Страница 3 из 6
– Ну ладно, мы готовы, расколдовывайте нас и оазис тоже, ну ладно, мы готовы, расколдовывайте нас и оазис тоже, ну ладно, мы готовы, расколдовывайте нас и оазис тоже…
– Да мы вас лучше ещё раз заколдуем! – рассердилась Астя. – Во что-нибудь кошмарное, например в парк культуры и отдыха.
Обезьяны ничего не сказали, только заплакали тихонько. Наверное, представили, как Астя превращает их, и сначала появляется билетная касса, а потом посетители, посетители, посетители и никакого песка вокруг… Мне обезьян жалко стало, и я говорю:
– Заклинание ведь какое-то надо! Без этого обычно ничего не получается.
А обезьяны говорят:
– А, ну да, точно, заклинание там простое, нужно сказать: «Квадрат гипотенузы равен сумме квадратов катетов». Не знаем, что это такое, но звучит волшебно. Только чтобы заклинание сработало, нужно ужасом пустыни над головой помахать и забросить его подальше, а что за ужас пустыни и где его брать, никто не знает и знать не хочет.
– Всё нормально, – говорит Астя, – ужас пустыни у меня в рюкзаке сидит.
Достаёт она его, размахивает над головой и говорит:
– Сумма углов треугольника равна ста восьмидесяти градусам! – и как зашвырнёт ужас пустыни подальше.
Обезьяны в верблюдов-то превратились, но только маленьких, мне ниже колена, вместо оазиса появилась детская площадка, а на ней наш с Астей день рождения продолжают праздновать. Все верблюды куда-то исчезли, только один, чёрненький такой, говорит:
– Я, Кимка, с тобой пойду. Я и превращаться не хотел, а только так, за компанию.
Я смотрю, а у меня в руке шоколадка. И у Асти в руке шоколадка.
– Это что? – спрашивает Астя. – Кроме того, что это шоколадка?
Я сразу догадался:
– Это волшебник думает, что у нас такое второе желание. Кстати, где он?
И волшебника не было, и все гости стали расходиться, раскланиваться, говорят:
– Поздравляем, поздравляем, Кимку с одиннадцатилетием, Астю с двенадцатилетием, извините, что без подарков, мы нечаянно.
– Как это, – говорю, – с одиннадцатилетием? Нас не было всего три месяца, я считал по солнцу.
А все говорят:
– Ничего не знаем, у нас год прошёл.
И давай убегать.
– Ну поздравляю, – говорю я Асте. – Ты теперь совсем старая, а я ещё ничего.
Смотрим вокруг, а нашего дома-то нет (мы же с Астей в одном доме жили). Оказывается, его снесли и нас всех куда-то переселили.
– Вот дела, – говорю я. – Раньше было куда приходить, а теперь устранили.
– Ерунда, – говорит Астя, – найдём. Если нас в новый дом переселили, то будем вспоминать, какого дома раньше не было. А если не в новый, то мы этот отстроим заново, и все вернутся.
Мы зашли в первый попавшийся новый дом, и я по звукам узнал, где наша квартира. Оказалось, Астины родители теперь наши соседи, и, когда я домой пришёл, они сидели у нас и телевизор смотрели. А брат Демид увидел меня и говорит:
– О, Ки-и-имка… А-а-астя… Давайте играть.
Мы поперебрасывались мячиком, а потом мне есть захотелось. Открываю холодильник, а тут верблюд невысокого роста подбегает ко мне и говорит:
– А давай я у тебя в холодильнике жить буду. Мне в пустыне так жара надоела, хоть плачь. А тут я у тебя так замёрзну, хоть смейся.
Я хотел его к кремовому положить, смотрю – а кремового нет. Я испугался сначала – вдруг съели с печеньем, а потом смотрю, с ним Демид играет, как с нормальным человеком. Я головой тряхнул, а кремовый махнул лапой и говорит:
– Да всё нормально, успокойся.
Я Асте говорю:
– Раз мы в новом доме живём, пойдём с жильцами знакомиться, чтобы они знали, что мы за люди.
А сам уже дверь открываю. Тут смотрим – а у нас в руке по воздушному шарику. Это, значит, волшебник третье желание за нас придумал, и ещё три осталось. Мы Демиду отдали и знакомиться со всеми пошли. То у одних три дня побудем, то у других погостим неделю. Потому что знакомиться не пришлось – оказалось, что весь наш старый дом сюда переселили, и все нам очень рады были. А некоторые не очень радовались, а так, для видимости.
И тут Астя в какой-то день как выдаст:
– А давай, Кимка, в школу пойдём. Тысячу лет там не были. А нас там, может быть, ждут.
Мы пришли в школу, которая поближе к дому, смотрим – а нас там ждут.
Директор (я сразу понял, что директор, потому что он впереди стоял) хлеб-соль держит, а учителя сзади – указки, мелки и учебники.
– Может, пойдём отсюда, – говорю я Асте, – пока не поздно.
– Поздно, – говорит Астя. – Они нас уже увидели.
А директор увидел нас и с порога кричит:
– Эй вы, там! Добро пожаловать! Надеюсь, вы взяли сменку, а то у нас чисто.
Мы сменку не брали, а потому в класс босиком зашли. Нам учителя говорят:
– Класс у вас будет особенный, на два человека, с вами будут учиться Кимка и Астя.
А директор добавляет:
– Только у наших учителей и без вас работы много. Так что вы как-нибудь сами, – и назад вместе с учителями пятится. – А мы потом проверим, как вы тут всё усвоили.
Мы вдвоём с Астей остались, и я говорю:
– Надо, Астя, с этим что-то делать, чтобы раз и навсегда.
Астя предлагает:
– Давай тогда уйдём отсюда и не вернёмся.
А я говорю:
– Нет уж. Так просто мы не уйдём. Тащи учебники за одиннадцатый класс, а я за все остальные притащу.
Приходят к вечеру какого-то дня учителя с директором и говорят:
– Будем вас сейчас проверять на предмет знаний. На многое мы не надеемся, а так, чуть-чуть.
– А мы, – говорю я, – уже ни на что не надеемся. Мы сюда не надеяться, а учиться пришли. Так что принимайте у нас выпускные экзамены, и мы пойдём уже.
А учителя говорят:
– Ой, ну это же надо комиссию, цветы, а потом выпускной, и чтобы всех нас на него пригласили.
– Приглашаем, – говорим мы с Астей, и учителя тут же побежали комиссии звонить.
Собралась такая комиссия, что школа с трудом её в себя вместила – так все хотели на выпускной. Мы экзамены сдали, нам выдали аттестаты, и все спрашивают:
– Ну что, куда пойдём?
– В детское кафе, – говорю я. – Там, за углом. Пирожные у них вкусные.
– А… – говорит директор.
– И никаких «а», – говорит Астя. – Не нойте.
После кафе Астя прижимает аттестат к груди и говорит:
– Надо, Кимка, довести дело до конца. Пойдём в какой-нибудь институт и доучимся.
– Пойдём, – говорю, – раз тебе так хочется. Только вот зима на дворе, а в институт надо вступительные экзамены сдавать. А они летом, и это как-то сбивает с толку.
– Летом так летом, – говорит Астя. – Подождём, не развалимся.
И тут мы оказались летом у какого-то института (это волшебник четвёртое желание выполнить решил). Заходим внутрь, и я спрашиваю:
– У вас чему-то учат?
– Учат, – говорят. – Поступайте в наш институт, чтобы ворочать денежными массами.
– Это какой у вас институт? – спрашиваю. – Я в фальшивомонетчики не пойду, так и знайте.
– У нас, – говорят, – институт финансов. Сдавайте документы и не задерживайте очередь: типа, время – деньги.
Мы смотрим назад, а там уже тысяча одинаковых людей в одинаковых костюмах, и все документы протягивают.
– Уходим, Астя, отсюда, – говорю я. – Они тут все ненастоящие.
Мы сразу в другой институт пошли, растениеводства.
Там нам сразу вручили по саженцу клубники и рассказывают:
– У нас тут всё просто. Поливайте цветы, подрезайте растения в оранжерее – и сами всему научитесь. А высшую математику с иностранными языками мы уж вам как-нибудь между делом изложим. Как вам такая задачка?
– Это вы хорошо придумали, – говорю я. – Сразу видно, знаете своё дело. И воспитательный момент присутствует.
А Астя говорит:
– Зачисляйте нас, мы уже всё обдумали.
Нам говорят:
– Нет уж, сначала экзамен. Вот вам саженцы деревьев. Посадите десять штук в шахматном порядке и возвращайтесь.
Мы дождались осени (экзамен-то с подковыркой был: надо было знать, что деревья только осенью и весной высаживают), посадили деревья, пришли в институт и стали учиться. А потом так научились, что даже с Астей растение новое вывели – вневременник. Очень любопытное – днём растёт, а ночью уменьшается. Листья один день крупные, один день мелкие, а в субботу и воскресенье у растения выходной. И дипломную по вневременнику мы защитили, и все нам хлопали.