Страница 79 из 140
Гордей познакомился с «костяным отрядом» почти двадцать лет назад.
— Если ты хочешь посмотреть ещё, я принесу завтра, — сказала ему светлая, словно выцветшая девочка со смешным акцентом.
Она непривычно тянула слова и «акала». Гордей судорожно вспоминал, как её зовут, но в голове вертелось только «Курага» — то, что выкрикнула бесцеремонная Облако. Он подошёл к новенькой после уроков, чтобы сгладить Риткино хамство, сказал, что у неё красивое имя.
Которое он даже точно не помнил.
Девочка засмущалась, засуетилась, опрокинула свой рюкзак, из него вместе с обычной школьной и девчачьей ерундой выпал чудесный домовёнок, вырезанный из кости. Гордей видел что-то подобное только на фото. Японские фигурки нэцке, ему нравилось разглядывать их на картинках.
— У тебя много? — удивился Гордей.
Он и в самом деле заинтересовался. Что-то такое было в гладком лесовичке-домовичке, уютно устроившимся в его ладони. Спокойное. Домашнее.
Чудесный талисман.
— Папа занимался резьбой по кости, — кивнула девочка. — Мастер народных промыслов. Только он умер, когда я была совсем маленькой. А теперь мы вот… Сюда…
В её голосе сквозила настороженная печаль. Кайса. Он вспомнил: её звали Кайса.
— Я бы посмотрел остальные, — сказал он искренне. — Мне нравится. Но тебе не трудно будет принести их в школу?
— А…— Кайса набралась смелости. — Ты можешь, например, зайти ко мне после уроков. Мы тут совсем рядом — на соседней улице.
Она махнула рукой в сторону окна.
— Если через дырку в заборе на школьном стадионе, то вообще — пять минут.
Гордей прикинул про себя:
— А это удобно?
Кайса быстро и радостно закивала:
— Конечно. Мама обрадуется, что у меня уже появились дру… Одноклассники…
Она и в самом деле выдавала сразу же все свои мысли. Как с этим «абрикосом без косточки», так и сейчас: «друзья», «мама обрадуется». Наивная девочка, ещё совсем ребёнок. Мика на неё наехал сразу, потом Облако прошлась. Нира не снизойдёт до оскорблений, но она умеет так «не замечать», что лучше бы уж отругала.
Гордей почувствовал ответственность за эту смешную и нелепую девочку. Это в нём было от отца, все так говорили. Он всегда чувствовал ответственность за тех, кто слабее.
— Ладно… Кайса…
Понадеялся, что правильно выговорил её имя. Бесцветные как осенние облака глаза вдруг стали огромно-выжидательными. Девочка смотрела на него, словно сейчас решалась судьба.
— Завтра после уроков, удобно будет? Ты родителей предупредишь, если они разрешат, я зайду.
— Они разрешат, разрешат… — она быстро закивала.
Васнецовы жили в пятиэтажной хрущёвке, которая и в самом деле по прямой, через дыру в заборе на школьном стадионе, находилась в пяти минутах быстрого хода. Двухкомнатная квартирка, в которой до приезда Кайсы и её мамы жил одинокий холостяк, сейчас загромоздилась кучей всяких коробок и ящиков, прибывших с границы с Финляндией.
Гордею стало неудобно: Кайса явно поторопилась приглашать его в гости, когда распаковка и расстановка вещей находилась в самом разгаре, но ни её саму, ни её такую же хрупкую, светлую маму это нисколько не смутило.
Мама сначала накормила их вкусной ухой и котлетами, а только потом, сунув в руки по ватрушке, отпустила смотреть северные «нэцке». Фигурки ещё тоже не успели расставить на новом месте, и они лежали в одном из ящиков, закутанные в куски синтепона и переложенные зимними свитерами Кайсы.
Впрочем, ящик был уже распечатан, и девочка, виновато улыбнувшись, пояснила:
— Я проверяла, не сломались ли…
Гордей осторожно вытащил из тряпочного гнезда статуэтку белого медведя — с мощными лапами, вытянутой в сторону невидимой опасности шеей и чёрной бусиной носа. От медведя шло приятное тепло. Как от домовёнка.
— Ты ему нравишься, — робко сказала Кайса.
Наверное, совместный обед и ещё тёплые ватрушки окончательно расположили девочку к Гордею. Раз она заговорила о своих игрушках, как будто они живые. Доверила свой детский секрет.
— Он симпатичный, — кивнул Гордей. — Тоже мне нравится.
— А вы похожи, — вдруг сказала Кайса.
— И чем же? — Гордей вертел в пальцах фигурку.
Ему почему-то не хотелось выпускать её из рук.
— Оба такие… Защитники, — выпалила девочка. — С виду грозные и неприступные, а на самом деле — добрые. И всегда настороженные.
Гордей вдруг испугался, что она захочет сейчас подарить ему этого медведя. Пользоваться её растерянностью на новом месте и желанием завести друзей казалось чем-то недостойным. А ещё это означало, что Гордей станет ей обязан. Он не против помочь Кайсе стать частью Яруги, но добровольно и до той степени, какую определит сам. А не по обязанности.
Отказаться от подарка — обидеть. А, кроме того, Гордей вдруг почувствовал, что не в силах будет расстаться с медведем, если девочка предложит сейчас забрать его.