Молись, королева!

— Нет. — прохрипел Авери.

Слова его были не ожиданны. Голос будто бы принадлежал кому-то иному.

— Я не буду служить вам.

Лицо королевы исказилось от гнева. На секунду она казалась не более чем мерзкой старухой. Но видение быстро кончилось. Королева снова улыбнулась.

— Действительно, — сказала она своим чарующим голосом, — Кто захочет питаться чужими объедками? Эта девчонка была не нужна даже моему никчемному сыну. Зачем она благородному рыцарю белой розы? Ведь ты, Авери, не по наслышке знаешь, что такое жить со шлюхой?

Лицо рыцаря дрогнуло, и на нем отразилась такая боль, будто его резали ножами.

Королева тем временем обратилась к Рональду.

— Что скажешь ты, колдун? Не думаю, что ты столь разборчив в связях. К тому же, я могу предложить много больше, чем девчонку. Подумай о силе, власти. Подумай о том, что больше ничто и никогда не сможет вернуть тебя в клоаку, из которой ты вылез. Напротив, ты сможешь втоптать в грязь своих врагов…

Но Рональд думал об ином. В тот момент, когда королева на долю секунды потеряла самообладание, часть рассудка вернулась к колдуну и он увидел. Тонкие нити. Черная паутина магии королевы. Они вплетались в длинные волосы Майи. Они же оплетали чело Авери. И, если Рональд смог бы разрезать паутину, окутывающую его, у них у всех еще мог появиться шанс.

Для такого в рукаве Рональда всегда был спрятан тонкий серебряный кинжал: подарок Гэбрила. Артефакт, способный перерезать магические нити. Но как тяжело поднять руку, когда тело словно налито свинцом…

Будто во сне (хоть колдун действительно сомневался в реальности большего из происходящего) Рональд нащупал кинжал. Теперь действовать надо было быстро. Промедление, неловкое движение или же осечка — могли стоить жизни. Чтобы как-то разбудить мозг, Рональд попытался вспомнить зачем он здесь в первую очередь.

Ответ пришел быстро: Майя.

Рональд пришел за ней. Но не чтобы обладать, подчинив ее магией, как предлагала королева. Нет. Рональд обещал девушке спасти ее. Он делал это уже три раза… Зачем?

Рональд знал, хоть и боялся сам себе признаться в этом. Но теперь стоило сказать хоть самому себе.

Мысль эта и новое чувство ясности, вызванное ею, вдруг дали колдуну силу, вырвав из оков оцепенения. Взметнув руку наверх, он перерезал темную паутину, оплетающую его голову. Дышать вмиг стало легче.

Колдун рванул к Майе, и хотел сделать то же самое с темными оковами, опутывающими ее. Но в этот момент Авери приставил меч к его горлу.

Руки рыцаря дрожали. Глаза- выражали полный ужас. Будто он сам не ведает того, что творит его тело. И, между тем, меч был приставлен к горлу колдуна, и острое лезвие готово было разорвать его.

Где-то в голове раздался смех сумасшедшей королевы.

— Какая трогательная попытка, — сказала она. — Боюсь, мальчики, с таким раскладом мне придется убрать одного из вас.

Королева приподняла пальчик и, указывая то на Авери, то на Рональда, начала детскую считалочку.

— На троне сидели: король, королева, их сын королевич… Король истек кровью, а сын их сгорел. Пришлось королеве…

Досчитать королева не успела. Так как алая кровь хлынула из ее рта. В это же мгновенье внутри Рональда что-то щелкнуло. Будто обрезались нити, управляющие им словно марионеткой. И внезапно колдун увидел все невероятно четко и ясно. Все они находились в небольшой и очень грязной келье. На полу валялись объедки еды, какие- то разорванные бумаги, книги, изъеденные крысами, трупики мелких животных и их помет. Стены были покрыты паутиной. На потолке висели отвратительно жирные летучие мыши, у части которых, если присмотреться, не хватало то лапки, то уха, то крыла. А еще в келье находился Герман. Он спокойно вынимал нож из тела дряхлой старухи, облаченной в грязное и местами рваное платье. Старуха еще хрипела, корчась в предсмертных судорогах, как Герман схватил ее за жидкие волосы и, приподняв голову, срубил ее с плеч одним ударом своего кинжала.

— Давно стоило прикончить тварь, — спокойно сказал он, поправляя свои ягенцевые перчатки.

Глава 49

Таких людей как Герман часто характеризовали как хладнокровных и безжалостных ублюдков. Говорили, что для них нет ничего святого. И что любой наемник готов прикончить даже родную мать, если на нее будет заказ.

И во многом молва была права.

Герман рано начал убивать.

Осиротев в десять, для него не нашлось иного выхода, кроме как примкнуть к шайке, лишь чтобы выжить. Смелый, ловкий, а еще не лишенный ума и хитрости, он быстро продвигался по "карьерной лестнице". И в двадцать лет ему выпала великая честь- официально Германа пригласили в клан наемников.

Вопреки мнению людей, считавших что для наёмника главное это умение убивать, в клане ценили не только эти качества. Отнять жизнь- может даже глупый ребенок, — так говорили "старожилы" клана. Обстряпать же все так, будто это и не убийство- вот в чем искусство. Герман же был одним из лучших в своем деле.

Проходя мимо нужного человека на рынке, он мог лишь слегка задеть его в толпе рукой, и через пару часов "заказ" умирал в страшных муках от яда диковиной рыбы, шипы которой оцарапали его. И никто никогда не узнавал об этом, считая, что несчастный почил от сердечной болезни. Или же Герман присылал "посылку". Ничего особенного- просто коробка с цветами хлопка, после получения которой человек начинал задыхаться. И еще много других способов, узнав о которых, даже принц Фрей позавидовал бы изобретательности. Эта "слава тонкого творца" и помогла Герману пробиться в элиту убийц и отбросов, когда ему еще не было и двадцати лет.

Жизнь эта, лишенная родных и друзей, но полная грязи и невообразимого ужаса смерти, отчего-то доставляла Герману удовольствие. Помня, как и от чего погибли его родители, он неизменно считал, что поступает правильно. Видел себя своеобразным "санитаром мира", где он не забирал невинные жизни, а лишь помогал убирать тех, от чьих рук, так или иначе, погибали люди.

Так продолжалось до встречи с Авери. Рыцарем белой розы.

Смешно, но этот мальчишка и, по всем меркам Германа, еще совсем щенок, спас от смерти опытного наёмника. Более того, спасая жизнь Германа, Авери хорошо знал, что вытаскивает из могилы хладнокровного убийцу. Большинство людей не дали бы за жизнь такого человека и гроша, и сами плюнули бы на его хладный труп. Но Авери был не из их числа. В тот вечер он сказал Герману, что рыцарский кодекс гласит помочь любому. А дальше Герман может идти с миром и жить со своей совестью. И Герман остался с командой Авери. Уговорил его, что должен вернуть долг чести.

Герман ценил дружбу с рассудительным рыцарем. Но всему должен приходить конец. Рано или поздно, пути их должны были разойтись. И вот теперь долг был выплачен сполна.

Глава 50

Едва лишилась жизни королева Агнетт, Майя, словно марионетка, нити которой подрезали, упала без чувств.

Рональд спешно подхватил ее и обернул в плащ, протянутый Германом.

— Ее следует вынести отсюда, — сказал наемник, — Мы же с Авери займемся "улаживанием" этого щекотливого дела.

С этими словами он кивнул рыцарю, который все еще находился в некотором оцепенении и глядел на Рональда с Майей холодным, не присущим ему взглядом. Но при упоминании Германом его имени, Авери очнулся. Губы его выпрямились в тонкую линию, и он повторил Рональду указ.

— Да, Герман прав, Майю следует унести отсюда.

Колдун не стал долго ждать. Бережно прижав девушку к себе, он мигом вышел из "покоев королевы". Когда их не стало, Авери оглядел картину вокруг него. Кучу мусора на полу. Густую алую кровь, вытекшую из отвратительной старухи. Толстую дверь с десятком засовов, на которые должна была быть заперта келья.

Похоже, добрые Арлиитки старались не входить сюда. Еду просовывали через небольшое отверстие в двери, а уборкой мало кто занимался. И, не встреть Авери королеву лично, его бы поразила такая жестокость, но теперь он думал, что в чем-то служительницы были и правы.