Купол над бедой

- Раскрой руки с оружием. Покажи мне локти. Хорошо. Теперь ты, Ивгар. Тоже хорошо.

Возвысив голос, граф произнес:

- Признаю оружие честным и готов свидетельствовать поединок. Начинайте.

   И отошел с площадки за ленты, заняв место наблюдателя. Гвардейцы перекрывали проезд со стороны Садовой улицы, местные стояли со стороны набережной. Дейвин сосредоточился на поединке.

Сперва Петр долго пятился и играл, время от времени демонстрируя попытки достать в сближении вооруженную руку гвардейца, уставшего топтаться по брусчатке и ждать, когда же начнется бой. Дейвин, наблюдая за ними, добрую сотню ударов сердца ждал, когда же этот странный боец начнет смещаться по кругу вправо, пока не сообразил, что видит другую школу владения оружием и другую стратегию сражения.

   Наконец маг заметил, что Петр, видимо, что-то для себя решил. Он очередной раз пошел на разрыв дистанции и, значит, показалось графу, сейчас попытается заставить гвардейца вывалиться в выпад, чтобы достать его вооруженную руку... Да, вот оно: подшаг, показ... Что за бред, вдруг изумился маг, неужели он пытается бить щитом?!

Через удар сердца все встало на свои места: Петр подставил свою спину и ноги ради "удара последнего шанса". Он задумал удар из-под щита в шею или ключицу противника. Вот, значит, зачем он его взял. Для защиты хватило бы и металлического наруча, а щит, оказывается, тоже может быть оружием... Ивгар попался. Кто-то из гвардейцев тихо выругался на сааланике, глядя, как их товарищ падает на камни. Из левого плеча Ивгара, из-за ключицы, плеснуло на брусчатку кровью. Петр стоял над ним, опустив оружие. Ему чуть-чуть не хватило времени уйти вправо от ответного удара, Дейвин увидел длинный косой порез на его левом бедре, уходящий сбоку назад. "Вид у него какой-то потерянный, - отметил про себя Дейвин и спохватился. - А сам-то я что стою на месте, нужно подойти подтвердить смерть".

   Он сделал шаг к бойцам и увидел, как победитель упал рядом с побежденным: из его ноги лило тоже порядочно. Дейвин мимоходом глянул в лицо Петра и понял, почему тот стоял рядом с Ивгаром, пока не свалился. Это был первый его труп, вот в чем дело. Он в шоке от сделанного и поэтому безразличен к тому, что сам истекает кровью. Похоже, поэтому так долго и тянул время, а мог закончить бой гораздо раньше. Граф прервал себя - это можно обдумать и позже, тут мыслей не на пять минут, - дал гвардейцам знак уносить Ивгара и обернулся к товарищам Петра по оружию:

- А вы-то что стоите? Ваш друг умирает, а вам все равно?

- А мы не знаем, имеем ли мы право вмешиваться по вашим правилам, - донеслось оттуда.

- У вас сердца рыб! - бросил им Дейвин и повернулся к гвардейцам. - Перевяжите его, парни. Машина там же, грузите его и отправляйтесь с ним в госпиталь на Малую Конюшенную, граф да Онгай распорядился, там ждут.

Пора было объявлять вердикт, пока победитель мог его слышать. Граф вздохнул, освобождая голос, произнес четко и громко:

- Судя по результату боя, хотя ваши ритуалы и могут быть ненадлежащими, достопочтенный вполне заслуживает определения, которое заявлял победитель. Я не буду повторять эти слова, но Петр доказал, что прав. Он не подлежит суду ни за сделанное, ни за сказанное.

Дослушав вердикт, трое гвардейцев подняли победителя и унесли в машину, немедленно выехавшую в госпиталь. Отправив раненого, Дейвин распоряжался посыпать брусчатку песком и смести его, чтобы собрать кровь с камней, гонял гвардейцев, унесших Ивгара в машину, за ближайшим недомагом Академии, поручал ему надлежащую транспортировку тела в Адмиралтейство и командовал переставить вторую пару машин ближе к огражденному кругу... В общем, делал кучу мелких рутинных дел. Местные самостоятельно сообразили только отправить кого-то домой к раненому, чтобы обеспечить ему в больнице все необходимое, а в остальном по большей части стояли, как примороженные. Он успел заметить раздражение, справиться с ним и снова разозлиться на них, потом понял, что голоден, махнул рукой и сказал:

- Расходимся, господа. - И, встретив непонимающие взгляды местных, пояснил. - Вы как хотите, а мы пойдем обедать. Встретимся тут же, через два часа.

Только вернувшись на место встречи, Дейвин понял, что все это время надеялся не увидеть оппонентов снова. Но они стояли на том же месте, такой же плотной кучкой. Некоторые отходили в сторону перекурить, но вернувшись, снова сливались с группой.

Граф вздохнул про себя.

- Кто автор второй реплики?

- Я автор, - выходя в круг, ответил сероглазый мужчина с настолько короткой стрижкой, что из-под волос был виден шрам. Граф внимательно посмотрел на него, пытаясь определить цвет волос. Автор второй дерзкой реплики оказался блондином. Почти настолько же светловолосым, как сам да Айгит. Посмотрев ему в лицо снова, Дейвин понял, что нет смысла спрашивать, не хочет ли этот человек извиниться и отказаться от своих слов.

- От чего это у тебя? - кивнул Дейвин на голову ответившего.

- От саперной лопатки, - лаконично ответил тот.

- Не хочешь представиться и назвать свой возраст? - намекнул граф на элементарные правила вежливости, обязательные под любым небом.

Мужчина безразлично пожал плечами, но ответил:

- Руслан, двадцать семь лет.

- Расскажешь, что умеешь? - это начинало напоминать допрос, но Дейвин был здесь затем, чтобы все правила были соблюдены, а местные их, похоже, не знали.

Боец перенес вес с правой ноги на левую и заговорил:

- Не знаю, что все это тебе скажет, но у меня первый спортивный разряд по эспадронам. Я мог стать кандидатом в мастера спорта на универсиаде, но проиграл четвертьфинал. Был отчислен из-за ролевых игр из вуза. Служил в погранвойсках, демобилизован в год начала Вторжения.

Руслан не назвал присутствие саалан в крае интеграцией или протекторатом, не выбрал других вежливых слов. Это было ответом на незаданный вопрос. Дейвин кивнул и окинул мужчину взглядом, переводя его рост и вес в местные единицы. Рост примерно сто восемьдесят пять, вес около семидесяти. По нему видно, что он свой счет убитым уже открыл и случилось это не вчера. "Впрочем, - подумал граф, - наш парень тоже не промах, они в столичных подразделениях все такие".

Противником Руслана решил стать гвардеец Рейен, тоже еще молодой. Он напросился сюда из дворцовой охраны, ростом был на пять пальцев повыше Руслана и весил тоже чуть больше, но по сложению противники были примерно равны.

- Покажи оружие, - продолжил процедуру Дейвин.

Руслан вдруг улыбнулся, показав хорошие, чуть крупноватые зубы:

- Знакомься: это карабела.

Дейвин увидел красивый изогнутый меч, похожий на ддайгские, но уже и легче, и с приметной рукоятью, похожей на птичью голову.

Сравнив оружие с мечом гвардейца, Дейвин кивнул:

- Признаю оружие равным, а бой честным. Начинайте.

Стиль, который он должен был увидеть, назывался "польская крестовая школа". Дейвин услышал эти слова из группы местных бойцов, так и не пошевелившихся после того, как их товарища увезли. Они по-прежнему стояли на месте, иногда тихо переговариваясь.

Наблюдая начало боя, Дейвин опять почувствовал себя несмышленышем-потеряшкой. Он увидел очень подвижное фехтование. Настолько подвижное, что далеко не сразу заметил, что и в этом бою классическое для саалан смещение противников по кругу местный боец тоже не применил. Граф впервые наблюдал такие частые смены линии атаки и настолько быстро и беспорядочно чередующиеся правые и левые круговые защиты. Он уже надеялся, что на сегодня сюрпризы иссякли, но вдруг заметил нечто заставившее его моргнуть от удивления в самый неудачный момент: Руслан смягчил стойку, подняв клинок над головой гардой во внутренний сектор, и вывел гарду выше острия клинка, согнув руку в локте. Дейвин не мог не признать, что прием успешно защищает внешний верхний сектор, но поразился непривычному положению кисти. Рука бойца была повернута запястьем вверх, с прижатым к руке навершием и заметной разницей уровней гарды и острия. "Голова закрыта неожиданно надежно, но как он рискует рукой", - подумал маг, - и тут же отметил, что рука тоже защищена.