Страница 57 из 93
– Рифл шафл, – неожиданно вырвалось у Зинки.
– Эй, полиглот, на каком языке ругаешься?
– Тасовка, карточная тасовка... Когда все карты следует хорошенько перемешать.
– У тебя есть знакомый катала?
– Кардист! От слова «кардистри» – искусство карточных трюков.
– Ну, теперь мы квиты: я тебе – про филёров, ты мне – про кардистов.
Зинуля встала и походила возле стола.
– Федь, а где у тебя можно переодеться? Я в таком виде в Озёрное не поеду.
– В комнату зайди и переоденься, – разрешил хозяин.
Зинуля забрала из прихожей пакет с вещами и прошла в комнату, притворив за собой дверь. Здесь у детектива также были идеальная чистота и порядок. Зинуля переоделась и, свернув обновки, затолкала их в пакет.
– Федя! – позвала она.
Кольцов остановился в дверях и вопросительно воззрился на женщину.
– У тебя так чисто, ты один живёшь?
– С какой целью интересуетесь?
– Хочу у тебя эти вещи оставить. Но переживаю, вдруг дама сердца, которая здесь порядок наводит, найдёт и ругаться станет...
Фёдор забрал протянутый ему пакет и засунул в нижний ящик бельевого комода.
– Я, Зинаида, убеждённый холостяк: сильных баб остерегаюсь, слабых презираю, а с умными только дружить получается. Дамы сердца – они же дамы постели – естественно, есть, но вопросов не задают. Дисциплина!
– Соглашение?! – Зинка подняла указательный палец.
– Умница, дочка! Оно самое! Быстро учишься! – Он скопировал Зинкин жест.
– У меня ещё вопрос... – Зинуля замялась, почувствовав, что уже пора уходить, но тем не менее решилась: – Что ты думаешь о завещании?
– Начинает раздражать! Кстати, это одна из причин, по которой остаюсь холостяком. Ты соглашение со мной на какой срок составляла?
– На четырнадцать дней, – недоумённо ответила Зина.
– Две недели прошло?
– Нет.
– Всё верно! Поэтому подробный отчёт – только по истечении срока. А там либо конечный результат, либо продление соглашения. На основании изложенного считаю обсуждение данного вопроса преждевременным. Кругом! Домой шагом марш!
– Фёдор, ты таким тоном со мной разговариваешь, будто от меня никакой пользы нет, будто всё, что я тебе рассказала, ерунда...
– Вот, барыня-хозяйка, ваши черевички... До свидания! До связи.
– Шут гороховый! – буркнула Зинаида, когда за ней захлопнулась дверь.
Бородатый консьерж высунулся из окошка.
– Стоять!.. – рявкнул он на Зинку. – Кто такая? Как прошла?
– Я в тридцать седьмую приходила.
Старикан присмотрелся повнимательней.
– Ну-ка стой!
Он позвонил по домофону.
– Фёдор Николаевич, у вас всё в порядке? Извините за беспокойство.
После короткого ответа бородатый облегчённо вздохнул и нажал кнопку, открывшую входную дверь. Раздался писклявый звук, и Зинаида вдохнула свежий весенний воздух улицы.
18
Она уже двигалась в направлении вокзала, когда зазвонил телефон. На дисплее высветился незнакомый номер. Зинаида нажала зелёную кнопку и поднесла аппарат к уху.
– Зинаида Львовна? – громкий гортанный женский голос с явным акцентом был ей незнаком.
– Да, – насторожённо подтвердила Зинуля.
– Здравствуйте, Зинаида Львовна! Извините, что не позвонила раньше, знаете, замоталась... Неудобно, конечно, вышло...
– Я с кем разговариваю? – перебила говорившую Зиночка.
– Ой! Господи! Вот видите, и представиться забыла... Я племянница Марка Израилевича. Меня зовут Алла. Я, собственно, что сказать-то хотела...
Женщина говорила так громко и быстро, что Зинуля, чуть не оглохнув, предусмотрительно уменьшила звук динамика и ещё раз перебила Аллу:
– Алла, пожалуйста, говорите помедленнее...
– Тут, Зинаида Львовна, такое дело... Вы же понимаете, что наша семья по-своему вероисповеданию иудеи. У нас в Израиле после похорон никаких застолий не бывает. Только трапеза через год. Но дядя Марк... Он – специфичный человек. Это было его право. Я всё понимаю. Но и вы меня поймите! У евреев бывают после похорон шива и шлошим. Понимаете меня? У нас не отмечают девять дней! Понимаете меня? Вы меня слышите?
– Слышу. Но пока не пониманию.
– Вы только, Зинаида Львовна, ничего такого не подумайте! Я ради дяди на всё готова. А тут... тут... так некрасиво получилось! Понимаете меня?
– Нет! Не понимаю! – резко ответила Зиночка.
– Да не ругайтесь на меня! Я и так расстроена!
– Хорошо, извините. Что случилось и чем я могу вам помочь?
– Соседи... Соседи говорят, что сегодня девять дней, и спрашивают про поминки. Мне не жалко! Я сама родилась и выросла в России, но водку пить не буду! Зинаида Львовна, может, вы подъедете? Пожалуйста! Я лапшу довариваю, в кулинарии купила салаты. Помогите мне! Я тогда позову соседей. Пусть кто хочет придёт. И вы... вы приходите. Может, ещё кто-нибудь из его коллектива подъедет?
Наконец Зинка сообразила, о чём идёт речь.
– Я вас поняла, Алла. Не переживайте, заеду ненадолго.
– Спасибо вам! Буду ждать.
Хорошо, что город Кумск – с населением чуть больше ста тысяч человек – не слишком большой. Доехать из конца в конец можно за двадцать минут.
Было всего три часа дня, и Зинаида решила зайти в магазин купить парочку бутылок водки на всякий случай. Вряд ли пришедшие поймут «кошерные» поминки...