Напряжение: том 7

— Веденеевы обещали ребенка нашему доверителю. Но продали его вам. — Переглянувшись с коллегами, терпеливо повторил юрист. — По документам, это товар. Исходя из сути сделки, этот товар продан незаконно. Доверитель желал бы получить его обратно, а Веденеевы вернут вам деньги.

— То есть, вы желаете забрать у меня бывшую супругу с детьми? — Вкрадчиво уточнил Юсупов.

В зале ощутимо потеплело — до крупных градин пота на лицах юристов. Хотя гостей в шубах жар словно бы и не коснулся.

— Никто не претендует на ваших детей, князь. Все дело только в женщине.

— В матери моего ребенка. — Шипением обернулся тон Юсупова. — Какого ответа ты от меня ждешь, собака?

— В мире деловых людей вас не поймут, уважаемый князь. — Нервным движением юрист промокнул лоб салфеткой.

— Если я соглашусь, это оспорит законность отцовства, — повернулся Юсупов к побледневшему Трубецкому.

— Мы живём в мире законов. Мы сердце закона, ваше сиятельство. — Шепелявил тот. — Если документ есть…

— Ты позвал меня. Ты знал, что они потребуют! — С горечью выговорил Юсупов, разочаровываясь в стоящем перед ним человеке.

— Я хочу, чтобы вы договорились! Чтобы они не пошли с этим документом к Императору! Я желаю, чтобы ты избежал позора, — затрясло руки старика. — Уверен, все можно урегулировать! Договориться! Выкупить этот проклятый контракт! Ведь это возможно? — Трубецкой взял себя в руки и с надеждой обратился к юристам.

— Наш доверитель готов рассматривать варианты. Он особо хотел обратить внимание, что товар — его крови. Это его дочь. Он желает получить ее обратно и участвовать в жизни внуков.

— У вас хорошее произношение. — Отчего-то вдруг заинтересовался князь. — Давно живете в Империи? У вас тут дом или квартира? Обзавелись семьей?

— Ваше сиятельство, мой доверитель желает контроля над пророком. — Не сдержался юрист и чуть сорвал голос, тут же откашлявшись. — Так или иначе, мой доверитель его получит. Целиком или частично — решать вам. Изучите бумаги, — выдохнул он, явно досадуя на собственную несдержанность и успокаиваясь. — Примите верное решение, ваше сиятельство.

— Кто он? — Смотрел Юсупов на Трубецкого. — Как его имя?

— Вам этого никто не скажет, — облизав посеревшие старческие губы, произнесли в ответ.

— Иначе я откажусь?

— Иначе вы не сможете рассуждать здраво, ваше сиятельство, — отвел взгляд Трубецкой. — Я не хотел, чтобы это произошло вот так. Но у них документы.

— В таком случае, мне нужно время подумать. — Протарабанил Юсупов пальцами по столешнице.

— Недолго. — Вставил юрист, защелкивая папку на тяжелую кожаную бляху.

— Пошел вон.

Юристы откланялись и быстрым шагом покинули зал.

Князь Юсупов встал из-за стола и подошел к музыкантам, испуганно замершим в углу. Он что-то замечал и раньше, когда рассматривал их от входа. Но теперь обнаружил доподлинно — маленькие крапинки крови в уголках повязок.

— Скажите, ему понравилось? — Почувствовав человека рядом, скрипач слепо поднял голову вверх и в сторону.

— Кому, ему?

— Он обещал, что наши семьи не тронут, если ему понравится. — Словно не услышав, с надеждой добавили в ответ.

— Я узнаю, — мягко пообещал им князь.

— Вы нас очень обяжете, ваше сиятельство.

Бедняги, которые услышали слишком много.

— Сыграйте для меня еще раз. — Успокоил он их голосом.

И в звуках вступительного соло обреченной скрипки направился к выходу.

— Либо один человек, либо контроль над пророком потребуют все. — Донесся в спину слабый голос князя Трубецкого.

— Я вернусь с ответом. Вечером. — Пообещал он ему.

И вечером нога князя Юсупова вновь вступила на порог дворца.

Лестницы кипели жаром, мраморные балюстрады обрушены вниз. Князь поднимался в ревущем гуле всепожирающего пламени, но все еще слышал внутри себя утреннюю мелодию — беззвучную, полную тоски и неотвратимости.

— Что ты натворил. — Донеслось из центра пустого бело-синего зала, у потолка и в углах которого скапливался дым.

Князь Трубецкой не сопротивлялся. Не в его положении, когда серебряная спица проткнула мундир до кожи, а плечи удерживают двое мужчин в черных одеждах, заставляя стоять на коленях. Стол, стулья — все разбито и снесено к стене.

— Ты посмел поднять руку на посредника. — Дрожал гневом голос старика.

— Посмел, — навис над ним князь, чтобы старику пришлось задрать голову вверх.

— Против тебя встанут все, — шипели на него с пола. — Ты переступил черту. А я, я, старый дурак, хотел тебе помочь! Ты не получишь имя, слышишь?!

В ответ Юсупов раскрыл левую ладонь и ссыпал на пол три перстня с мелкими камнями в оправах.

— Эти юристы. Я нашел каждого из них. Выкрал. Пытал. Не верил и пытал до смерти.

— Это против правил! — Вспыхнул яростью Трубецкой. — Переговоры не завершены!

— Какие могут быть правила, когда дело касается семьи? — Ощерился оскалом Юсупов.

Искры электрических разрядов гуляли между кожей его руки и рукавом.

— Моей семьи. — Надавил князь дрожащим от гнева голосом.

— И моей, моей тоже, не забывай об этом, — облизнув губы, совсем иначе посмотрел на него Трубецкой.

И испуганным тот вовсе не казался — равно как и побежденным.

— Хочешь, чтобы об этом узнали все? — Дернулся он вперед и с досадой отпрянул, когда спица кольнула его кожу. — Я оставил распоряжения. Оригинал договора тебе не достать.

— Я покажу тебе океан боли, и ты передумаешь.

— Этим меня не взять, — слегка нервно рассмеялся старик. — Поэтому ты все еще говоришь со мной. Моя смерть только добавит тебе проблем. Мы с тобой вынуждены будем говорить.

Князь Юсупов коротко кивнул в сторону, и незримо следовавший до этого за ним Амир зашагал по залу, рассыпая вдоль стен красный порошок, отдававший запахом пороха и крови.

— Скоро все сгорит дотла. Пожарные машины не допустят. Ты умрешь и не узнаешь, чем все закончится, — спокойной мантрой произнес Юсупов.

— Ты проживешь не дольше, — медленно покачал головой хозяин дворца. — После всего, что ты натворил. После всего, что натворил твой пророк!!!