Страница 8 из 80
— Спасибо.
— Сколько мне ещё это делать говоришь?
— Месяц, — прошептала я.
— Месяц на лечение глаз? Люди такие слабые и беспомощные.
— А ты, что ли, не человек? — спросила я, но он почему-то не ответил. Прикалывается, что не человек? Он себя кем-то другим считает? Или эта причина уходит куда-то далеко в детство? К примеру, если предположить, что он был маньяком, а потом вдруг осенило, что убивать не правильно и чувствует за собой вину, понимая, будто никогда больше не сможет стать человеком? Думаю, я слишком много об этом думаю…
The Blind Eye
Яутжа неожиданно для себя проснулся прямо на командирском кресле. Словно чья-то рука притронулась к его плечу, пробуждая из непробудного сна. Не стоило бороться с бессонницей транквилизаторами, зная, что на борту есть слепая пассажирка. Удивительно, что Арбитр чаще всего не видит сны, но этот был сладкий, как мёд. Он гулял по просторам одной тёплой, густо населённой разнообразной живностью, планете. Как он осел там для жизни, охотился на причудливых и опасных хищников, рыбачил у пруда, строил свой уютный домик, и… Что тут делает Уманка? Она больше не была слепа, нет, она видела его, и как ни странно, улыбалась ему, смеялась рядом, щебетала как птичка о своей родной планете, глядела в небо… Как она сидела на его коленях, и он мандибулами копошился в её волосах, вдыхая её приятный запах.
Как он… Приносил ей трофеи, словно та была его самкой. Но он не чувствовал, чтобы от неё пахло, как от самки Яутжа, и всё же, почему так горячо ниже живота? Что за странный прилив в его груди? Почему от взгляда на её глаза, хочется рычать брачный зов? Наверно потому что слишком долго был один, вот и пришло сумасшествие на его голову.
Он встал с кресла, сделал небольшую зарядку, дабы разогреть оттёкшие мышцы, и пошёл к Уманке. Странно, но хотелось проведать как она. Он не думает, что Уманы примут в будущем Яутжа, если он привезёт полностью ослепшую, или как-нибудь пострадавшую самку. Самка — это важно! Хотя он точно не знает, как они принимают самок. Знает он одну расу, где и самки, и самцы живут на одинаковых условиях, потому что, и те, и те могли рожать и оплодотворять. «Однополое размножение, так это называется?» — подумал он, вспоминая собственную живность дома. Там есть древовидные животные, питающиеся исключительно водой и азотом, а плодятся без партнера, с помощью небольших наростов, которые обязательно надо отламывать и сажать в снег. Потом, со временем, растёт цветок и из бутона появляется как раз этот древовидное существо. Бутон, как и цветок вымахивал до размеров самого Яутжа. Сами животные имели размер не больше собаки или даже кошки.
Доходя до её комнаты, дверь по-прежнему была открыта. Скорее всего, вход заклинило, потому что он давно не пользовался этим отсеком, не было обходимо. Заглядывая к ней, он поднял бровные дуги выше. Уманка зачем-то ползала по полу. Не похоже, чтобы исследовала, она что-то искала? То на полках посмотрела, то под кроватью. В руках всё время держала бутылку с лекарством. И когда Яутжа понял, что она делает, она уже встала, направляясь в его сторону.
— Самка не самостоятельная, — проговорил он и девушка напротив дёрнулась. Око не собирался её пугать, так уж вышло. Кто же знал, что она типичный кролик, пугливое травоядное?
— Ты всё это время был тут? — спросила она, и переводчик это прострекотал механически. Как бы он хотел понимать её без этого перевода.
— Не долго, — ответил он, — Я принёс еду.
— Спасибо, — сказала он, повернув голову в его сторону. Его тяжёлый шаг прошёлся по комнате в сторону девушки. И всё же, она была такой маленькой, если сравнивать габариты Арбитра*.
— Сядь, — приказал он и лёгким толчком заставил попятиться назад девушку. Та послушно села на кровать.
— Эмма, — тихо сказал он, — Эмма странное имя для меня, — и действительно, выговорить имя Уманки было трудно. Вчера он пытался это сделать, но выходило только мычание крупнорогатого скота.
— Око тоже не блещет адекватностью, — прострекотал переводчик. Его руки развязали узелок на затылке и сняли повязки. Он нашёл удобное положение руки, чтобы не задеть её когтями, и наклонил голову назад.
— Глаза открой, — приказал он.
— Я-я сама! — руками она старалась убрать его руку, но Яутжа был ловче, увернулся от всех её попыток. Он невольно зашипел на неё, и это получилось слишком громко, что даже бы К’хала с другой комнаты услышала.
— Ты используешь весь флакон, пока вылечишься! Я не смогу найти новую! — громко прострекотал он. Этим самым, Око понял, что напугал её. Сердце её забилось чаще, ощущалась лёгкая дрожь с её стороны. Она открыла глаза. Арбитр заглянул в них как зачарованный. Они были синими, цвета моря… Когда-то один из учёных Аттури модифицировал его маску, как награждение за проделанную им работу, — то была поимка одного преступника, который перешёл тому дорогу, — и теперь он мог видеть цвета. Око не понимал, зачем ему это, если эта настройка бесполезна — никак не помогала ему в охоте, лишь только портила вид и мозолила глаза: и так до тех пор, пока он не включил её на одной из планет, которую посещал. Та была планета водная, с небольшим островком на экваторе. И тогда-то он увидел, как прекрасна эта модификация. Цвет глубокого океана не раздражал, напротив, восхищал своим видом. А на тот момент был ещё закат! Два больших светило на небе опустились за горизонт, выкрашивая в невообразимые цвета облака!
И сейчас, словно два небольших океана в её глазах, смотрели прямо на него. Он понимал, что она не видит его, но он её видел прекрасно. Никогда бы он не подумал, что застынет от чего-то такого простого, как её глаза. Он попытался сосредоточиться, собраться с мыслями, как ощутил прикосновение холодных пальцев на одном из его нервных окончаний. Притронься она к любой другой части тела, — как это произошло вчера, когда она прикоснулась к его животу, — то вряд ли бы он заметил это. По телу Яутжа пробежали мурашки, как и воспоминания о Милур-ан-т*. Сердце заколотилось от возбуждения. Нет, это было не неприятное прикосновение. Оно было чем-то другим, манящим, сладким призывом на спаривание.
— Не двигайся, — приказал он ей, чтобы рука Уманки замерла и не пошла дальше. Хотя слова, отчасти, сказал он себе, чтобы отбросить все чувства и мысли прочь, и наконец закапать глаза цвета океана! После чего, он выдохнул от облегчения, когда обвязал голову девушки бинтом. «Больше чтобы никогда не трогала» — хотел бы он сказать ей эти слова, но тогда начнутся вопросы, ответы на которых она вряд ли захочет знать. Потому что, кому захочется возбуждать крупного самца-Яутжа? Никому, тем более, человеку, который ещё даже понятия не имеет, что сидит на инопланетном корабле в миллионах световых годах от родного дома.
Око вложил в её руки бутылку с водой и её лекарства.
— Пей, — приказал он, и впервые благодарит переводчик за стальной перевод его голоса, так как на данный момент, он взволнованный.
— Спасибо, — поблагодарила она, и Яутжа щёлкнул нижней мандибулой по жвале, какой раз проклиная привычку.
— Сколько мне ещё это делать говоришь? — спросил осторожно Охотник.
— Месяц, — сказала она.
— Месяц на лечение глаз? Люди такие слабые и беспомощные.
— А ты, что ли, не человек? — Яутжа поднял глаза. «Нет, я Яутжа — охотник из другой расы, из иной планеты. Не беспокойся, ты на моём корабле, и скорее всего, только через месяца два-три, ты попадёшь к себе обратно домой. А до этого, тебе бы надо как-нибудь пережить это время со мной, ведь скоро гон! Я или тебя оттрахаю до смерти, или… Нет, другого не дано! Если ты переживёшь этот период, знай, я буду вовек вспоминать тебя и уважать! Поверь мне, я тебе даже один из лучших трофеев подарю!» — нет, этого сказать он не мог. Никак не мог. Мандибула не дрогнет, язык не повернётся, голосовая связка порвётся, но он не сможет этого сказать, а надо бы предупредить! Ей надо будет где-нибудь запереться, куда-нибудь подальше, приказать собакам атаковать хозяина любой попытки приблизиться к Уманке, приковать себя грудами цепей в одной из отсеков! Точно! Научить управлять кораблем и пусть сама летит на Землю, а он останется на одной из станций!.. Нет, он Арбитр, кругом одна преступная шпана. Жертвовать собственной жизни, ради жизни какой-то самки? Выхода, казалось, совсем нет.