Действуй, дядя Доктор!

- Ну что, на сегодня будем закругляться или что-то все же надумала спросить? - наигранно строго произносит Виктор Алексеевич, откладывая папку с моими очередными анализами.

- Вы анекдот сегодня ни один не рассказали. Можно попошлее, напоминаю, что я не нежная фиалка, - радостно потираю руки.

- Кустарниковая роза, помню, помню. Попошлее значит… ну ладно: приходит пациентка на прием к гинекологу: - Доктор, каждое утро во влагалище я нахожу маленькую почтовую марку. Посмотрите, уже целый альбом набрала. Что это может быть? Доктор: - Это не марки, а наклейки от бананов. Вот вам направление к окулисту. Следующий.

- Даже не знаю, что я буду делать без ваших анекдотов, когда выйду отсюда, - улыбаюсь как дура, наблюдая за тем, как Виктор Алексеевич встает со стула.

- Найдешь себе достойного мужчину и будете вдвоем пошлить без анекдотов. А может и с ними. Женщина так-то не должна быть одна, Леночка, - совершенно тихо произносит он, останавливаясь у двери.

И вроде бы произнес совершенно по-доброму, однако мне хватило, чтобы испортить себе настроение. Неужели у меня на лице написано, что у меня никого нет?! В отличие от него самого, я о своей жизни не распространялась. Более того, Виктор Алексеевич был свидетелем прихода Саши и Глеба. И любой несведущий человек мог подумать, что это моя дочь и муж, пусть и гражданский. Вот взял и испортил мне настроение! Хуже стало разве что после того, как принесли обед.

Еда – это единственное, с чем я так и не смирилась за четыре дня нахождения в клинике. Вроде бы все понимаю. Мне необходима специальная диета, но ничего не могу с собой поделать. Мне нужна соль. Просто жизненно необходимо сожрать хоть кусочек колбасы или сосиски. Мало того, что схуднула во время гриппа, так еще и несколько дней перед клиникой, фактически, ничего не ела. И только сейчас, когда физическое состояние приходит в норму, проснулся зверский аппетит. Такой, как у трех вместе взятых мальчиков подростков. И вместо нормальной человеческой еды, я получаю какую-то полезную хрень на пару с минимальным количеством соли. Это ад. Ад, который сегодня Саша должна подсластить двумя сосисками и маленькой шоколадкой.

Понимаю ли я, что веду себя как подросток? Да. Вечернего прихода Саши я не дождалась и как какая-то преступница, накинув на себя спортивную кофту, пошла к имеющемуся автомату с водой и снеками. В конце концов, если он тут стоит, значит это можно съесть. Как назло, у автомата встретила терапевтиху и гинекологичку. Обеим кивнула и устремила взгляд в пол. Последняя как-то странно на меня взглянула. Однако жажда затянуть в рот кусочек шоколадки не дала мне сигануть обратно в палату. Пошли все в задницу. Хочу и ем. От масенького кусочка ничего не будет.

Плиткой молочного шоколада с фундуком – не ограничилось. Кофе тоже пошел в ход. Счастливая донельзя потянула стаканчик к губам и была остановлена громким:

- Леночка! А ну выкинь каку.

Никогда еще столь приятный голос не звучал так гадко. Самое идиотское, что я – послушалась. Могла тупо отвернуться и уйти, но вместо этого встала как вкопанная. Медленно перевожу взгляд на Виктора Алексеевича, отходящего от… Андрея как его там по отчеству. Владелец клиники, блин. А может соврал? Ну что ему стоило? Хотя, по сути, мне плевать. Обещание отстать от меня и не попадаться мне на глаза – он сдержал на все сто. Подумаешь, увидела издалека разочек, это не в счет. К тому же, учитывая, что он оказался прав и причина моего лежания тут – это почки, не может не вызывать некую долю уважения к нему. А его клиника или нет – по сути неважно. Цели интересоваться этим вопросом у меня не было и нет.

- Спасибо за кофе, Леночка, я как раз собирался взбодриться, - выводит меня из раздумий голос Виктора Алексеевича. Какая-то секунда и я растерянно наблюдаю за тем, как он забирает себе всю мою добычу. - И за шоколад тоже спасибо. Подарю моему Фюреру. Давно ей ничего не дарил. Она как раз с фундуком любит. Не смотри на меня так. Потерпи хотя бы дней пять еще. Потом можешь расширить рацион. Я кому это все каждый день говорю?

- Мне.

- Ну вот и славно. Все, иди, Елена, в палату, - уже более строго произносит он, отпивая мой кофе.

Медленно обхожу Виктора Алексеевича и иду в палату, уткнувшись взглядом в свои балетки. По сути, я могу хоть сегодня отсюда уйти. Ничего уже не болит, мне реально лучше. Но все же еще пару дней, пока мне капают какую-то хрень, я могу потерпеть. В конце концов, из всего надо делать выводы. Не просто так я сюда попала. Надо поправлять здоровье по всем фронтам. А поправлять есть что.

- Привет, Леночка.

- Привет, - бурчу себе под нос и обхожу стороной «бомжа», на что тот перекрывает мне дорогу. Это что вообще за фигня? Не поднимаю на него взгляд и делаю резкий отступ вправо. Тот синхронно ступает со мной, снова перекрывая мне дорогу. Проделываю то же самое влево. И снова тот же результат.

- Ребячество какое-то, не находишь? - нехотя поднимаю на него взгляд.

- Каюсь, в душе я ребенок, - пожимает плечами, при этом улыбаясь.

- Тебе сколько лет, ребенок?

- Тридцать восемь.

- Ну тогда понятно. Первые сорок лет в жизни мальчика самые сложные – это, видимо, про тебя. Крепись, осталось два года и жизнь наладится. Наверное. Дашь мне пройти или так и будешь заниматься ерундой?

- Проходи, - соглашается он, все так же улыбаясь, и отступает вправо.

Уверенно делаю шаг вперед и, не оглядываясь, иду вперед. Иду секунды две, пока не слышу:

- Леночка, обернись, это очень важно.

Я – идиотка. Иначе, как объяснить то, что я делаю ровно то, что услышала позади себя? «Очень важным» – оказалось мне подмигнуть. Подмигнуть!

- Это все?

- Пока, да.

- Пока не поздно, обратись к психиатру, - кручу пальцем у виска и резко разворачиваюсь.

Второй облом случился уже через час после отобранной шоколадки.

- В смысле не приедешь? - закипаю, смотря на дочь по ту сторону экрана.

- Глеб запретил, когда увидел упаковку сосисок. Ну и вообще я с ним согласна. Я не верю, что ты съешь только две. Ты только не обижайся, мамуль. Но там очень много соли. Надо вообще их убрать из рациона. Я сейчас читаю рецепт домашней куриной колбасы. Готовится очень просто, и там нет столько вредных добавок и соли. Обещаю, что к твоей выписке я научусь ее делать. Делается очень легко, там только курицу измельчить в блендере и добавить немного молока, ну и свекольный сок для окраски. Чуть специй и соли и всю жижу вылить в пластиковую бутылку. А потом сделать надрез и достать ее. На видео как магазинная. Обижаешься?

- Да.

- Ну не злись. Если она у меня получится прям с первого раза, то давай я завтра тебе ее привезу?

- Саша, я хочу нормальной вредной колбасы и сосисок? Мне нужна эта долбаная соль! Что тут непонятного?

- Понятно, но нельзя. Виктор Алексеевич мне много рассказывал про питание, надо постараться питаться правильно. Я займусь этим.

- Обязательно. Все, Саш, мне надо закругляться. У меня процедуры, - уверенно вру я. - Вечером позвоню.

Сбрасываю видеозвонок и со всей силы кидаю мобильник на диван. Тот в свою очередь закатывается за подлокотник. От отчаяния и бессилия не спешу бросаться к телефону и вытаскивать его оттуда. Вместо этого хватаю ноутбук и продолжаю единственное, что у меня хорошо получается в этой жизни – работать.

Так, незаметно для самой себя, «ушла в астрал» до глубокого вечера. Опомнилась только тогда, когда взглянула на часы – половина десятого. Нехотя встаю с кровати и иду к дивану вызволять свой мобильник. Я поняла, что что-то определенно не так, в момент, когда засунула руку в щель между боковиной дивана. Мобильник-то я нащупала, а вот руку вызволить из щели у меня не получилось ни с первого, ни с двадцатого раза. Паника накрыла тогда, когда я стала понимать, что рука опухает.

- Я всякое ожидал, но к такому не был готов, Леночка. И давно ты меня здесь ждешь в такой позе?