Страница 49 из 252
В последней декаде июня, через несколько дней после сааланского праздника, Короткой ночи, императорский наместник Озерного края давал большую пресс-конференцию с участием как региональных, так и иностранных СМИ. На ней присутствовал и Эгерт Аусиньш. В общем потоке был задан и вопрос про дальнейшую судьбу узников совести, обвиненных в некромантии и тому подобных прегрешениях.
И все очень удивились, когда глава края вдруг начал отвечать, обстоятельно и спокойно.
- Произошла чудовищная накладка, - сказал он. - По нашим законам госпожа Бауэр абсолютно свободна, а вот по вашим обычаям я ее в город выпустить не могу. У нас нет таких мер наказания и мер пресечения, как на Земле, мы и вообразить не могли, что человека можно приговорить к тюремному заключению сроком на семьдесят лет, да еще и заставить бесплатно работать. Сейчас мои законники и ваши юристы думают, как свести правоприменительные практики, сохранив не только букву закона, но и дух. Поскольку теперь я отвечаю за жизнь и благополучие как мистрис Бауэр, так и остальных, обвиненных в несуществующих, с вашей точки зрения, правонарушениях, пока что я выбрал временное решение проблемы. Полине Юрьевне предложен контракт в приозерской школе-интернате, с должной компенсацией для специалиста ее уровня квалификации, им был как раз нужен психолог. По поводу других аналогичных дел окончательное решение пока не принято, скорее всего их фигурантам будут предложены рабочие места на аналогичных условиях.
Полине результат сведения правоприменительных практик свалился в руки в очень конкретном и практическом виде. Через несколько дней после пресс-конференции ее вызвал Айдар Юнусович и дал на подпись трудовой договор и надзорное определение.
- Ну все, подруга, - сказала Марина. - Теперь ты у нас поднадзорная, а не заключенная, так что наслаждайся относительной свободой перемещения и распоряжайся своим имуществом.
После пресс-конференции наместника империи Аль Ас Саалан в Озерном крае Эгерт завершил поездку посещением городских оранжерей и Ботанического сада. Они и в лучшие времена были хороши, а теперь смотрелись на удивление ухоженно и благополучно. Цветы в крае чувствовали себя явно лучше людей. Статья для Ассошиэйтед Пресс была практически готова, оставались поездка в Новгород и в Московию. Садясь в лужскую маршрутку, Эгерт думал об Алисе. Это была все та же по-человечески хорошая девочка и умный агент, умеющий красиво и по делу рискнуть. Было очень жаль оставить ее пропасть бездарно. За время оккупации края она предоставила ему уже две прекрасных темы. Первой были те самые дважды украденные дети, памятник спасителю которых он планировал сфотографировать еще раз по дороге до Луги перед тем, как поездом отправляться в Новгород. Вторым был большой намек на то, что второе посещение края надо планировать никак не позднее начала сентября. При грамотной разработке темы, вполне возможно, удастся создать какие-то аргументы для прямого разговора с саалан, чтобы убедить их начать наконец договариваться. Их технологии, все еще находящиеся за пределами доступного воображению, оставались очень заманчивым призом. К сожалению, пока практически недоступным. Эгерт видел восьмисекундный ролик с содержимым купола, включая застывший взрыв, и понимал размер ставок. Понятно было и то, отчего Алиса не может покинуть край: по данным аналитиков Ассошиэйтед Пресс, один из мчсников, оставшихся в куполе, был ее мужем. Чем ей пригрозили саалан, что она согласилась на них работать, Эгерт не знал, но предполагал, что если Охотники работают с зоной заражения и тем, что из нее лезет и разбегается по краю, возможно, что Алиса, как может, продолжает дело мужа. Так что она не эмигрирует, определенно, чем бы ей это ни грозило. У этой женщины складывалась яркая судьба, обещавшая хорошую книгу.
Двадцать второго июня, за два дня до пресс-конференции с наместником, город получил очередной привет от Сопротивления, причем авторство этой выходки хотя бы с точностью до уверенного выбора между мирной оппозицией и боевиками не смог установить даже граф да Айгит. Он не стал тратить на это время, как только определил, что городская сеть уличной радиотрансляции - единственная цель акции и что от акции сама сеть не пострадала. Да, по сети запустили какую-то драматическую песню. Да, повторили трижды с промежутком в четыре часа. Подумаешь, большая беда, особенно в сравнении с вызовом на группу фавнов в многострадальное Волосовское графство, присланным в тот же день. Горожане не схватились за оружие? Точно нет? Тогда считайте инцидент закрытым.
Конечно, досточтимые с ним согласны не были, но понимали, что граф не даст ни одного человека из своей гвардии в сезон Охоты, поэтому сами метались по городу угорелыми зайцами, пытаясь найти злоумышленника. И конечно, не преуспели. Последний раз город услышал "Вставай, страна огромная" в четыре часа пополудни. Глядя мимо сбивающихся с ног досточтимых, прохожие по мерзкой местной привычке хранили на лицах совершенно нейтральное выражение и убедительно изображали, что ничего особенного не слышат. Поняв, что найти даже исполнителей, а тем более автора, невозможно, досточтимые сдались и отозвали патрули с улиц.
К шести вечера до Лейшиной доехал Валентин. У Марины хватило выдержки подождать, пока он зайдет в дом, а не начинать с порога разбор полетов. Но разговор у них вышел какой-то странноватый.
- Мариша, ты выпей валерьянки лучше. Нельзя же так нервничать по таким пустякам. А про твои вопросы...За каждую детскую шалость в этом городе я отвечать не подписывался.
- Ага... - кивнула Марина. - Новогодние забавы двадцать четвертого года по итогам дали три трупа.
- Во-первых, они сами, - лениво ответил Валентин.
- Ну мне-то не ври, - едко отозвалась Марина, - не на допросе.
- Да? - искренне удивился байкер. - А я и не заметил.
- Валя, ты понимаешь размер счета к вам, если выплывет все?
- Марина... - Валентин соизволил повернуться к ней первый раз с начала разговора. - Начнем с того, что если выплывет реально все, то первое, что нам предъявят, - это кости. Три подхоронения в братские могилы в области и два пакета обломков, за второй из которых ответила Поля. Про упомянутых тобой троих наместник вроде согласился, что пить им надо было меньше, и даже что-то на их сайте по этому поводу от него висело. Того слишком трепливого щегла в двадцать четвертом году никто даже не искал, пофиг, что он личный подопечный их главного по инквизиции. Вообще никто, включая его жену. Видимо, такой человек был, что пропал и всех этим порадовал. В двадцать пятом наши взрывы в промзоне боевики взяли на себя, и мы не возражали, потому что так всем лучше. Поля сказала, что снега в городе быть не должно, и мы следим, как можем. - Валентин вздохнул, поморщился и продолжил речь. - Что барон Ульянки разбился - ну нехрен ему было с нами задираться на дороге, когда он один, а нас почти десяток. Прижаться к обочине, встать тихонечко, включить эти их силовые поля или что там у них - и все, мы через полчаса сами бы отстали. Но нет, ему стало надо доказать, что он не хуже водит... А что Асане красными лепестками засыпали лобовое стекло в марте, так ты сама знаешь за что. И она знает, - Валентин коротко усмехнулся. - Всей командой сидели щипали эти розочки... Исходная идея вообще не моя, а Глюка, с небольшой редакцией от Марго. Это не считая прочего. Так что сегодняшнее - это, знаешь, так, мелочи на фоне всего списка.
Марина выглядела как человек, который очень не хочет знать больше подробностей, чем уже знает, и Валентин, усмехнувшись еще раз, сменил тему. Он сделал несчастные глаза и сказал, что не успел пообедать, а в кофре мота лежит копченый сиг и пакет финского риса, и нельзя ли что-то придумать, а то ведь по Марине тоже не скажешь, что она сегодня обедала. Марина вздохнула:
- Тащи сюда, разберемся. - И закрыла тему.