Квартал мертвецов

— Какой милый песик! — восхищалась эльфийка, волосы которой сейчас казались мне черными. Зрение волка не позволяло в полной мере насладиться красками Грогховерполиса и его жителей.

В ответ я мило проскулил и побежал прочь. С ростом Хуча было невозможно разглядеть то, на что уставились все остальные, поэтому пришлось искать место, которое возвышалось над головами зевак.

Я поднялся по ближайшим ко мне ступеням и огляделся. Похоже это был футбольный стадион. Не только трибуны, но и все пространство внутри чаши было заполнено людьми, орками, эльфами, гномами и гоблинами. Я поднялся на самый верх, чтобы понять, что такое происходит.

Внизу, там, где должно было находиться поле с футбольными воротами с обеих сторон, была построена сцена. По ней разгуливало огромное мускулистое тело с черным головным убором палача, скрывающим лицо. На больших экранах по углам стадиона крупным планом транслировалось то, что происходило сейчас на сцене.

Похоже палачом был орк. Он расхаживал туда-сюда с огромной секирой, которая была размером с него самого и подходя то к одним трибунам, то к другим, взбрасывал руки вверх, заставляя зрителей какого-то надвигающегося зрелища разражаться неистовыми воплями.

Люди и нелюди с плакатами на противоположной стороне скандировали — «Смерти! Смерти! Смерти!». Маленькая группа гоблинов на трибуне напротив сцены, большой растяжкой просила пощады и обязательного введения закона против публичной смертной казни. Но все, чего они добивались, это лишь быть обкиданными попкорном, пустыми алюминиевыми банками и всем остальным, что только кровожадным зрителям попадалось под руку.

Диктор на весь стадион вещал:

— Вы знаете как зовут человека, который явился виновником последних бед Грогховерполиса? Квист…

Толпа скандировала в ответ:

— Мерлоу!

— Квист…

— Мерлоу!

— Квист… — не успокаивался диктор.

— Мерлоу! — не уставала толпа.

Вот, блять! Это что еще за хрень? Какая-то средневековая публичная казнь? Этот мир и раньше преподносил сюрпризы, но, чтобы до такой степени!

— Сейчас перед вами выступит Силин Годди со своим новым хитом «Смерть смотрит за тобой»! Встречайте прекрасную орчанку несмолкаемыми аплодисментами, — обезличенный баритон просил поддержки поп-звезды.

Сексуальная орчиха у меня на разогреве?! И пятьдесят восемь тысяч триста двадцать один зритель — согласно табло над сценой — который будет наблюдать за тем, как моя голова скатывается с плахи. Нужно срочно что-то придумать!

— Эй! Что с тобой! — орк пихал меня прикладом своего оружия и глядел мне в лицо. Мы были в фургоне. — Ты не вздумай сдохнуть раньше времени! Там столько народу собралось посмотреть, как ты отбрасываешь коньки.

— У меня племяшка выпросила пятьдесят темных купюр, чтобы посмотреть, как тебя казнят, — сказал другой орк. — Так что выбрасывай лишние мысли из головы и занимайся тем, для чего мы тебя туда везем.

Эти увальни не вовремя сняли с меня мешок. Теперь они не дадут мне использовать трансформацию.

— Уиуу! — промычал я.

— Чего?

— Уиуауи!

— Заткнись. Огрри закрой его! Может он как попугай. Молчит, когда думает, что пора спать? — орк загрохотал и мне на голову снова надели мешок.

Темнота. Поиск. Вселение. Я вновь оказался на стадионе. Только теперь все вопли слышались откуда-то сверху, а меня окружали тесные стены водоотвода внутри чаши. Келли?

Сквозь решетку над болтающейся головой я видел десятки подошв, которые нетерпеливо топтались и подпевали новому хиту, скорее мыча, а не произнося слова.

Музыка стихла, и диктор заговорил:

— Ваши бурные аплодисменты! Силин Годди! Совсем скоро на эту сцену выведут Квиста Мерлоу, ну а пока вашему вниманию представляем шоу-балет гоблинов под названием «Танцы до упаду». Молодые таланты выступят с номером «Танец Смерти»!

Пока все громко свистели и кричали, я думал, как мне освободить самого себя и при этом не повторить той ошибки, которую я пытался исправить, сдаваясь властям — не допустить зомби-апокалипсиса.

Пробираясь под ногами у тысяч зрителей, я добрался до самой сцены и чуть выглянув из-под решетки увидел сотню охранников в черных костюмах, темных очках и с наушниками в ушах. Они внимательно бдели за территорией вокруг — к сцене было не подобраться.

Я обреченно заполз обратно. Если я не хочу, чтобы все повторилось, то должен сдаться. Я же уже был в одном шаге от смерти. Просто сегодня нужно завершить начатое.

Я закрыл глаза, а через мгновение очутился в теле Хуча. В моих зубах была сосиска, любезно отданная каким-то зрителем, а место открывало отличный вид на сцену, где происходило все действие. Буду наслаждаться сосиской и умирать. По крайней мере, это лучше, чем сдыхать от рака.

— Приветствуйте мэра Грогховерполиса Ягли Саноффа! — диктор на стадионе заставил всех разразиться овациями и вслед за ними на больших экранах замелькало покрытое морщинами лицо гнома, отдавая блики от монокля в левом глазу в разные стороны.

— Я приветствую вас, жители и гости Грогховерполиса! — начал он, а ненастроенный микрофон гудел и заставлял зрителей морщиться от пронзающих свистов. — Существуют традиции, которые всегда с нами, даже спустя столько лет после заключения союза всех рас! У орков-воителей это желание умереть в бою, а не в своей кровати. Служить сильнейшим или тем, кто завладел их жизнью. У гномов это паломничество в Святые Копи, что находятся в Расколотых Горах и которые по праву заслужили называться Святыми, когда там были найдены доспехи Первого Атланта. У эльфов существуют свои традиции, а у гоблинов свои. Но есть то, что объединяет нас всех — это прилюдная казнь самых отпетых преступников. И по этой древнейшей традиции нашей страны сегодня мы с вами станем свидетелями момента, когда Квист Мерлоу встретиться со своей смертью!

Толпа захлопала, завопила, а затем принялась скандировать:

— Санофф! Санофф! Санофф!

Гоблины, гномы, люди, эльфы и орки набивали свои рты кукурузой, хот-догами, попкорном, куриными крылышками и увлеченно смотрели на сцену, где сейчас меня должны будут казнить. Никто меня не будил, поэтому я, насколько было можно, дольше желал задержаться в теле Хуча, чтобы не чувствовать, как собственная голова падает с плеч.

— Сегодня казнь будет проводить четырехкратный чемпион мира по отсечению голов орк Дррогги Грув! — мэр похлопал в ладоши, призывая повторить это действие за ним.

Орк вышел на авансцену. Включилась динамичная мелодия, под которую палач принялся выделывать разные трюки со своим исполинским орудием смерти, а яркая светомузыка добавляла эффектности его выступлению. Он выполнил несколько трюков со своей секирой и поклонился. Выступление было тепло встречено всей огромной толпой зрителей.

— Ну, а теперь я прошу вывести на сцену преступника! Человека, чуть не устроившего апокалипсис. Того, кто выдавал себя за своего брата-близнеца, убил свою бывшую жену и прорвал блокаду в зараженный район! Квиста Мерлоу!

Два охранника в черных костюмах втаскивали на сцену мое бездыханное тело. Лишь бы они не сняли мешок и не увидели, что я без сознания. Переживу свою кончину в теле Хуча. Великая Фрайа, помоги мне!

— Хотите увидеть лицо преступника? — спрашивал гном в микрофон, эхом разнося свой голос далеко за пределы стадиона.

— Да!

— Не слышу! Вы хотите увидеть лицо преступника?

— Да! — бесновалась толпа.

— Тогда поглядите в глаза того, кто знает, что сейчас умрет!

Гном вышел из-за тумбы и насколько мог медленно и интригующе пошел к моему телу, стоящему на коленях у плахи.

Ну все. Видимо мне все-таки придется пережить этот момент в своем теле… Я зажмурил глаза и резко открыл их. Мне сдернули мешок с головы.

— Аии? — промямлил я с кляпом во рту и мне тут же его убрали. — Айли? Что ты тут делаешь? Что я тут делаю?

Я находился посреди того же фургона, два орка-охранника лежали на полу, с размазанными по нему мозгами, растекшимися вперемешку с зеленой кровью.