Стальная волчица

Я слышу, как он сглатывает комок. У меня у самой те же чувства. Та же боль от мысли, что я больше никогда не смогу обнять папу. Вот также утонуть в его объятиях, чувствуя себя в безопасности. Забытое ощущение. Несбыточная мечта. Остались лишь воспоминания, и нескончаемые кошмары.

–Определенно, я знаю почему, он отказался.

–Почему же?

–Мне думается, он просто боялся за тебя.

–Боялся за меня? – переспрашиваю не веря.

–Да. Этот подарок был ключами от «ягуара», на котором ты ездишь. Тогда он, конечно, не мог признаться, кому отдаст железного коня, если примет коробочку. Теперь не сказал бы, по иной причине – он отводит взгляд.

Я вижу, как темнеют его глаза. Как напрягаются пальцы. Я понимаю, что Эдвард хочет сказать. В памяти всплывает раздавленная грузовиком машина. Внутри нее мой отец.

–Спасибо, что рассказал. Ой, чуть не забыла, с днем рождения! – кричу, вылетая на улицу.

Он не успевает понять, как я уже оказываюсь за воротами, игрива раскручивая ключи с пауком от обещанной квартиры. Я не сомневаюсь в этом по одной причине, к брелоку приклеена записка из двух слов: для Ви.

Последнее, что я вижу, ликующая толпа, обступающая его.

Пусть я и не поздравила тебя как следует, но, похоже, подарила гораздо больше, чем все это сборище. До завтра Эдвард. Завтра все встанет на свои места. Снова учеба. Снова немые приветствия. Снова Виолетта. Вот только этот день останется для нас особенным. Ведь сегодня мы впервые заговорили.

Глава 4. Лизи-девушка из прошлого.

Я захожу в битком набитый лекторий. Гвалт стоит такой, что описанию не поддается.

Я смотрю на девушку, что стоит за стойкой завкафедры. Она молодая. Возможно, моложе меня, но в ней есть что-то такое, что заставляет содрогнуться. Я изучаю ее еще пристальнее, еще внимательнее.

На ней обычный черно-белый костюм в клеточку. Простые туфли с открытыми носами. Простая сумка, перекинутая через плечо. Обычная прическа. Но есть в ней изюминка.

Она выжидающе смотрит на меня. Я здороваюсь. Мне хочется узнать кто она и откуда. Я ловлю себя на мысли, что эта особа напоминает мне девушку из далекого прошлого. Прошлое, которое должно остаться за семью печатями. Прошлое, которое стоило мне многого. Прошлое, которое я не хочу вспоминать. По край не мере не сейчас.

Боковым зрением я отмечаю, как она пожирает меня. В ней чувствуется страх. Меня напрягает это. Я пытаюсь вспомнить, где могла видеть ее, но не выходит. Она указывает на часы, а затем на парту. Похоже, она будет заменять Элину Дмитриевну Лаврушину. По необъяснимой причине мне это не нравится. Я присаживаюсь на свое место, в самом углу, на галерке. Не хочу быть в центре внимания. Никогда не любила, но как назло, меня всегда замечают.

Она смотрит на меня с любопытством, вычерчивая иероглифы на доске. Меня начинает раздражать ее чрезмерное внимание. Эдвард проходит мимо. Он тоже опоздал на пару. Я с удивлением отмечаю, как распухла его щека.

Кто его так и за что?

Мне становится стыдно. Я понимаю, он получил за вазу. Он принял удар, который предназначался мне. Я прикрываюсь блокнотом. В лектории холод настолько сильный, что студенты вынуждены сидеть в куртках, и то это не спасает. У большинства красные носы. С удивлением, замечаю, что у девушки на замене краснеют уши.

Видимо я так привыкла к холоду дома, а потом на улице, что организм выработал иммунитет. Я сижу в футболке, единственная во всем лектории и не пытаюсь согреться.

–Сара Ви здесь? – спрашивает практикантка, с неохотой встаю – Очень хорошо – ее губы сужаются в насмешке – Кто написал «Джейн Эйр»? – спрашивает она, попутно облизываясь.

Мне не нравится ее нападение все больше и больше. Девушка явно наслаждается. Наверное, думает, что я из класса отстающих. Отчасти она права, не многие садятся на самом верху подальше от преподавателя. Кому в здравом уме придет такая мысль, исключения составляют прогульщики, да отпетые хулиганы. А я стою аккурат по серединке.

Я бы позабавила ее, да неохота. Мало того, что выделяюсь на общем фоне внешним видом, так еще она хочет выставить дурой. Что ж удачи тебе детка. Не на ту напала. Знай свое место. Имей мозги. Не суйся!

–Шарлота Бронте – без тени сомнения отвечаю, даже не взглянув на обложку.

Лекторий стихает. Я замечаю, как многие возможно впервые замечают не то что название книги, но и автора.

Имя автора выделено крупным шрифтом, почти тем же, что и название книги. Сама книга в потрёпанном переплете с пожелтевшими от времени страницами отставлена в сторону. У большинства она несколько недель пролежала, где придется, так и не раскрыв своей истории. От этого мне становится грустно.

–Как звали героев книги? – снова задает свой вопрос девушка с коварной ухмылкой.

–Мистер Рочестер – гордый, своенравный и суровый мужчина, богатый и знатный господин. Миссис Рид – тетя Джейн, отдавшая ее в приют для сирот. Элиза, Джон и Джорджиана – дети миссис Рид. Мисс Темпль – директриса Ловуда. Мистер Брокльхерст – один из попечителей Ловуда, жестокий и жадный человек. Элен Бернс – лучшая подруга Джейн в Ловудской школе. Адель Варанс – воспитанница мистера Рочестера. Миссис Фэйрфакс – экономка мистера Рочестера. Бланш Ингрэм – надменная красавица, главная претендентка на сердце и состояние героя. Берта Рочестер – сумасшедшая супруга господина. Грейс Пул – сиделка безумной Берты. Сент-Джон, Мэри и Диана – ближайшие родственники Джейн Эйр – без запинки отвечаю я. Девушка явно не ожидала такого. Как впрочем, все остальные.

–Название усадьбы?

–Торнфилд.

–Чем заболели в приюте?

–Холерой.

–Чем поразила мистера Рочестера Джейн?

–Рисунками – отвечаю с легкой едва заметной улыбкой, адресованной листу бумаги с фэшн-иллюстрацией.

–Как Джейн познакомилась с господином?

–Случайно. Она оказалась рядом в момент, когда конь сбросил мистера Рочестера. Тот повредил ногу. Она помогла ему доковылять до дома, после чего получила работу.

–Кем работала Джейн в Торнфилде первые месяцы?

–Гувернанткой.

Вопросы становятся все жестче, ответы стремительнее. Она почти срывается на крик, в то время как я умудряюсь рисовать, отвечая. Сразу заметно, как ее это бесит.

–Что побудила Джейн оставить вновь обретённых родных?

–Известие, что сумасшедшая жена Рочестера, устроила пожар, в котором погибла, а сам владелец живёт в другом имении.

–Главная причина! Это второстепенная. Я жду ответ – оповещает она, жестом приказывая, остановится. Не подчиняюсь. Рисование помогает не только отвлечься, но и думать.

Что она хочет услышать? Вопрос с подвохом, это настораживает. Настораживает не только это. Если задуматься Джейн мы должны проходить на следующей неделе, а сегодня Анжелика по плану. Меж ними огромная разница. В тоже время они похожи.

Однако она смотрит на меня так странно, как будто ей известно, то, чего не знаю я. Думай! Что было на прошлом занятии? Гордость и предубеждение. Что вы проходили перед этим? Долину кукол. А до этого? Царство. Что между ними общего? Хотела бы я знать…

–Кто поможет – теряя терпение, спрашивает синеволосая практикантка.

Тишина.

–Ну же, смелее.

Снова молчание.

–Есть здесь тот, кто хоть раз прочел это произведение?

Все взоры устремлены вверх, прямо на меня, стоящую возле парты с задумчивым выражением лица.

Я анализирую, аудитория ждет. Почти никто из присутствующих не читал, не только это, но и остальные шедевры литературы. Нас всего четверо: я, Бритни, Лукас и Эдвард. Если за Бри я могу поручиться, то за юношей не смею, лишь предполагаю. В конечном итоге наличие книги в руках на перемене, не говорит о ее чтение. Мало ли для каких целей она используется, тем более у волейболистов.

Я замечаю, как Бри на меня посматривает, она явно не готова отвечать. Видимо подруга улавливает тот же сигнал, что я сама. Какой ответ нужно дать, чтобы не сесть в лужу? В голове мелькают мамины лекции об искусстве, авторах, классике, но ничего близко похожего на ответ. А ведь была вынуждена выучить практически каждую книгу в домашней библиотеке тогда и сейчас!