Чародей в скитаниях

Ворота со скрипом отворились. В открывшемся проеме стоял, усмехаясь, человек, говоривший сверху со стены.

– Полный дом, – объявил он, – банк мой.

– Он не мал, – Род поглядел на живот мясистого. И поднял взгляд на сизый нос рядом с заметным шрамом, на шапку густых черных волос. Он носил белую рубашку, или точнее она когда-то была белой. Живот перечеркивал ремень, поддерживавший зеленые форменные брюки, заправленные в сапоги (до боли нуждавшиеся в чистке).

– Ну, – проворчал он, – не стойте там столбом, разинув рот. Заходите, если уж вам так приспичило.

– О, да, – Род закрыл рот и прошел через проем, заботливо держа за талию Гвен.

При виде ее глаза у охламона вспыхнули, но он все равно махнул рукой, подавая сигнал кому-то наверху стены. Ворота начали закрываться, и как раз перед тем как они сомкнулись, охламон помахал рукой дикарям. Поблизости на земле лежал огромный дубовый засов под стать огромным железным скобам на внутренней стороне ворот, но охламон проигнорировал его. Он снова повернулся к ним и опять увидел Гвен. Сквозь похмелье пробился слабый проблеск интереса, и он окинул ее взглядом с головы до ног. Гвен зарделась и сердито посмотрела на него.

Род громко прочистил горло.

Охламон поглядел на него и увидел сердитый взгляд. Похмелье поборолось с похотью и проиграло. Для спасения лица жлоб пробурчал:

– Где вы достали такую чудную одежду?

– А где ты достал спиртягу? – ответил контрвопросом Род.

В глазах у охламона мелькнула осторожность, и они сделались непрозрачными.

– Ну, вы вошли, – буркнул он и повернулся уйти.

Род так и уставился на него.

– Эй, минуточку! Куда же нам предполагается идти?

– Да куда хотите, – сказал жлоб и ушел.

Какой-то миг Род стоял разинув рот. А затем пожал плечами и снова повернулся к Гвен.

– Полагаю, можно с таким же успехом последовать за ним.

– И впрямь, можно, – согласилась она, и они повернулись подняться по длинному пандусу, ведшему на парапет.

Подымаясь по пандусу. Род заметил, что он представлял собой литой пластобетон. Также как и сама Стена. Обветшавший и подпираемый здесь и там опорами, но тем не менее пластобетон.

– Ну вот и все с римлянами, – негромко пробормотал он.

– Милорд?

– Этот материал – пластобетон, – объяснил он. – Его даже не изобрели до года так 2040 г. н.э. Значит мы не можем быть в римской Британии. Она существовала на добрых шестнадцать столетий раньше.

– О сем мне ничего не ведомо, – нахмурилась Гвен. – Судить тебе. В каком же мире мы тогда находимся?

Род потер подбородок, оглядываясь кругом.

– Мы можем – всего лишь можем быть в своей родной вселенной, Гвен.

Нет, не на Грамарии, конечно в другом мире, вращающемся вокруг другого солнца. – Он посмотрел на нее. Землей он конечно же быть не может.

– А что такое 'Земля'?

Род так и наэлектризовался. Чтоб землянка даже не знала названия планеты, породившей ее вид!.. Но спохватился, вспомнив, что Грамарий всегда был не особенно силен в истории. Фактически, его обитатели даже не знали, что есть какие-то другие миры, кроме их собственного.

– Земля – это планета, с которой произошли твои предай, милая.

Планета, с которой происходят в конечном итоге все люди. Это родина нашего вида.

Гвен умолкла на миг, переваривая сказанное. Когда она переварила, они поднялись на верх стены. Перед ними тянулся, уменьшаясь вдали, парапет бетонный канал, высеченный в четыре фута глубиной в пластобетоне.

Вокруг костра неподалеку от лестничной площадки стояла на коленях или сидела на корточках группа мужчин. Подобно охламону, они носили белые рубашки, зеленые брюки и черные сапоги, но большинство носило еще и зеленые куртки, застегнутые до самого ворота. На рукавах у них виднелись знаки различия, или более белые пятна там, где когда-то были нашивки.

'Мундиры, – сообразил Род, и сразу вслед за тем:

– Это солдаты!'

Глаза у Гвен расширились, она слушала его мысли.

Они однако, казались не очень-то дисциплинированными солдатами. Либо у них хромала дисциплина, либо в данный момент не шло никакой войны. Род услышал шелест карт и стук костей.

Солдаты подняли головы, увидели Гвен и посмотрели попристальней.

Она улыбнулась, вежливо, но твердо.

Из скопища солдат раздалось нечто вроде голодного урчания. Ближайший из них, сержант, поднялся на ноги. Он выпрямился, сделавшись на восемь дюймов выше Рода и дюйма на четыре шире, три четверти мускулы, остальное жир. По его безобразной роже расползлась плотоядная ухмылка, когда он с видом собственника шагнул к Гвен.

Род поднял руку, выставив вперед ладонь. Она уткнулась в грудь сержанта, заставив его резко остановиться. Тот в удивлении взглянул на руку Рода. Несколько раз испытующе толкнув ее, он недоверчиво произнес:

'Держится!' И одобрительно кивнул Роду.

– Ты достаточно мускулист для такого маленького парня, не правда ли?

– Ну, спасибо, – иронически улыбнулся Род. – А теперь, почему б вам просто не вернуться к игре, а?

Другие солдаты следили глазами стервятников.

Сержант зло усмехнулся и покачал головой.

– Ты неплохо держишься, паренек. – Он осмотрел камзол и рейтузы Рода.

– Вероятно жонглер, или клоун. Ну так знай же парень, что женщины на стене общие.

Он повернулся к Гвен, отбрасывая с дороги руку Рода.

Та не пожелала отлететь с дороги.

Род сжал куртку покрепче.

– Итак, вернись-ка попросту к игре, сержант. Будь хорошим парнем.

– Плохие манеры для гостя, – проворчал жлоб из-за боковой линии.

– И еще худшие для хозяина, – парировал Род, – пытаться изнасиловать гостью.

– Изнасиловать??!!? – уставился на него рослый солдат.

Откинув голову назад он расхохотался, а затем согнулся пополам, держась за живот.

– Чтоб женщина на стене, да нуждалась в изнасиловании!

– Невозможно, – объяснил охламон. – Они приходят совершенно добровольно, да.

Род толкнул и рослый солдат пошатнулся и отступил на несколько шагов, все еще смеясь. Род тоже отступил, расслабляясь и принимая стойку.

– Эта, – мрачно внес ясность он, – к таким не относится.

Солдат внезапно перестал смеяться, и, отрезвев, сузил глаза и прожег его взглядом.