Страница 31 из 37
— Сколько лет с нами его нет?
— Вы про дедушку Майка? — спросила маленькая Лили, отвлекаясь от еды.
— Да, Лили. Кушай давай. — тепло сказала Розали, и погладила по спине дочь.
— А что с ним не так? — неожиданно спросил Том, и его взгляд был жестоким и холодным, и в то же время, заинтересованным. На это обратили внимание все присутствующие, и им стало крайне не по себе. Словно по щелчку, клоун вспомнил, какую роль в данный момент играет, и виновато улыбнулся. — Простите, сую свой нос не в свои дела.
— Ты наверно заметил, что там стоит фотография. Это мой почивший муж… — грустно сказала она, и постаралась улыбнутся, но наткнувшись на более озлобленную гримасу Тома, замерла в ужасе, и это… Некая ностальгия вновь потянула за тонкую пелену её сердца? — Что-то не так?
— А? Нет, ничего! — успокоил себя быстрее клоун, и спрятал взгляд от Стефани. — Я виноват. Мне стоит уйти. — сказал Том, и встал со стола. Приятная ностальгия продолжала в сердце Стефани не утихать, и всё громче-громче выбивать ритм.
— Ничего страшного, прошу садись обратно, Том. Всё же хорошо! Мой муж покинул меня уже 11 лет назад! — воскликнула она ему, словно, оправдывалась перед любовником, — хотя это было и так, — и это показалось странным. Почему она обязана чувствовать вину не за что? И голос… Писклявый голос так тихо кричал глубоко в её подсознании. Их всех отвлёк стук в дверь.
— Кажется, Люк пришёл. — сказала Розали и встала изо стала. — Том, помоги приготовить ещё одно место за столом. — приказала она и ушла прочь. Клоун нахмурил брови в возмущении, да как она! Может ему приказывать! Ему! Самому Пожирателю Мира!
— Папочка! — Лили побежала вслед за матерью. Да ещё и такая аппетитная девочка, боящаяся закрытых, тестных помещений, как лифт, бегает рядом с ним, а он не может откусить её ногу!
— Поможешь? — доброжелательно спросила Стефани, нагибаясь к его лицо. Некогда озлобленное от возмущения лицо, расцвело как бутон белой розы, и улыбнулось от её голоса.
— С радостью! — ответил он, и помог ей принести ещё стул, из соседней комнаты. Кстати, комната была как раз её. И как заметил клоун, комната была такой же пустой, чистой, не имеющая своей индивидуальности. Словно личность, что видел 30 лет назад, и ещё 27 лет назад, вновь растворилась в одиночестве Стефани. Он поставил тарелку, чашки, но столовые приборы пришлось нести Стефани, так как она несла серебряные.
— Бабуля! — воскликнул в радости Люк, и пошёл к Стефани. Он обнял её, и даже смог оторвать от пола. — Спасибо-спасибо-спасибо! Я смог пройти экзамен, и благодаря твоим связям!
— Я ничего такого не сделала. — заскромничала Стефани, и махнула рукой. — Присаживайся, устал небось.
— Как волк… А это… — Люк стал высоким, симпатичным мужчиной, прекрасным мужем и хорошим отцом. На его талии весела Лили. — Кто? — указывая на Тома, он с подозрением прищурил глаза, и посмотрел на Розали.
— Это у тёти Стефани спрашивай. Это она его на улице нашла. — оправдалась Розали, и показывая ладони, словно она безоружна.
— Скорее, это он меня нашёл, нежели я. — сказала Стефани и указала на стол. — Присаживайтесь.
— Здравствуйте, я Том. — легко сказал Пеннивайз, вспоминая того мальчишку, что когда-то намеревался его убить. Теперь, он ещё один слуга правительства.
— Люк. Очень приятно. Видно, у нашей бабушки снова сломалась палка. Стоит купить новую. — мило сказал он, и они все уселись за стол.
— Не называй меня бабушкой. И на этот раз, купи железную! — скомандовала Стефани, слегка ударив поверхность стола.
— Слушаюсь, командир! — Люк отдал честь, и засмеялся, как и другие. Все стали есть. Кроме клоуна. Нет, он не ел, не потому что он не может это сделать, а потому что он чувствовал, как его опустошили. Он видел, как счастливо, как весело, как тепло живёт его милая Стефани, и возвращать её во тьму, такую холодную, как ночной ливень осенью, в такую вязкую, как его чёрная субстанция тем днём в ванной, в такую жестокую, как смерти невинных детей, с остекленевшими глазами от страха. Он видел, что его присутствие не должно быть сейчас здесь. Нет. Он вообще не должен был приходить сюда с ней, не должен был приходить тогда в её дом, угрожая, нет! Нет! Он не должен был приходить на ту автобусную остановку! Он должен был выбрать тогда другую жертву! Но не её! Он испоганил ей жизнь! Она бы не была так одинока, и не страдала! «Это я должен постареть и умереть за тебя! Это ты должна была 30 лет жить в спокойствии и не ждать меня, а я должен был тогда уйти и не приходить! Мне стоило просто уйти!»
— Том! — наконец докричались все до утонувшего клоуна в себе. По началу, его стала звать Стефани, но позже, уже взволновано, докричались все.
— А? Да? Что?! — беспокойно обратился ко всем, но остановил свой взгляд на Стефани.
— Том, у тебя всё хорошо? Может, тебе плохо? Стоит вызвать скорую? Где ты живёшь? Люк тебя довезёт, или может, тот друг, с которым ты живёшь, заберёт тебя? — со страхом в глазах стала спрашивать Стефани, и тут Пеннивайзу самому стало плохо. Её страх! Страх так сладок, потому что она беспокоилась за него, боялась за него! За него! Он сладкий, сладкий! — Люк, собирайся, заводи машину!
— Нет! Нет! — прокричал Том, и сжал свой рот, кусая и кусая свой язык, яростно, как животное. — Уводи! Уводи её! — крикнул Пеннивайз, глянув на Розали. Та без промедления поняла, что с ним не так. Голод.
— Лили, пойдём быстрее. — мягко сказала она, и взяла под ручку дочь и увела в другую комнату.
— А что с ним не так? — спросила Лили, что и было последним, что он услышал от девочки на сегодняшний день.
— Боже, Томми, вас рвёт? — спросила Стефани, как увидела, что Тома глаза блеснули янтарём.
— Милая… — проговорил низкий, рычащий, голос монстра, — Я же тебе говорил, не боятся меня. — Пеннивайз зарычал. Его облик принял клоунский, а там, и нижняя часть тела стала паучьей. Его руки превратились в лапы оборотня, а рот раскрылся как бутон тюльпана. После чего, его тело двинулось к окну, и разбивая его, он вылетел вниз. Из его спины вырвались крылья летучей мыши, и он взлетел. Ему было необходимо быстрее-быстрее найти еду.
====== Глава 3. Часть 3. ======
В жизнях людей происходит достаточно много неловких моментов, которые так стыдно, а парой, смешно иногда вспоминать. Вы не поверите! Стефани и по сей день вспоминает смешной момент, когда Майк сделал ей предложение, — и слава богу Пеннивайз спал, ибо Майка давно повесили на дерево на его же кровеносных сосудах, — в ресторане. С того момента, как клоун отправился на боковую в кокон, прошло 9 лет (и видно, Стефани после разлуки, успокоилась, и немного забыла боль, пережитую ей, так как она отправилась в Нью-Йорк) Он хотел сделать ей сюрприз, и вместо банального раскрытия коробки с кольцом, попросил добавить его в шампанское.
В тот вечер, когда закат элитного ресторана на 40-м этаже компании «Aristotle», стал заполнять белые стены, ослепительно оранжевыми красками, — чуть позже, из-за этих красок, Стефани вспомнит мягкие, огненно-рыжие волосы её любимого, что пахли жжёным сахаром с примесью запаха горького кофе в то ласковое утро, — и когда небольшой оркестр начнёт играть её любимого исполнителя «Л. Бетховена» — «Лунная Соната», им принесут бокалы. Майк сожмёт её пальцы в своей ладони, — как когда-то сделал это Пеннивайз при первой их встрече со Стефани, — сентиментально взглянет в глаза и произнесёт такую речь:
— Стефани… Мы знает друг другу достаточно давно. Мы пережили с тобой очень много. Даже больше, ведь не один человек не сможет выдержать так много. Многие бы расстались, или же стали бы крепче держатся друг за друга. Я думаю, мы именно второй вариант. Надо жить дальше, и иногда вспоминать прошлое, задумываться о будущем. Поэтому, — Майк поднял бокал, а Стефани лишь изумлённо глядела на него, краснея, как тогда, когда впервые увидела Роберта Грея. — Я хочу выпить за нас с тобой. За то, что мы ещё вместе. И были вместе до конца.
Он наблюдал за тем, как Стефани попадётся кольцо в рот, как она достанет его с недоумением, как осчастливится, и навсегда, — навсегда-навсегда! — забудет этого клоуна. И сам не заметил, как его же кольцо, предательски проскользнула мимо его же языка, и пролетела через глотку. Он застыл, кашлянул, и покраснел. Это же надо было так облажаться! Сколько?! Сколько он хранил это кольцо, чтобы однажды это кольцо прибывало всю жизнь на её безымянном пальце правой руки! И так легко с ним распрощался! После чего, он схватился за рот, и виновато посмотрел на Стефани. Больше свободного времени и такого романтического настроя, ни у него, ни у Стефани не будет! — как он себя в этом и уверял.