Истории Эписа. Призванный

У нее никого не было после тебя, Крейн.

Голос внутри цеплялся за какие-то крохи надежды, заставляя думать о том, о чем не следовало. Она же объяснила почему. У некромантов не принято, а здесь она с утра до ночи или носится по делу, или с сыном.

То, что теперь Валери будет решать вопрос с другим, сжигало изнутри. Почему я промолчал?

Да потому что это унизительно, Крейн.

С другой стороны, она думает, что связи нет. А значит, никто, кроме меня самого, не будет считать это унизительным. Нам было хорошо вместе. Значит, будет снова.

По-моему, теперь я сходил с ума, подобно ей создавая себе Мир, которого никогда не будет существовать.

Глава 2

Наполнив ведро водой, я подошла к окну. Еще раз бросив взгляд на разложенные на столе вырванные из блокнота листы, опустила тряпку, бывшую когда-то майкой, в моющий нехитрый раствор. Уксус да спирт. Запах, конечно, так себе, но учитывая грустное финансовое положение, тратить скромные сбережения на то, что в силах сотворить своими руками, не стоило. А такой смесью мы окна еще в Доме обрабатывали. Чисто, дешево, обеззараживает.

Таким же раствором некроманты часто подготавливали тела будущих созданий. Хлорка для них считалась неподходящей, так как при неосторожном использовании или чрезмерном усердии легко было сразу отравить первый вздох существа. Ее использовали только для обработки тех, кому уже все равно. Жертв.

Кинжал, молниеносным движением, входящий в грудь Осириса.

Выронив ведро из рук, я медленно сползала на пол, придерживаясь за стену. Чувствуя, как ноги окутывает разлившаяся вода, закрыла глаза. Спазм скрутил все тело, не позволяя сделать вздох. Я в безопасности. Все хорошо. На глазах выступали слезы. Пытаясь ухватить ртом воздух, что было сил прижалась к холодной стене. Панические атаки, мои старые добрые друзья. После того, что произошло в пещере, когда я вытянула все, до чего смогла дотянуться, приступы случались практически каждый день.

Перед глазами наконец прояснилось. Кружившаяся комната собралась в одну картинку. Вставать не рискнула, осматривая зону поражения. Вода из ведра разлилась по всему полу, затапливая небрежно валяющуюся майку. Одежда на мне промокла, провоняв насквозь потом и уксусом. Неприятная дрожь не унималась. Подняв перед глазами руки, я смотрела на то, как с кончиков трясущихся пальцев стекала густая слизь. Несмотря на то, что времени прошло достаточно, пораженные потоки продолжали выходить из тела. Закрыв глаза, я глубоко вдохнула.

Больше нет смысла отгонять эти мысли. Закрыв печатями то, что осталось, старалась не считать, сколько там плескалось внутри меня. Не хотелось признавать, но живые потоки, соприкоснувшись с воссозданной энергией мертвого, видоизменились. Не знаю как, но они не подчинялись так же охотно, как раньше.

Энергия – к энергии, жизнь – к жизни, мертвое – к мертвому.

Какой из этих законов я еще не успела нарушить?

Теперь голод нападал в самые неожиданные моменты, даже тогда, когда резерв, казалось бы, полон. Спешить сообщать об этом некромантам не стала. О самом воскрешении не известно никому, кроме нас с Крейном и того, кто забрал остатки тела Оливера и Книгу. Пусть так и остается. Вернувшись снова оттуда, откуда не возвращаются, как-то не торопилась назад.

На этот раз я помнила, что произошло там.

Безмолвная никогда не делает ничего просто так. Пожертвовав собой, я должна была сейчас стоять в очереди к Вратам в надежде, что кто-то из потомков Рабосов сможет искупить вину перед Всевышним. Но как воины могли это сделать, если Бесконечная война окончена? Та часть слов Рэндала, которая беспокоила. Неужели он в чем-то был прав? Ведь Оливер существовал на земле гораздо дольше любого Осириса.

Он был одним из первых Рабосов.

Мысль, не дававшая мне покоя все это время. Та, которую я пыталась уловить, и она каждый раз ускользала. Сглотнув комок, вставший в горле, я поднялась с пола и оперлась руками на подоконник.

Кто убил Оливера?

Перед глазами стоял выжженный лес. То, в чем он так боялся признаться. Ведь очень долго я считала, что это совершил не Осирис. Выброс Крейна. Момент, когда Эрик осознал и призвал свою мощь.

Так, может быть, и Чудовище убил Осирис этим выбросом? Тогда, если Оливера воскресят, у нас нет шансов. Ведь сильнейший из живущих не сможет причинить ему никакого вреда.

Но ведь если бы Чудовище было живо в момент выброса, оно тут же подняло бы свое войско обратно. Собранное из его веками отточенных экспериментов, улучшенное. Смесь всех трех составляющих закона. Энергия. Живое. Мертвое. Оливер просто не мог погибнуть от прикосновения к живой энергии Осириса.

Я же видела, что было с Рэндалом. Сила Крейна уничтожала его оболочку, но не причиняла вреда мертвому телу. Дело в потоках призванного? Тогда почему лазутчиков и чудовищ Эрик уничтожал без труда?

А ведь Рэндала Оливер создал не своими руками.

После смерти.

Шрам на шее зудел, воспалившись от выступившего на спине пота.

Ты забыла, что я не примитивный, Валери?

Учитывая, насколько тщательно Чудовище подготовило свой план возрождения, я не сомневалась, что у него был запасной вариант. Вцепившись пальцами в волосы, я прижала взрывающуюся голову к коленям.

Нет.

Ведь воскрешение Эрика не могло тоже быть частью его плана?

Его тело, плавящееся как воск, которое я не стала упокаивать, экономя потоки для Крейна. Второй, который пришел и забрал все необходимое, но…

Не убил нас.

Сердце в груди грозилось вывернуть ребра. Ведь он мог просто сжечь наши тела. Уничтожить, пока нас обоих не было. Вместо этого он приходит и спокойно забирает Книгу и тело, убедившись, что ритуал совершен.

Видоизмененные потоки, соприкоснувшиеся с ложной энергией мертвого. Его бесконечные эксперименты смешивания.

Нет.

Он не мог продумать настолько. Предсказать. Это было невозможно. Безмолвная могла меня не вернуть.

Правда, Валери? После того, что он, скорее всего, знал о потоках в тебе, о твоем двойном возвращении, так сложно было предположить, что она вернет тебя и в третий раз?

Рабос, существовавший практически с момента создания нового Мира.

Почему же законы некромантов запрещают смешивать три главных составляющих?

Ведь этот вопрос был с самого момента пребывания там. Все, что я делала… Утерев пот со лба, кинула взгляд туда, где раньше было зеркало. Я пыталась нарушить эти законы с момента появления мысли стать некромантом.

Так ли ты не похожа на своего отца, Валери Крейн?

Чудовище.

Глубокие, черно-синие глаза, как цвет бурной Исиды. Оливера.

Мои.

Моего сына.

Грохот в дверь заставил меня дернуться. Кто-то грозился вынести ее, если бы не установленная на ней защита. Призвать поток? Вряд ли бы сообщник убийцы стучал, прежде чем войти. Нет, эти ребята действуют по-другому. Барабанящий стук не прекращался.

Оттянув защиту, я распахнула дверь. И тут же еле успела поймать свалившегося на меня призванного. Тело Лавра трясло в лихорадке, а изо рта стекала красная жидкость. Зеленые глаза на вмиг побелевшем лице открылись. Из последних сил, Лавр раскрыл пересохшие губы.

– Помоги, Вел.

Тело расслабилось на моем плече, отчего я следом сама чуть не сползла на пол. Так, ладно, я клялась ему помогать, пока он чувствует себя Максом Лавром. Собравшись с силами, практически волоком, вытирая разлитую воду, дотащила тело Ра до кровати. Тяжелые нынче призванные пошли. На кровать я его точно не закину.

Усевшись на пол, приступила к осмотру.

Внешних повреждений тела не было. Призвав потоки, я мягко обволакивала ими каждый сантиметр кожи Лавра. Сама оболочка для призванного очень важна. Ведь от ее целостности зависит целостность и сохранность духа внутри. Не зря тела тщательно подготавливали к ритуалу. А учитывая то, в каком состоянии было тело, когда я его помнила, риск упущенных некромантом деталей слишком велик.