Страница 10 из 27
Глава 9
Обеспечение безопасного судоходства, ложилось на власти Старой Ладоги. За многие годы, процесс был налажен до автоматизма. На протяжения всего пути перед опасными участками, были выстроены селения. Поселковые мужики только тем и занимались, что перегружали товары с судов на плоты и лодки, перевозили их на берег, где на телегах перевозили посуху. Корабли же перетягивали канатами вдоль берега. Для ожидающих своей очереди имелись постоялые дворы, где торговых гостей и накормят и в баньке попарят и спать уложат. Единственное, на что не было расчета, это на панику. А она началась, как только до Старой Ладоги донеслись слухи о надвигающейся опасности.
Самые отчаянные пытались проскочить сами. Наполовину потопленные корабли, застрявшие на перекатах с пробитым днищем, красноречиво указывали на последствия поспешных решений.
Гарнизон крепости насчитывал сто двадцать человек. Этого было явно недостаточно, для успешной обороны. Потому воевода Савелий Рыба, стал собирать ополчение.
Воевода угрюмо прошелся вдоль неровного строя. Посадское пополнение в три сотни человек, было из рук вон, плохо вооружено. Не многие имели кольчуги, и те неоднократно латанные. В основном люди были одеты в многослойные стеганки, набитые ватой и конским волосом; домотканые порты, заправленные в сапоги из сыромятной кожи. Совсем не у многих были шлемы и щиты, обтянутые кожей и усиленные медными полосами. Основная масса вооружение имела совсем простое: рогатины, с которыми, видимо, еще деды на медведя хаживали и топоры. Мечи, же имели совсем единицы. Боевого опыта не имел ни кто. Сердцем они конечно храбры, душой крепки, но против норманнов, как дети малые.
Сразу после смотра, воевода вывел пополнение на стены, дав своим ратникам отдых. Указал ополченцам места, где им предстояло держать оборону, прикрепил к ним десятников. Учитывая пополнение, количество защитников города возросло до сорока двух десятков. Этого было конечно достаточно, чтобы перекрыть все стены. Но ни о какой плотности обороны речи не шло.
В ожидание врага на стену поднялся ладожский наместник Клемент Крешин, в сопровождении воеводы. По случаю вражеского вторжения, он был облачен в комбинированный доспех,- чешуйчатый на груди, и кольчужный на рукавах и подоле. От кисти до локтя, руки защищали наручи. Голову покрывал конический шлем с бармицей. Савелий Рыба был одет попроще: в простую кольчугу, подпоясанную кожаным ремнем и остроконечный шлем.
- Прав, ты, поскреб затылок воевода,- во всем прав. Наши старания, лишь на потеху варягам. Враз сомнут. А тут у нас семьи, да женщины с детьми с окрестных земель. Нам, то что? Живот свой положим и делов-то. А им всю жизнь в неволе маяться.
Ополченцы сидели у бойниц, слушая своих командиров.
Однако норманны в этот день так и не пришли. На западе вдруг полыхнуло зарево. Страшный грохот, донесся даже до городских стен. Над крепостью пронеслись стаи испуганных птиц.
Створки ворот медленно закрылись.
Вокруг него собралась изрядная толпа из женщин, стариков и детей. Все от мала до велика, наблюдали за гонцом, гадая, о том, какие он принес вести.
- Что произошло?- с волнением в голосе спросил воевода, видя возбужденное состояние молодого воина.
Известие вызвало всеобщее ликование. Многие пали ниц, вознося хвалу небесам.
- Защитим!
В этот самый момент ощутил Савелий Рыба уверенность в победе.