Страница 5 из 97
- Ты же помнишь нашу первую встречу? Ты хотел нарушить уговор, а в результате потерял вдвое больше.
Пройдоха неуверенно кивнул.
- Не повторяй своих же ошибок. - Я приблизился к нему и доверительно прошептал на ухо: - У меня есть амулет правды. Обмануть меня не выйдет.
Староста вздрогнул, посмотрев на меня расширившимися глазами.
- Приглашай в дом, поговорим о делах деревни.
Следующие четыре часа я подробно и обстоятельно расспрашивал его о жителях деревни. Сколько человек в семье, чем занимаются, в каких ремеслах сильны, какую скотину держат. А писарь прилежно записывал сведения, льющиеся рекой, составляя для меня и Газима детальную картину этой части владения.
В деревне было сорок три двора, в которых проживало сорок девять мужчин и пятьдесят две женщины. Совешеннолетие тут наступало с шестнадцати лет для девушек и с восемнадцати для парней. По сути это был граничный возраст, начиная с которого разрешалось вступать в брак. Юноши и девушки от двенадцати лет до совершеннолетия считались отроками, но работали наравне со взрослыми. В деревне было тридцать пять юношей и сорок одна девушка этой возрастной группы. Детей до двенадцати лет насчитывалось около ста пятидесяти. Мужчины за сорок и женщины за сорок пять считались стариками и жили, обычно, с кем-то из детей. Как правило с младшим сыном. Но без помощи магов целителей и даже простых лекарей не все доживали до этого возраста.
Более менее неплохая демография деревни объяснялась отсутствием набегов разбойников и урожайными годами в последние два десятилетия. Близость к замку, страх перед баронской дружиной, а главное, нищета хранили крестьян от лихих людей. Движимую ценность представляли, разве что, сами жители деревни, но увести пленников без боя не представлялось возможным.
- Собирай народ, - приказал я старосте, когда узнал всё, что нужно, - знакомиться будем.
Народ знакомиться опасался. Через час перед домом старосты собралось лишь двадцать мужиков да десяток стариков. Ни одной девушки или молодой женщины. Никаких детей. Даже мужики не всё показались. Пришли лишь те, кому нечего было терять, либо те, кто был слишком видной фигурой, чтобы проигнорировать приглашение барона.
- Я Айвери де Вель, сын Ури Бешеного и ваш новый господин, - начал я свою речь, поняв, что никого более не дождусь.
Конечно, можно было отправить воинов по домам и выгнать на площадь всех спрятавшихся. Но мне была нужна не дурная слава резкого на расправу самодура, наподобие той, что заслужил мой отец, а уважение подданных. Конечно, без показательной порки не обойтись, но наказывать нужно за серьезную провинность. Сейчас лучше сделать так, чтобы проигнорировавшие моё приглашение пожалели.
- Я собрал вас, чтобы принять присягу. Вы откликнулись по первому зову, значит вы - мои самые верные подданные. А самые верные заслуживают награды. Через неделю сюда прибудут торговцы. Вас они обслужат в первую очередь и один товар на ваш выбор будет стоить на четверть меньше, чем для тех, кому мое приглашение не указ. Писарь, запиши имена присутствующих, передашь список Газиму.
Народ взволновался и начал шептаться. Обладая чутким слухом рыси, я разобрал их вопросы:
- Что за торговцы? Что продают? За что покупают?
- Продавать будут иглы, ножи, косы, мотыги, лопаты. Всё, что нужно вам для работы. Взамен будут брать зерно, овощи, мясо, птицу, рыбу, яйца, сено, ткань, кожу, меха. Можете взять товар в долг.
Я вовсе не собирался требовать с них полную стоимость за сельскохозяйственный инвентарь. Ведь в конце концов, его наличие поднимет их производительность, а значит вернётся ко мне в виде десятины. Но и дарить не собирался. Ведь у нас тут продовольственный кризис намечается.
- В этом году я не буду собирать подати как обычно. Вместо четверти вашего урожая, которую брали мои отец и брат, я возьму лишь пятую часть от суммы ваших покупок у торговцев.
Конечно, это рискованный шаг. Совсем неизвестно, решатся ли практичные и скуповатые крестьяне делать серьёзные покупки у моих торговцев, но я надеялся на привлекательные цены и азарт, который неизбежно овладеет ими как только они распробуют предложение.
- Так это, - озадаченно и заикаясь от смущения, что приходится обращаться к барону, пробормотал один из крестьян, - староста-то уже собрал подать.
- После присяги писарь запишет сколько и чего вы отдали в качестве подати. Потом передаст этот список торговцам и вы сможете забрать либо товары, либо свое добро обратно.
Крестьяне начали перешептываться, недоверчиво глядя на меня. В то, что собранное вернут, никто не верил. Я же мысленно усмехнулся. Похоже, в этот раз староста влип. Ведь уже собрал подать, а мне, шельмец, за четыре часа расспросов даже не заикнулся об этом. Придется познакомить его с Беном.
- Со мной приехал лекарь. Каждый мой подданный может прийти к нему на приём. Он осмотрит вас, назначит лечение, даст травы или зелья, а если нужно, то применит амулет целителя. Первый приём будет бесплатным.
Это часть речи не нашла отклика в массах. Крестьяне не понимали отчего это барон решил ни с того, ни с сего озаботиться здоровьем черни, которую обычно и за людей не считает. Ничего, если найдётся хотя бы пара смельчаков или отчаянно больных, то слухи об улучшении их самочувствия быстро выстроят очередь к лекарю.
Я прекрасно понимал, что здоровье подданных и продолжительность их жизни, особенно в трудоспособном возрасте, напрямую влияет на количество производимых ими товаров, а значит и на мое благосостояние. Особенно в Приграничье, где плотность населения слишком мала. Так что лекарь работой будет обеспечен.
- Я, барон Арно де Вель, обещаю защищать жителей деревни Колоски, вершить над ними справедливый суд, заботится об их здоровье и благополучии.
По вытянувшимся лицам моих новых подданных я понял, что такую речь они слышат впервые. Предыдущие бароны предпочитали говорили о чужих обязанностях, а не о своих.