Я покопался в архивах после того, как вскрывал… Ну, всё что касалось… Так вот. Он вообще-то никого не убил. Насиловал, да. Его прозвали красным зайцем, так как он натягивал на лицо колготки красного цвета, а свисающие чулки скручивал ушами-узлами на голове. Двух девчонок, живших по соседству, эта падла поимела, но все они остались живы и, если можно так выразиться после случившегося, здоровы. Он отсидел за насилие и вернулся. Жил какое-то время тихо, пока твоя одноклассница не пропала. А когда приехали к нему «на хату», он уже висел. Записку оставил: «Не могу жить таким монстром», и какую-то вещицу девочки к записке приложил. Кажется, серёжку, или резинку для волос. Что-то такое, с материалом для генетического исследования. Несколько волосков сняли с вещицы, они точно её оказались. Вот и улики, и признание.
— Только тела нет.
— Ага, — кивнул Виссарион. — И так всё ловко подстроено, а? Преступник мёртв, про тело больше никто не знает. Чем ты думаешь, его запугали, чтобы он на такое пошёл?
Гордей пожал плечами.
— Понятия не имею. Девочке, если она собиралась скрыться, такое явно не по плечу. Лара, да, вполне могла своих головорезов натравить. Хотя… В общем, я про это в состоянии думать только кратковременными интервалами. Потом у меня закипает мозг.
— Слушай, — с озабоченностью на лице сказал Виссарион. — Ты и сам выглядишь, как утопленник. Краше в гроб кладут…
Он улыбнулся, довольный шуткой.
— Тебя всё ещё беспокоит та история? Не парься. Здание старое, на стенах прозекторской вполне могла активироваться какая-нибудь галлюциногенная плесень. Так бывает. Нам показалось, Гордей. Всего-навсего показалось. Просто забудь, иначе свихнёшься. Я уже отправил запрос биологам: изучить и обезвредить.