Мрак остаётся

Сарет рассмеялся звонким, но каким-то безрадостным смехом.

– Ты также можешь сказать, что солнце – источник света, подобный свече. Из всех тайных заклятий Мрака Моринду никогда не было другого, столь же могущественного, как Скарабей Ору.

– Подожди минутку, – сказала Грейс, – я слышала, как твоя бабушка произносила это имя – Ору. Кем он был?

Вани все еще не пришла в себя.

– В течение трехсот лет он был королем Мрака Моринду.

– Глупости, – рассердился Дарж. – Никакой человек не может быть королем в течение трех веков.

Сарет снова рассмеялся:

– Да, это правда, мой дорогой друг. Человек не может. А бог?

– Ору не был божеством, – вскричала Мелия в гневе. – Божественные короли Амуна были просто тиранами, которые изображали из себя богов, чтобы подтвердить свое якобы божественное право управлять городами. Это демагогия!

– Тем не менее, – сказал Фолкен, – многие считают, что без такого жесткого правления первые города так и не появились бы в пустынях Амуна. И, конечно, беженцы из Амуна принесли цивилизацию в Фаленгарт. Без божественных королей Морингарта Таррас никогда не появился бы.

Сарет подбросил золотой фа-дет в руке.

– Это правда, Ору начал свою жизнь обычным человеком – на самом деле он был сыном нишего. Видите ли, в Моринду король или королева властвовали не по праву рождения, а скорее по праву волшебства. Самые великие маги поколение за поколениями короновались как король или королева. А за всю тысячелетнюю историю не было мага, могущественнее Ору. Если другие правители Амуна только называли себя богами, то Ору был им.

– Но если Ору родился в таких ужасных условиях, – недоумевала Лирит, – то как же он обрел такое могущество?

– Боюсь, что ответ на этот вопрос похоронен с Моринду в песках Морголти, – ответил Сарет. – Но даже во времена существования Моринду лишь немногие знали о том, как Ору уподобился богу. Возможно, его жена и семеро верховных жрецов – больше никто. Даже для обычного заклятия требовалась река людской крови, но крови Ору хватало трех капель.

Однажды, как говорит легенда, сотня магов скирати принесли себя в жертву, одновременно вонзив ножи в сердце и заполнив своей кровью большой бассейн – и все лишь для того, чтобы продлить жизнь короля скирати на десять лет. – Сарет многозначительно поднял палец вверх. – Десять лет – вот что король скирати купил за смерть ста магов. А к моменту гибели Моринду Ору уже прожил триста лет.

Бельтан скрестил руки.

– Так если этот Ору был великим королем, отчего же он не спас город?

– Он не мог, – сказал Сарет. – Потому что, видишь ли, он спал.

Грейс в изумлении захлопала глазами.

– Спал?

– Да, спал. Шли века, он становился все более могущественным, но с годами ему становилось все труднее просыпаться. Иногда он спал несколько дней подряд, во сне стонал, метался, поэтому жрецам приходилось приковывать его к трону. Затем дни превратились в недели, недели в месяцы, а потом…

– Он больше не проснулся, – с содроганием закончила Эйрин.

Сарет кивнул.

– С тех пор его называют Прикованным Богом, потому что он спал прикованным к трону, в то время как семь верховных жрецов правили от его имени. И со временем эти семеро раскрыли ужасный и могущественный секрет. Они прокололи

' палец Ору и выпили его кровь, став великими магами. Однако они не смогли употребить всю кровь, которую взяли у него. Некоторое ее количество они запечатали в золото. Тревис подскочил.

– Скарабеи! Вот что такое скарабеи. Драгоценности, в которых кровь божественного короля Ору.

– Да, – сказал Сарет. – Я не знаю, как получилось, что скарабей оказался заперт в гробнице вместе с демоном – фа-дет только сообщил, что он там. Тем не менее нет более ценной реликвии в Мраке Моринду. Или более опасной.

Кусочек черного дерева растворился в пламени костра. Наконец заговорила Вани:

– Сарет, ты кое-что не рассказал нам. Когда я видела тебя в последний раз, с твоей ногой все было в порядке. – Она посмотрела на его деревянную ногу.

Он слегка смутился.

– В мире не существует более мощной крови, чем кровь божественного короля Ору. Кровь пятисот магов не может сравниться с той, что заключена в одном скарабее. Единственной каплей можно сотворить тысячу чудес. Или…

– Артефакт, – догадалась Грейс. – Ты хотел найти скарабея, чтобы использовать кровь Ору на артефакте и вернуть Вани с Земли.

Сарет едва кивнул.

– В этом году, после того как мы узнали, что Тревис Уайлдер был здесь, на Зее, и до того, как он вернулся на Землю. Я не мог… не мог жить с мыслью, что ты там одна, без какой-либо надежды…

На глаза Сарета навернулись слезы. Вани обняла его.

– Теперь я здесь, брат. Но ты должен сказать мне, что случилось с тобой.

Он резко отер слезы.

– Старейшины запретили, конечно, однако я ослушался и убежал. Только я сделал это не один. Ксемет пошел со мной. – Сарет взглянул на остальных. – В детстве Ксемет, Вани и я были неразлучны. Мы все делали вместе. Ксемет был мне как брат. Только когда мы стали взрослыми, карты… – Вани отвернулась. Сарет замолчал и не стал договаривать свою фразу до конца. – Итак, Ксемет пошел со мной в Таррас. От слуг Крысиного Бога мы узнали о трещине, которая уходила в глубь скалы под городом так глубоко, что они ни разу не осмелились дойти до ее конца. Мы спускались вниз по расщелине, пока не достигли огромной пещеры. И там… – Руки Сарета задрожали. Он сцепил пальцы, пытаясь скрыть дрожь. – Я не могу сказать вам точно, что произошло в пещере. Это напоминало ночной кошмар. Я увидел скарабея. Он сиял на алтаре, как золотая звезда. Ксемет приблизился к нему. И тогда… на нас опустилась тень. Тень, происхождения которой мы не знаем. Наверное, демон все еще связан древним заклятием. Иначе я бы не спасся. Я только почувствовал смертельный холод в ноге и не смог идти дальше. Но Ксемет… он был ближе. Какое-то мгновение я видел его, потом тень увеличилась. Раздался грохот, и земля задрожала. И он… он пропал. – Лирит прижала ладонь к губам. – Тогда я убежал, как трус, – проговорил Сарет. – Я выполз из пещеры на руках. Не знаю, как выбрался наружу. Только когда меня нашли люди Геба и помогли подняться, я понял, что лишился ноги. – Он потрогал свою деревянную ногу. – Потом за мною пришли наши и вернули меня обратно в караван. Я думал, меня накажут, но они не сделали этого.

– Видимо, решили, что ты уже достаточно наказан, – сказал Фолкен. История Сарета глубоко взволновала его.

Вани скрестила руки на груди,

– Бедняга Ксемет. Я никогда не…

Ее слова замерли в тишине, и Тревису показалось, что он все понял. Когда друзья детства стали взрослыми, Ксемет полюбил Вани. Однако она не разделяла его любви. Что-то не позволяло ей, что-то, что она видела в картах.

– Так ты считаешь, что скирати хотят получить скарабея? – спросила Грейс.

Сарет сжал кулаки.

– Наверняка. Они всегда искали реликвии Моринду, а мы всегда старались помешать им. Скарабей – самая могущественная из всех реликвий. Никто не может предсказать, какое зло могут сотворить скирати.

– Например, воскрешение Мрака Моринду? – сказал Тревис.

Сарет кивнул.

– Каким-то образом скирати узнали о демоне и скарабее под Таррасом. Два месяца назад один из них напал на меня и вырвал артефакт.

– Мы знаем, – сказала Вани.

Он отрешенно смотрел на тлеющие угли.

– Я считал, что так они кормят демона. Я думал, что они используют артефакт, чтобы открывать проход между пещерой под Таррасом и храмами богов. Путешествие между мирами требует большой крови – крови существа света, о котором говорила Вани, существа, которое прошло через Врата вместе с вами. Но крови мага может быть достаточно, чтобы открыть порталы внутри города.

Грейс нахмурилась:

– Разве это возможно без призмы артефакта? А она была у Вани на Земле.

– Да, теперь я это знаю, – сказал Сарет. – И так получилось, что артефакт все равно попал на Землю. Значит, остается только один ответ.