Страница 18 из 68
Я на миг закрыл глаза. Сделал вдох. Сказал на удивление ровным голосом:
— Подождите…
И шагнул из приват–зоны обратно в трактир.
Нет, я не собирался выходить в Сеть, связываться с Лоцким и проверять её медкарту — мне лишь требовалось успокоиться.
Я прошёл между столами, открыл дверь туалета, подошёл к раковине и, пустив воду, сунул под неё голову.
Секунд через двадцать мои мысли обрели связность.
«Я появилась на свет в ВИРТУСе три месяца назад — сразу после гибели Кэсс. Там, под текстурами, кто–то скопировал её сознание».
«Бред, — упрямо думал я. — Быть такого не может».
Или может?..
Но как?..
Как можно говорить о загрузке сознания, если мы даже точно не знаем, что это такое?
Хотя… если мозг — это программно–аппаратный комплекс, то логично представить, что его содержимое можно перенести с одного комплекса на другой.
Нейробиологи ведь спорят об этом уже лет семьдесят, а эксперименты по компьютерному моделированию мозга проводятся во всех развитых странах. В них вложены миллиарды. Из таких семян рано или поздно что–то должно было взойти.
Я сделал несколько глубоких вдохов.
Возможно ли?.. Неужели данные с мозга можно скопировать в ВИРТУСе — и там же создать новую личность?..
Но кто стал бы это делать столь странным способом — маскируя открытие века текстурным багом?..
Тут я поймал себя на том, что почти поверил… В конце концов, лет сто назад, услышав о пересадке сердца, люди тоже сказали бы «невозможно».
От этих мыслей мне стало ещё страшнее.
Я вытер голову полотенцем (в ВИРТУСе глупо брезговать, что им вытирались до меня) и вернулся в приват–зону.
— Вы в порядке? — спросила Кэсс (теперь я мысленно называл её так).
— Нет, — сказал я. — Нет, не в порядке.
Она молчала. Я тоже.
Я сел в своё кресло, и она тоже села.
— Извините меня… — виновато сказала Кэсс. — Я не хотела вас пугать. Если бы вы не догадались… Если бы не поняли, что я — это Кэсс… — в её взгляде внезапно мелькнула надежда: — Но вы же мне верите?
— Не знаю, — честно сказал я.
— Но вы уже начали мне верить.
— Копирование личности… — я помотал головой. — Человек ведь нечто большее, чем умный компьютер…
— А в чём отличие?
Я хотел сказать «в чувствах», но осёкся. Этот ответ устарел. Взять продвинутых неписей вроде Ферзюбря: у них есть память, есть восприятие. Они мыслят… по–своему, но мыслят. А со временем даже формируют привычки, не заложенные в них разработчиком. Дошло до того, что им неловко раздеться на людях!
Так кто может поручиться, что в глубинах их разума, который давно уже нечто большее, чем совокупность алгоритмов и заданных кодами инструкций, не зародилось подобие чувств?..
Прогресс никто ведь не отменял. Мы создали биочипы, создали ВИРТУС… Создали неписей, пугающе похожих на нас — потому что научились имитировать процессы, происходящие в мозге, и воссоздавать их в Сети. А от имитации сознания и сотворения высокоразвитого игрового интеллекта до копирования сознания человека — один шаг.
Я глянул на Кэсс; выходит, передо мной — свидетельство того, что этот шаг уже сделан? Воплощение нового этапа в развитии цивилизации?
Мне опять стало страшно.
— Так настоящая Кэсс и правда погибла?.. — растерянно спросил я.
— Умерла на пути в больницу, — подтвердила собеседница. Из–за слова «настоящая» она не обиделась и даже добавила: — Наверное, будь Кэсс жива, я бы и не появилась.
Она умолкла, следя за моей реакцией — словно опасалась, что я вновь уйду… или что я её боюсь. Со вторым домыслом она попала бы в точку.
Но я всё–таки остался, и она продолжила:
— После аварии я ничего не понимала: помнила, как меня сбила машина, а дальше — пустота… И вот я оказываюсь в комнате, где собраны мои аватары… все до единого!.. Каждый, кем я была в ВИРТУСе! Естественно, я запаниковала… Потом поняла, что я в теле Бедуина, а у одного из аватаров — моя внешность; видимо, так получилось, потому что я часто входила в Сеть в своём облике. Ну я его и выбрала… захотела стать собой — и стала. Не пришлось даже трогать аватар пальцем, как в выбиралке.
Кэсс — точнее, её копия — сделала паузу. Когда вновь заговорила, её голос дрогнул:
— Я хотела выйти в реал… Зашла в ВИРТУС-меню, а опции «покинуть ВИРТУС» там нет. И опции «помощь» тоже нет. Можно было лишь выбрать другой сегмент. И я стала по ним блуждать — выбирала сегменты один за другим… а из каждого снова заходила в меню, надеясь, что появится выход. Но он так и не появился, и…
Она осеклась и отвернулась. Из её глаз брызнули слёзы. Потом она вдруг прошептала, словно ощутив мой взгляд:
— Не смотрите на меня так…
— Как?.. — проронил я.
— Как будто не знаете, надо ли меня утешать.
Я смущённо заёрзал в кресле — я ведь и правда не знал… Не знал, как с ней себя вести.
Как с хитроумной программой? Как с живой хрупкой девушкой?
От этих мыслей мне стало стыдно.
— Простите… — тихо сказал я.
Растерев слёзы, она продолжила:
— Я стала просить помощи у игроков: подходила к ним и говорила, что не могу выйти в реал. Надо мной сперва смеялись — кончай, мол, прикалываться… А потом один парень взял меня в своё ВИРТУС-меню. Там показал на пустое место и говорит: «Ну вот моя дверь — выходи». А я смотрю — нет там никакой двери… стена сплошная. И тут–то я поняла, что двери нет для меня, а для него она есть…
Ну а после… после я в кафе пошла, где мы с одногруппниками тусуемся — решила найти кого–нибудь из знакомых. Там действительно были трое наших. Они на меня уставились, как на призрака; я даже рта не успела открыть, а Ленка Викторова, подруга моя, вдруг как заорёт: «Ты кто такая?! Как ты посмела взять внешность Кэсс? Думаешь, это смешно?» И разревелась. Я стою, ничего не понимаю. Говорю ей: «Лен, ты чего? Я же и есть Кэсс…» И тут Лёшка Петров на меня надвигается, будто ударить хочет. Я попятилась. А он мне: «Тело Кэсс ещё не остыло, а ты шутки шутишь?» Ну до меня и дошло, что я — это уже не я… не совсем я… и что та машина меня сбила насмерть, — за этим последовал мрачный смешок. — Ну как вам — потянет на титул «Фантазёр года»? Вручайте, если не передумали.
Я молчал.
За моим фальшивым окном зазвенел фальшивый колокол в фальшивой церкви — как на пасху, когда я был в Праге. Фальшивые прохожие шли по своим фальшивым делам. А напротив сидела девушка… фальшивая — или всё–таки настоящая?
Но интуиция подсказывала, что никакая она не фальшивка. Она не такая, как Цолфи с Ферзюбрем.
Она — человек.
— Зачем?.. — чуть слышно спросил я. — Если вы мне не солгали, то кому и зачем понадобилось копировать вашу личность?
Кэсс мотнула головой:
— Я не знаю.
— И почему процесс копирования выглядел как простой баг?
— Я не знаю.
— А тот мальчик… яблоко, бинокль, кукла — это–то тут при чём?..
— Я не знаю.
Мне оставалось лишь откинуться в несуществующем кресле.
— Но я зато знаю, — добавила Кэсс, — что все те предметы, о которых сказал мальчик, я должна получить: и куклу, и яблоко, и бинокль. В них что–то скрыто, и я чувствую, что они мне нужны. Они должны быть у меня. Пусть это звучит безумно, но без них я как будто… незавершённая. Недоделанная… словно во мне нет чего–то важного, — она вдруг упёрлась ладонями в стол, резко подаваясь вперёд: — Вы же поможете мне, Клим Ларин? Ты ведь поможешь мне… разве нет?..
«Вот блин…» — обречённо подумал я.
Наверное, мне следовало выйти в реал. Плюнуть на договор с Рябовым, позвонить в СБВ (Службу безопасности ВИРТУСа), а уж там пусть разбираются. С меня–то что взять? Я — простой ментор.
— Пожалуйста, помогите мне, — Кэсс вновь перешла на «вы». — В конце концов, мой отец для этого вас и нанял — чтобы вы нашли те предметы. Просто забудьте, что я — копия Кэсс.
В глазах её были настойчивость и мольба. Опасное сочетание… Особенно если умеешь им пользоваться.
Я постучал пальцами по столу. Вздохнул и нехотя сказал: