Обрести себя

– Это будет необыкновенная удача! Сколько таких, как ее муж, ты даже представить себе не можешь!

Соня посмотрела на свою подругу.

– Все, Таня, пойдем в парк скорее.

Они купили билеты и, через центральную арку, вошли в парк. Настроение у всех было замечательное. Вокруг полно нарядно одетых людей. Дети побольше бегали по дорожкам, маленькие шли держа за руки родителей. Многие устремились к аттракционам. Там образовались довольно длинные очереди.

– Соня, давай сначала просто погуляем, мороженое поедим, а потом на чертово колесо пойдем. Может народу станет чуть поменьше? Не хочется зря в очереди стоять.

– Таня, я всегда «за!». Вон смотри, мороженое продают! Я «Эскимо» хочу.

– И я тоже!

Они поспешили к ларьку, где продавали мороженое. Там стояла очередь человек десять. Таня и Соня заняли очередь и стали ждать. Очередь продвигалась довольно быстро. Мороженщица-женщина средних лет, споро обслуживала клиентов, улыбалась, поздравляла всех с праздником. Наконец подошла очередь Тани и Сони.

– Я угощаю! Я сегодня при деньгах! Мою покупку отмечать будем.

Соня посмотрела на Таню и приятная улыбка осветила ее лицо.

– А она очень симпатичная, когда улыбается,– подумала Таня.

Соня приблизилась к ларьку, опустила руку в карман за деньгами.

– Сдвинься, жидовка!

Какой-то довольно рослый парень, появившийся за спиной Сони, боком толкнул ее с такой силой, что она отлетела в сторону и упала на Таню. Парень был пьян и пьян хорошо. От него несло водочным перегаром. Кепка, сдвинутая на макушку, расстегнутая куртка.

– Эй, обратился он к мороженщице, давай быстро…

Таня была в шоке. Она внутренне одеревенела, не зная, что делать. Соня выпрямилась, повернулась и посмотрела на парня.

– Слушай, ты, мразь, – сказала она медленно выговаривая каждое слово. Я, таких, как ты, у нас в детдоме, как тараканов давила…

– Ты че сказала? Коза жи…

В тоже мгновение, Соня схватила его обеими руками за рукава куртки у самых локтей, дернула на себя и, со всей силы, ударила коленом в пах. Парень от дикой боли согнулся на пополам. Соня отскочила в сторону и с маху саданула его предплечьем по шее. Хулиган кулем рухнул на асфальт рядом с киоском. В очереди наступила гробовая тишина.

– Извините, сказала Соня мороженщице. Дайте пожалуйста две порции «Эскимо».

Соня протянула деньги и Таня увидела, как дрожат ее пальцы.

– А с этим что? – спросила мороженщица, тупо глядя на лежавшего на асфальте хулигана.

– Не знаю,– ответила Соня. Вызовите милицию, если хотите. Он свое уже сполна получил.

Таня вышла из ступора и потянула Соню за рукав.

– Соня, давай скорее, побыстрее пойдем отсюда!

– А куда торопиться, Танюш. Эта тварь еще не скоро очухается.

Таня взяла свою порцию мороженого и обняла Соню. Она почувствовала, как девушка сильно дрожит всем телом.

– Вот она ему врезала! – услышали они чей-то восхищенный шепоток за спиной.

Таня и Соня не оборачиваясь пошли по дорожке.

– Как я их всех ненавижу, мерзавцев этих…, меня аж трясет, когда таких тварей вижу! Сколько я, Танечка, от них натерпелась, ужас.

– Все, Сонечка, все! Успокойся! Как ты ему! Я даже не ожидала! Скажи, а где ты так научилась?

– Это Норик Хачатрян меня научил. Он мой первый рыцарь!

– А кто это? Удивилась Таня?

– Этот парень появился у нас в детдоме, когда я училась в десятом классе. С того дня наступила у меня, Танечка, райская жизнь. Он всех моих мучителей утихомирил. Один, представь себе!

Соня подняла голову вверх, подставила лицо мягким солнечным лучам и снова улыбнулась своей необыкновенно приятной улыбкой.

– Короче, появился у нас в классе новенький, армянский мальчик. Звали его Норик Хачатрян. Высокий, широкоплечий, знаешь, жилистый такой. Как он появился, так все и началось. Мы сидели в классе и делали домашнее задание. Новенький зашел и спросил, что задали. Ну я его позвала, показала, объяснила. Он сел рядом и стал задачки решать. Тут сзади подсел один из этих… Был у нас Костик, такой, тварь, каких мало. Он все время меня потихоньку изводил. Так вот, сел он сзади, дернул меня за косичку, жидовка, говорит, дай списать. Я уже учебник схватила и хотела его по голове шваркнуть, но мой сосед опередил. Он молча встал и Костику этому крюк правой, как засадил, тот в проход между партами и упал.

– А что такое крюк правой? – удивилась Таня.

– Это удар такой в боксе, – ответила Соня. И чему тебя в школе учили?

Соня засмеялась и продолжила свой рассказ.

– …И, что называется, понеслось. Была у нас в старших классах натуральная банда блатняков. Учителя от них стонали, не знали, как избавится. Так вот, вижу я на перемене, как одна из их «шестерок» к Норику подкатывается. На разбор вызывает. Было у нас на заднем дворе, за сараем, местечко, где все подобные вопросы решали. Все думаю, хана, будут моего защитника бить. Проследила за ним. Он туда пошел, а я следом потихоньку. Обошла стороной и в кустах запряталась, да недолго сидела. Подходит Норик ним, а там Костик этот был и еще двое. Так вот, он без всяких этих пацанских предвариловок, типа «ну, ты чо!» и так далее, молча, сходу, в три удара, их уложил и ушел. Я от изумления рот открыла. На следующий день к нему опять «шестерка» подкатывает и снова на разбор зовет. Я подумала, что дело совсем плохо. Вытащила я из склада, что во дворе стоял, кусок ржавой водопроводной трубы. Думаю, ежели что, буду своему защитнику помогать. Засела в засаду жду. Приходят четверо бугаев из этой банды и Костик пятый. Появляется Норик. Ужас, думаю, один против пяти-это конец. Убьют его! Вытащилась я со своей трубой из-за кустов и стала с ним рядом. Стою, трясусь. Между прочим, говорил Норик с сильным армянским акцентом. Так вот, глянул он на меня, молча забрал трубу из рук. Ловко так крутанул ее вокруг себя, аж в воздухе засвистело. Посмотрел на бандюков сказал:

– Я вэд в прошлый раз и не бил совсэм, стукнул так, чут-чут! Я вед нэ только бит, я и убивать могу, тем более, что она рядом стоит. Так, что как хотитэ, вам решать!

И снова трубу эту со свистом покрутил. Потоптались они, посмотрели и, представь себе Таня, ушли!

Они, хоть и бандюки, но жить-то всем хочется. Норик посмотрел на меня и спросил:

– Это что, ты мэня спасат собралась?

Я ответила ему, что их пятеро было, а он один.

Норик на меня глянул, улыбнулся.

– Ты храбрая, – сказал.

– Я не храбрая, я битая, – ответила.

– Скажи честно, – спросила, почему ты за меня заступился, ведь я тебе никто?

Он на меня посмотрел, серьезно так, и сказал:

– Во-пэрвых, я этих подонков нэнавижу, во-вторых, ты – дэвочек, в-трэтьих, ты – слабая. Мне атэц сказал: – «Ты, Норик, сильный, поэтому защищай слабых!».

И еще, добавил он, ты – еврейка, а евреи и армяне всегда в дружбе были.

Вот так и стали мы дружить. Спросила я его как-то, где он так драться научился? Норик рассказал, что дядя его во фронтовой разведке всю войну прошел. Он и научил. Тогда я его и попросила, что бы он меня поучил немного. Стали мы за сарай этот ходить и он меня учить начал. Почти год занимались. Как видишь, вот и пригодилось.

Соня замолчала. Некоторое время они тихо шли по дорожке.

– Не знаю, Соня, может все-таки не стоит, так… жестоко?

– Да, Таня, ты права. На педсовете, да на классных собраниях «ну-ну-ну» говорить надо, а в жизни… В жизни «добро должно быть с кулаками», тем более с такой гнусью.

Они снова замолчали.

– Знаешь, как Норик меня учил: – «Никогда не жди, что тебя бить начнут. Атакуй решительно и быстро, тогда победишь!». Вот так-то, Танечка.

– А Норик этот, что с ним стало? – поинтересовалась Таня.

– Давай-ка заберемся куда-нибудь в сторонку, найдем укромное местечко, я тебе все расскажу.

Они свернули в боковую аллею и пошли искать место, где можно посидеть в тишине.

Глава седьмая

– Соня, вон скамейка пустая! Скорее, а то займет кто-нибудь.