Страница 5 из 8
– О, дискотека! – весело произнесла Сияна. – Пошли танцевать?!
– Пошли!
Время уже вечернее, темнело быстро, а танцплощадка горела яркими огнями. Поначалу мы с Сияной танцевали в кругу её подруг, затем я просто «выпал» и больше стоял в стороне, наблюдая за ней, но все медленные танцы, конечно же, были только наши. И вот, после очередного «вальса», передо мной возник парень из параллельного отряда по кличке «Стильный», кличка полностью соответствовала его внешности.
– Пошли на пару слов, – обратился он ко мне.
– Чего ты хочешь? – свысока ответил я, понимая: что-то здесь не то.
– Пошли, отойдём!
– Говори, что тебе надо, или отходи сам.
– Слушай, пацанчик, ты знаешь Миху? – возмущенно спросил Стильный.
Я ответил сбивчиво, – ну знаю, ну….
– Не нучи, – приказал Стильный и продолжил. – Миха тебя оповещает: если ты не отвалишь от той гёрлы, – он качнул головой в сторону Сияны, – то я готов уже сегодня составить твой никролох.
– А ты что, у Михи оповещателем работаешь? – улыбнулся я ему в лицо.
– Нарываешься, чирик! Миху весь лагерь забоится.
– Да пошёл ты со своей Михой!
– Ой, не смотрите из-под лоба в свои наглые оба! Ты был предупреждён, пацанчик, самим Стильным.
На этом наш разговор и закончился, Стильный развернулся и стильно ушёл. Я тогда подумал: если бы мы сейчас дрались с ним, я бы одолел его запросто, а вот Миха, – медведь, к тому же старше меня года на два или три. Проблем не избежать, но никакого страха. Больше всего в этот момент меня заботил один вопрос: где Вовка Ли́шин? Поделиться бы с ним вечерними новостями.
После дискотеки я проводил Сияну до корпуса, мы ещё немного поболтали о впечатлениях от вечера и разошлись, договорившись встретиться завтра.
Самочувствие великолепное, настроение приподнятое, сейчас вернусь в отряд, поделюсь им с Вовкой. Однако, это настроение я не донёс, где-то посреди дороги между корпусом Сияны и нашим на моём пути встали двое – Миха и его друг Стильный.
– Эх, пацанчик, я ж тебя предупреждал, – сочувственно произнёс «Стильный», – ну что, отойдём – отольём.
– Сам отходи, – ответил я, мысленно готовясь к бою.
– Миха, ты это слыхал?!
– Да, Стильный, он не рубит! – произнёс Миха – как приговор вынес – и немедля заехал мне кулаком в лицо.
Я не ожидал такого, падал и думал: «Серьезный парень этот Миха, но я-то тоже не лыком шит. Мне бы сейчас удачно приземлиться, и я тебе отвечу, здоровячёк». Слава Богу, асфальтированная дорожка приняла меня мягко, я, как сжатая пружина, отскочил от неё и ударил Миху ногой в живот – надо сказать, тоже неожиданно для него. А вот рука моя не дотянулась до его морды. В этот момент подключился и Стильный: изящным ударом в голову и предательской подножкой он повалил меня, и они, уже вдвоем, ногами набивали мне бока. Я попытался встать, но Миха схватил меня за грудки и снова повалил на спину. Я крепко держал его руки; вдруг, Миха, склонившись надо мной, страшно вскрикнул и обмяк, и только в этот момент я сообразил, что случилось. Несколько секунд назад я услышал треск ломающего штакетника, но не придал этому значения. Оказывается, Вовка Ли́шин возвращался в корпус той же дорогой, что и я. Он увидел, как меня бьют, и не нашёл лучшего выхода, кроме как выломать штакетину в ближайшем заборе и хорошенько, очень хорошенько приложиться Михе по спине. Второй удар предназначался Стильному, но тот, как змея, увернулся и пустился бежать. Миха, понимая, что нас уже двое, а он один, незамедлительно последовал примеру Стильного: бежал он с выгнутой назад спиной и что-то приговаривал.
Кряхтя, я поднялся с земли, отплевался и, достав из карманов носки, вытер ими кровь со своего лица.
– Спасибо, друг!
– На здоровье. Я как чувствовал, что они тебя встретят. Этот зверь Миха давно за Сияной ходит, – Вовка взял меня за подбородок и повернул к луне.
– Что там?
– Ой, «фонарь» будет…
– Ладно, зато светлей дорога…
Утром, когда весь лагерь занимался физзарядкой, я стоял перед своим вожатым Колей, прикрывая рукой фингал, и отвечал на его глупые вопросы.
– Что мне с тобой делать?! Что я скажу начальнику? – бесился Коля.
– Не знаю, – спокойно отвечал я.
– Мне теперь, знаешь, как влетит?!
– Не знаю.
– Не знаешь. Ну давай, рассказывай, как все было.
– Никак. Упал, ударился…
– Ага, – крикнул Коля, – очнулся – гипс! Ты мне мозги не пудри, говори правду.
– Я упал.
– Надо же, упал, и прямо на чей-то кулак! Это что, всё из-за той девчонки из восьмого отряда, с которой ты вчера танцевал?
– Неважно.
– Важно! Я знаю, за ней один дылда ухлёстывает по кличке Миха, переросток. Ему уже в армии пора служить, а он по пионерским лагерям шастает. Ну, раз тётка зам. начальника… – Коля замер, посмотрел в окно, затем на меня и уже совершенно другим, спокойным тоном продолжил говорить. – Я когда-то тоже из-за девчонки подрался, она потом с нами обоими не разговаривала, вот так. Ну, ты, правильно, начальнику так и говори: мол, в темноте споткнулся, упал. Может, фонари повесят… Хотя, на фига они нужны?
После этого Коля выдал ещё пару шуток на тему фонарей и отвёл меня к начальнику лагеря. Разговор с начальником был недолгим и крайне неприятным для меня. Он не стал разбираться, кто прав, кто виноват, а ясно дал понять, что ему всё равно – главное, чтобы в лагере не было детей, внешне «неблагополучных». А так как я один с синяком под глазом, следовательно, я и виноват – тем, что порчу общую «картину», и вопрос о моей отправке домой уже решён. Обсуждались только сроки: сегодня вечером или завтра, рано утром, с первой машиной, но не позже, потому что завтра днём в лагерь приезжают очень важные гости.
Когда я вспоминал эту ситуацию, я каждый раз приходил к мнению, что начальник блефовал, запугивал. Это я понял позже, но тогда я был уверен, что на следующий день, рано утром отправлюсь домой. Не успел познакомиться с девушкой своей мечты, и уже надо было расставаться.
Я и Сияна переживали этот момент болезненно. Мы тогда сбежали со всех мероприятий, уединились на трибуне стадиона и сидели, держась за руки, молчали.
Вскоре на стадионе появился Вовка, весёлый: конечно, ни о чём не догадывался; он приехал на велосипеде, с деревенским мальчишкой на раме.
– Привет! – увидев нас, крикнул Вовка. – Как у меня велик?!
Я показал ему большой палец и одобрительно кивнул.
– У местного населения одолжил. А что это вы такие печальные?
– Влада хотят отчислить, – выдала Сияна, – и сегодня же отправить домой.
Вовка слез с велосипеда, передал его хозяину и подошёл к нам. – Это правда, Влад?!
– Да, Вовка, это правда.
– Не может быть! – возмутился он.
– Я своим видом порчу всю «картину». Завтра какие-то «шишки» приезжают.
– Но это же несправедливо! Я знаю начальника, он всё поймет, он болеет за Спартак, а Спартак вчера выиграл. За мной, братва! – скомандовал Вовка.
Вовка, «отец родной», оставался для меня последним шансом: с его коммуникабельностью и даром убеждения, в крайнем случае, назойливостью, он мог повлиять на любого человека, если этого очень захочет. У начальника лагеря в тот день шансов не было никаких. Вовка давил на жалость и несправедливость, вообще и в частности. В результате было принято решение на время визита гостей спрятать меня от их глаз в нежилом корпусе – в помещении склада.
Рано утром, до подъема, меня разбудил наш вожатый Коля и отвёл в нежилой корпус, в котором хранились разбитая мебель, старые стенды и прочий хлам. И так как мне предстояло просидеть там целый день, я захватил с собой одеяло, подушку и пару книг.
– Отсидишься здесь до вечера, я тебя запру на ключ, еду тебе принесут. Как только гости уедут, я тебя сразу выпущу, – проинструктировал меня Коля.
– А если мне надо будет в туалет?
– В крайнем случае, вылезешь в окно. Тут недалеко туалет, не вздумай в служебный идти. Понял?