Чародей раскованный

– Не думала даже, – призналась Катарина. – Мне казалось, что самым лучшим будет оставить Богу богово.

– Политика хорошая, – согласился Род. – Нужно ли менять ее?

Туан просиял. – Мне бы не хотелось, кроме тех случаев, когда священник нарушает закон. Надо признать, лорд Аббат обращается с запятнавшими рясу более сурово, чем поступил бы я, кроме дел, где речь идет о смерти.

– По этому вопросу и спор?

– Никогда, – заявила Катарина. Туан покачал головой. – За любое тяжкое преступление Аббат наказывает клирика лишением сана и выбрасывает из ордена. Нет, я улавливаю, куда ты клонишь – мы предоставили Аббату возможность руководить всеми приходскими священниками.

– Что было прискорбной оплошностью, – процедила сквозь зубы Катарина.

– Вообще-то нет, – усмехнулся Род. – Благодаря этому церковь твердо выступила на вашей стороне против баронов, а вместе с ними и его паства. Но теперь...

– Да, теперь, – лицо Туана снова потемнело, он пожал плечами. – Для священника в любом случае выбор между королем и аббатом невелик. Если бы дело заключалось лишь в предоставлении аббату власти назначать священников! Пусть берет себе на здоровье! По сути она и так уже принадлежит ему.

– Если б тем и ограничилось, – подхватила Катарина.

– Есть что-то еще? – Род почувствовал, как у него навострились уши. – Конфликт между Церковью и Короной, – прошептал у него за ухом голос Векса, – вращался вокруг двух вопросов. – Из-за светского правосудия в противовес церковному, особенно о правах на убежища; и по поводу находящихся в церковном владении огромных площадей земель, необлагаемых налогом.

– Кроме того, – сумрачно ответил Туан. – Аббат думает, что мы мало заботимся о бедных.

Может и компьютер дал маху, – подумал про себя Род, в какой-то степени успокаиваясь. – Я бы не назвал это катастрофой.

– Да? – бросила с вызовом Катарина. – Он желает, чтобы мы уступили ему заведование всеми благотворительными средствами!

Род остановился. Вот это был совсем другой коленкор! Он хочет забрать под свою руку большую часть национальной администрации!

– Всего-навсего. – К Туану вернулась ирония. – Ту часть, которая обеспечивает поддержку со стороны народа.

– Начало сползания к теократии, – прошептал за ухом у Рода голос Векса.

Род скрипнул зубами, надеясь, что Векс поймет намек. Некоторые вещи ему незачем объяснять! При теократии в седле, какие будут шансы на рост демократии? – По этому пункту вам, на мой взгляд, нельзя уступить.

– И я так думаю, – Туан похоже испытал облегчение, а Катарина так и загорелась. Что не предвещало ничего хорошего.

* * *

– Мы пришли. – Туан остановился перед двумя огромными, окованными бронзой, дубовыми дверями. – Выше голову, лорд Верховный Чародей.

Хороший штрих, – подумал Род, – напоминает ему, что он равен по званию человеку, с которым они встретятся.

Двери распахнулись, открыв восьмиугольную, застеленную ковром комнату, освещенную большими верхними окнами, увешанную богатыми гобеленами, с высоким книжным шкафом, заполненным огромными томами в кожаных переплетах... и коренастого человека в коричневой рясе, сверкающую лысую макушку которого окаймляли темные волосы, шедшие по затылку от уха до уха. Его круглое лицо с розовыми щеками сияло, словно лакированное. Это было доброе лицо, созданное для улыбок.

При виде его, воинственно настроенного, становилось не по себе.

Туан вошел в помещение, Катарина и Род последовали за ним. – Лорд Аббат, – провозгласил король, – разрешите представить вам Рода Гэллоугласа, лорда Верховного Чародея.

Аббат не встал – он же принадлежал к первому сословию, а Род ко второму. Он насупился, но затем, мотнув головой вверх-вниз, пробормотал:

– Милорд. Я много слышал о вас.

– Милорд, – Род ответно мотнул головой вверх-вниз и сохранял нейтральный тон. – Относитесь, если изволите, к слышанному обо мне с долей скептицизма: магия моя белая.

– Я слышу ваши слова, – признал Аббат, – но каждый должен судить о ближних по себе.

– Ваши Величества, – говорил между тем Аббат. – Я думал аудиенция у меня будет с вами лично.

– Так оно и есть, – быстро сказал Туан. – Но надеюсь, вы не будите возражать против присутствия лорда Гэллоугласа, я нахожу его влияние смягчающим.

На секунду Аббат смешался, в глазах мелькнуло сомнение. Затем оно исчезло, и строгое выражение опять появилось на лице. Но Род на мгновение расположился к нему душой, и был не прочь смягчиться, если Их Величества тоже займут не столь жесткую позицию. В конце концов он добивался решения, а не капитуляции. Род не сводил глаз с груди Аббата.

Монах заметил. – Почему вы так пристально глядите на мою эмблему?

Род вздрогнул, а затем улыбнулся, как можно, теплее. – Молю о снисхождении, лорд Аббат. Просто я видел этот знак у священников на Грамарие, но так и не понял его. Мне в самом деле кажется необычным, что у рясы есть нагрудный карман. В учебниках истории она изображается не такой.

Глаза у Аббата расширились – он подавил удивление. Чем? Род взял это на заметку и продолжал:

– И я не представляю, зачем священнику носить в нагрудном кармане отвертку, ведь та маленькая желтая рукоятка принадлежит именно ей, не правда ли?

– Правильно, – улыбнулся Аббат вынимая из кармана крошечный инструмент и протягивая его на обозрение Роду, хотя в глазах у него была настороженность. – Она всего лишь знак ордена святого Видикона Катодского, ничего более.

– Да, вижу. – Род осмотрел отвертку, затем уселся слева от Туана. – Не могу понять, зачем монаху ее носить.

Улыбка Аббата стала теплей. – В день, когда у нас не будет важных дел, лорд Чародей, я с удовольствием расскажу вам об основателе нашего ордена, Святом Видиконе.

Род нацелил на него указательный палец. – Договорились.

– Аминь!

Лед был сломан.

Аббат положил обе ладони на стол. – Сейчас мы должны обратиться к нелегким делам, – сказал он и извлек из рясы свернутый в трубку пергамент, вручил его Туану. – С прискорбием и уважением, я должен представить Вашим Величествам сию петицию.

Туан принял пергамент, раскатал его перед собой и Катариной. Королева взглянула на него и ахнула от ужаса, затем повернулась к Аббату с грозным видом: