Страница 3 из 25
Папа с мамой пробыли в кладовке пару минут. А вернулись мрачнее тучи.
– Похоже, к нам домой забралась крыса. – сказал папа.
– Крыса? – брат шмыгнул носом.
– Неужели у крыс такие красные глаза?! – всхлипнула Оксана.
– Мы наши следы. – объяснила мама. – Простите, что сразу вам не поверили.
– Я поставлю крысоловку! – пообещал папа и тем же вечером исполнил.
Крыса попалась в ловушку пару дней спустя. Она была такая большая, что едва уместилась в клетке. Папа показал ее ребятам, выключив свет, чтобы дети увидели, как горят в темноте ее глаза. А потом увез подальше от дома и отпустил.
С того случая прошло немало лет – а у ребят еще остался страх перед темнотой и закрытыми помещениями. По-научному он называется клаустрофобией. В кладовую они идут только вдвоем, и с включенным светом. Кто-то один стоит снаружи, и держит дверь, а другой входит и берет то, за чем их послали родители. И больше, чем на полминуты, они внутри не задерживаются.
«Но я ведь уже не маленькая, и в барабашку не верю!» – подумала Оксана, прогнала неприятные воспоминания, подошла к чулану… И увидела, что дверь приоткрыта.
Она включила свет и потянула ручку на себя.
Лампа в каморке горела так ярко, что слепила глаза. Ничего страшного внутри Оксана не заметила – деревянные полки, заставленные пустыми стеклянными банками… Ящики с ненужностями… Елочные игрушки… Старая одежда, старый пылесос…
И, на полу посреди комнаты – большой чемодан для путешествий.
Он лежал на боку, видно упал с верхней полки. Светло-коричневый, потертый, видавший виды и знавший лучшие времена – весь в наклейках из далеких стран. Оксана его раньше не видела. Откуда у них дома взялась эта вещь? Папа и мама, конечно, путешествовали, но Оксана с первого взгляда поняла, что этот чемодан принадлежит опытному страннику, объехавшему не меньше половины мира!
Она помедлила. С одной стороны, чемодан не вызывал опасений, напротив, он располагал к себе, его хотелось потрогать… С другой…
«Я просто поставлю его нормально!» – по-хозяйски решила она, вошла в кладовку, взяла чемодан за ручку… И тут он как подпрыгнул!
Оксана взвизгнула, одним прыжком выскочила наружу, захлопнула дверь и бросилась в спальню родителей. Даже свет в чулане не погасила.
Вбежала к папе с мамой и с порога завопила:
– Папа, мама!!! У нас в кладовке кто-то есть!!!
Мама не сразу вернулась из страны грез, потом села, заметила перепуганную Оксану, взглянула на часы, со вздохом позвала:
– Никита! – и толкнула папу рукой. – Вставай…
– Встаю-встаю… – уткнувшись в подушку, пробубнил папа – и снова засопел.
– Пойдем, посмотрим, что стряслось…
Папа тяжело вздохнул, выбрался из-под одеяла – высокий, худой, русоволосый, с прической в стиле «взъерошенный воробей». Надел очки, увидел, как Оксана достает из вольера Пелагею, и зевнул:
– Хоть бы… Ее пощадила… Воскресенье же!
– С ней не так страшно!
– У себя дома бояться нечего. Идем.
Вчетвером, они вышли в коридор. Сначала папа, за ним мама, потом Оксана с сонно брыкающейся Пелагеей на руках… И, в таком же порядке, едва не грохнулись на пол, налетев на Володю, который проснулся от вопля Оксаны и отправился ее искать.
Всей семьей они подошли к чулану, папа заглянул внутрь, посерьезнел и сказал:
– Дети, идите к себе в комнату! – подождал, пока ребята отойдут на приличное расстояние, потом негромко позвал маму, они скрылись в кладовке, и о чем-то зашептались.
Володя с Оксаной, естественно, уходить и не думали – едва родители перестали их видеть, вернулись к чулану и приоткрыли дверь. Увидели, как папа ставит чемодан на верхнюю полку. А из разговора услышали следующее:
– … специально положил отдельно. А с этим ничего не поделаешь. Неустранимый дефект конструкции. Можно увезти его назад. Но тогда останемся без запасного выхода…
– Лучше увози. Будем настороже.
– Давай повременим.
– Нельзя рисковать детьми.
– Мы ничем не рискуем, просто ждем.
– Хорошо. Но если заметишь хоть что-то…
– Ничего не будет. Это из-за грозы. Он проснулся ночью, а мы за громом не услышали. Такая буря – первый раз за тринадцать лет…
– С ума сойти – тринадцать лет на одном месте!
Тут папа с мамой увидели ребят и умолкли.
Брат протер глаза, уставился на чемодан и спросил:
– Это из-за него столько шума?
– Он прыгал! – громогласно объявила Оксана. – Сам по себе!
– Может, тебе приснилось? – зевнул Володя.
– Я не спала! – возмутилась Оксана. – А вдруг это опять крыса, залезла внутрь?
– Никаких крыс там нет! – резко оборвал ее папа.
Оксана притихла. Остальные тоже. Папа рассердился? Событие из ряда вон. Положение спасла мама. Подмигнула ему и спросила:
– Может, проверим?
– Давайте! – папа потянулся к застежкам. Володя с Оксаной подались вперед.
Щелк-щелк! Папа заглянул внутрь, повернул чемодан к детям и распахнул. Оксана увидела черный бархат с серебряными и золотыми звездами – будто плащ фокусника – и обычные вещи, которые берут с собой в дорогу: посуда, полотенце, аптечка…
– Видите? – сказал папа. – Ничего интересного.
– Отлично, – заключил брат. – Значит, Оксана чокнулась!
– Я не чокнулась! – обиделась Оксана. – Все было, как я сказала! Мама, я не вру!
– Милая! – мама засмеялась, но тут же взяла себя в руки. – Подумай, ну как чемодан может сам собой прыгать?
– Чо-о-кнутай-йя! – брат покрутил пальцем у виска.
– Мама, пусть он прекратит! – возмутилась Оксана.
– Хватит ругаться! – оборвал ее папа.
Но Оксане и самой уже расхотелось скандалить. Ничего, решила она, не верите – не надо. Я вам потом докажу.
Папа убрал чемодан наверх. Оксане показалось, или он специально засунул его как можно дальше на полку, в самую темноту? Да еще привалил сбоку тяжелой коробкой…
– Теперь, раз с этим покончено… – папа хлопнул в ладоши. – Не пора ли перекусить?
– Сначала умываться и чистить зубы! – отрезала мама.
– Слышали приказ, дети? – вздохнул папа. – Идем выполнять…
– Чур, я первый! – тут же сказал Володя.
– Нет – я! – возмутилась Оксана.
– Так! – сказал папа. – Кажется, мы кое о чем забыли. Идем в Угол измерений!
Всей семьей они подошли к углу рядом с ванной. Обои в нем были разрисованы так, что получалась причудливая вязь наподобие узелкового письма майя. Но двухметровый столбик с отметками роста еще можно было разобрать. Самая высокая отметка – папина, пониже – мамина, потом много пустоты, и, с разницей в пару сантиметров – Володя и Оксана. Ниже шли старые черточки, уже взятые детьми высоты – их родители оставили для истории. И внизу, у плинтуса – отметка Пелагеи.
– Володя! – скомандовал папа.
– Ежедневный утренний моцион! – фыркнул брат, вставая у столбика.
– Нечего вздыхать! Вы с Оксаной сами виноваты! – заметила мама.
– Вечно цапаетесь, как кошка с собакой… – папа взял карандаш. – Ведь вы близнецы! По рождению и по гороскопу. Должны быть заодно против всего мира, а вместо этого спорите. Пока не научитесь жить дружно – будем каждое утро измерять вам рост. Кто выше – тот старше, и командует. Пока не поумнеете. Все, иди…
– Причем здесь мы? – не поняла Оксана, вставая для измерения. – Нас же врачи в больнице не записали!
– Притом… – папа положил ладонь ей на голову, и начертил на стене новую отметку. – Что ты не можешь оправдываться этим всю жизнь. Взрослый человек тем и отличается от ребенка, что сам принимает решения и сам несет за них ответственность…
– И откуда доктору было знать, что вы станете ссориться из-за старшинства? – добавила мама. – Вот скажите – почему вам это так важно? Ведь между вами пять минут разницы!
– Так у нас все общее! – объяснила Оксана. – Кто-то должен решать за двоих… Ну, что намерили? Кто сегодня главный?
– Пара секунд… – папа поправил очки, наклонился к стене. – Итак… Сегодня, как и вчера, приз достается Володе!
– Ю-ху! – брат подпрыгнул от восторга.