Истории Эписа. Призванный

Загорелые мускулистые руки.

Куски жженой гниющей плоти около лица.

Вздрогнув, я тряхнула головой, стараясь не отвлекаться. Каждая черта лица Ра выражала мужественность. Сейчас же на нем застыло выражение мучительной муки. Приоткрыв веки, я тихонько вкинула нить потока по его слизистой.

Второй слой – внутренний.

Сложнейший механизм восстановления полной биологии для создания имитации. Снова вырастить недостающие кости, затянув их мышцами, и одеть в кожу – не так трудно. Наполнить сосуды кровью, восстановить сеть нервных клеток, восполнить жидкостью в нужном количеством, воссоздав каждый орган таким, каким он был до смерти.

На это у некроманта могли уйти недели. Иногда месяцы.

Мягкое сердце, больше жидкое, напоминающее желе сильнее, чем мышцу, в моей руке.

Просто не думать об этом. Сейчас это существо дорого Эли, Мэри. Моим важным людям. Помочь. Найти, что сбилось в этом механизме, и починить. Не относиться, как к человеку. Не думать про то, что нас связывало.

Не думать о том, что кто-то мог совершить невозможное с ним.

Ведь только в одном случае биология восстанавливалось во время самого ритуала. Лишь легкая подготовка тела для визуализации и удобства.

Воскрешение.

Но Лавр не был воскресшим. У него не было оболочки энергии, лишь потоки.

А ведь и у тебя нет оболочки энергии, Валери.

Тряхнув головой, я отогнала мысль. Потоки мертвы, они движутся лишь из-за того, что воссозданы. Его убийца не может причинить ему вреда. Он не воскресший.

Твои-то потоки, конечно, живы.

Разозлившись, я пнула ведро, стоявшее рядом со мной. С грохотом оно покатилось по полу, проясняя сознание. Руки тряслись, не давая сосредоточиться. Как я начала сходить с ума прошлый раз? Панические атаки, возникающие от одной мысли о поступке Крейна. Через пару дней я уже разговаривала вслух с самой собой. Дальше темнота на долгие полгода, пока не родился Макс.

Этого больше никогда не повторится.

Сбой в работе сердца заставил брови подняться от удивления. Надо же. Обычно ему некромант уделяет самую высокую долю внимания. А тут практически разрыв сосуда внутри него, вызвавший отток потоков. Расстегнув рубашку, я еще раз проверила внешние повреждения. Ничего. Идеально ровная кожа, нет нарушений на ребрах и мышцах. Положив руки на грудь Ра, я потянулась к резерву.

Сегодня обязательно питаться.

Восстановить биологию, не касаясь его. Попробуем. Повреждение несильное, просто уплотнить стенки. Потоки послушно проникли в грудь призванного, вызывая регенерацию оболочки.

Разве сейчас не идеальный момент упокоить его?

Не могу. Он помог, а я обещала.

Убедившись, что оболочка восстановлена, собрала утерянное присутствие, растекшееся красными пятнами, и толкнула обратно в тело Ра. Глаза открылись в ту же секунду. Лавр сел, жадно вдыхая ртом воздух.

Не-Макс.

– Кем ты себя чувствуешь? – задала я вопрос, осматривая зрачки призванного.

Знакомая усмешка отразилась на лице. Сильные руки прижали меня к себе, повалив на пол. От неожиданности я взвизгнула, оказавшись прямо под призванным. Приехали. А зеленые глаза смеялись, рассеиваясь лучиками в уголках глаз.

– Тем, кому нравилось видеть тебя так, – сказал Макс, потянувшись ко мне.

Нет.

Отвернувшись, я выставила вперед ладонь, не позволяя мертвому телу коснуться себя. В том, что возродившаяся биология стремилась к жизни, не было ничего противоестественного.

Но только не я.

Белые кости, сверкающие под светом луны.

О, да, сейчас и вот там, ниже пояса, оно, конечно, тоже мертво.

Это не имеет ко мне никакого отношения.

Гнев, ворвавшийся в комнату, грозился задушить меня. Ослабев, я жадно вдохнула то, до чего смогла дотянуться. Горький, острый, похожий на перец чили. Обжигающий внутренности. Но безумно родной, уже знакомый мне самой.

– Лавр, слезь с нее, – шипящий голос Эрика разорвал тишину, а Макс засмеялся, – продолжите после того, как Валери наконец приступит к делу.

Воспользовавшись тем, что призванный отвлекся, одним движением выкатилась из-под него, поднимаясь на ноги. Насквозь промокшая, воняющая уксусом, залитая красными пятнами присутствия, я, конечно, являла собой верх привлекательности.

– Стучаться не учили? – хмыкнув, Лавр сел на полу и не думал застегивать рубашку обратно. – Где же ваши манеры, Осирис Эрик Крейн?

– Там же, где и твои, Лавр. Перворожденный Ра с женой Осириса? – усмехнувшись, Крейн сложил руки на груди. – Нигде не защемило, друг?

Призванный засмеялся.

– Беру пример с тебя, друг. Как насчет того, чтобы не спать с чужими девушками?

– Я упокою вас обоих прямо сейчас, если вы не прекратите обсуждать меня в моем присутствии. Внесем ясность, – я повернулась к телу Макса, – с тобой мы расстались, – призванный хмыкнул, – точнее, с тем, чье тело ты занимаешь, – развернувшись на пятках, тут же окунулась в серый туман, – с тобой, Эрик Крейн, если мне память не отшибло, тоже.

Тишина, казалось, была вечной. Осирис усмехнулся и поднял вверх правую руку. Кольцо блеснуло на пальце. Стоп. Зачем?

– Что-то я не помню, что мы подписывали документы о разводе, – я практически не слышала, что говорил Крейн.

Взгляд был прикован к серебряному обручу, мужской версии родового кольца Крейнов. Почему я не обращала внимания? Но ведь если вспомнить… С момента первой встречи, спустя пять лет, оно всегда было на нем. Так, может, все-таки?.. Я подняла голову и тут же встретилась с ледяным взглядом Эрика. Нет. Просто это ему зачем-то нужно. Не думать об этом.

– Если тебе это так мешает – подпишем, – слова царапали горло, и я отвернулась, – просто, если я правильно помню наши законы, по факту ты – вдовец. Ступив на землю некромантов, я перестала быть правовой единицей.

– Тем не менее каким-то чудесным образом тебя, Валери Крейн, зачислили в штат Смотрящих, – Лавр рассмеялся, но Эрик не обращал на него внимания, еще бы, он был так занят уничтожением меня сейчас, – законы меняются, Вел.

Прокашлявшись, отгоняя подошвой тапок от себя воду, я замялась. Работа была очень нужна. Дело с Чудовищем не окончено. Но находиться каждый день рядом с Крейном значит заранее сойти с ума от раздирающих чувств. Как он вообще с этим жил? Я готова была кинуться ему на шею прямо сейчас, и плевать, что в комнате призванный. Безмолвная, сил, пожалуйста. Надо уже расставить все точки в этом вопросе. Закрыв глаза, я вдохнула поглубже.

– Спасибо. С радостью приступаю к делу, – кивнув на его руку, я прокашлялась, – вот с этим вопрос закроем, как только посчитаешь нужным.

Лавр прокашлялся, привлекая внимание. Утерев воображаемую слезу, призванный зааплодировал, поднимаясь с пола. Я так и не нашла в себе сил посмотреть на него.

– Такой концовки легенда про Осириса и Исиду явно не предусматривала. Смотрите-ка, вот и вечная любовь закончилась. Печально, Крейны, – застегнув рубашку, призванный повернулся ко мне, – ты могла упокоить меня, Вел, сегодня. Но помогла, как и всегда, – теплая живая улыбка расползлась по его лицу, – спасибо, Вел.

Отвернувшись, Макс вышел из комнаты, закрывая за собой входную дверь. Стараясь не обращать внимания на Крейна, я вытащила из ведра тряпку и стала собирать разлитую воду. Осирис молча присел на кровать, наблюдая. Его взгляд наткнулся на разложенные листы блокнота, и он отвлекся, перебирая бумажки в руках. Дышать сразу стало немного легче.

– Какие мысли? – не отрываясь от листков, задал вопрос Крейн.

В очередной раз выжав тряпку, я вытерла взмокший лоб.

– Твое воскрешение может быть частью плана Оливера. Нам нужен его убийца. Я сомневаюсь, что, создавая гибридов, Чудовище оставило себя неизменным.

Когда-то, Дом Рабоса

Валери

Швырнув рюкзак о стену, я с облегчением наблюдала, как мои скромные пожитки высыпаются на пол. Заевшая молния, не желающая закрываться на протяжении долгих минут, бесила настолько, что вид валяющейся тряпки приносил спокойствие. Вся моя жизнь влезла в эту маленькую сумку. Девятнадцать лет. Ненавистные стены, бесконечные походы, жизнь, которая должна была закончится. Я сползла спиной по стене и уткнулась лицом в колени.