Страница 91 из 94
После душа мы уже крепко спали на своей кровати, а между нами похрапывала и пиналась перепачканная краской Бланш.
***
— Я возьму это, это и это. – Бланш бегала по комнате, собирая краски, карандаши и альбомы.
— Золотце, ты едешь к дедушке и бабушке всего на один день. — Кейли носилась за ней с джинсами и футболкой.
— Нет, мамочка. Мне не хватит целого дня, чтобы нарисовать бабушкин клен. Ты же знаешь, как для меня это важно.
Тонкий и смелый голосок дочери вызвал у меня широкую улыбку. Я стоял в ванной с открытой дверью и пытался завязать галстук. Сегодня у меня небольшая предварительная выставка перед важным мероприятием в Лос-Анджелесе. Мой бывший босс Хендрик пытается перетянуть меня в свой бизнес. Впрочем, ему всегда кажется, что я способен на большее. Сегодня он обещал представить мне одного парня, который сутками околачивался у дверей его галереи в Лос-Анджелесе. И добился своего. Хендрик его заметил. И я должен увидеть его работы.
— Чертенок, поторопись, — крикнул я из ванной.
— Поцелуй папу и беги вниз к дяде Лукасу. — Кейли, схватив что-то с полки, юркнула в душевую.
Я помог дочери сложить все большую папку и надел на нее рюкзак. Она уже ходила в школу, поэтому была достаточно собранной. Бланш поправила очки и подарила мне свою хитрую улыбку.
— Желаю удачи на работе, папочка.
Я поцеловал ее в макушку, и мы спустились вниз. Эм стояла посреди холла с Джексом на руках и что-то втолковывала Лукасу. Трехгодовалые двойняшки Дженис и Глория нетерпеливо переминались возле отца и когда увидели Бланш, счастливо заверещали. Джек на руках Эм тут же проснулся и захныкал.
— Ну погодите еще, — пробурчал Лукас и взял из рук жены сына.
За эти годы он стал намного шире меня, а мужественную линию подбородка украшала такая же бородка, как и у нашего отца. Только светлее. Для меня же он оставался любимым братишкой, который больше всего на свете любил шум и веселье.
Эм чмокнула меня в щеку и, взяв Бланш и одну из девочек за руки, вышла за дверь. Родив троих, ее и без того внушительные формы стали еще объемистей. Не то чтобы кого-то это волновало. Лукас души не чаял в своей жене.
— Так, увозим эту свору к маме и Оуэну и на пляж. Мы вам точно не нужны на вашей выставке? — Лукас покачивал на руках Джекса.
Я покачал головой и посмотрел на рыженького племянника.
— Это не выставка. Так, небольшая встреча. Мой помощник уже прислал вам приглашения на выставку в ЭлЭй?
Лукас хохотнул и подмигнул мне:
— Прислал. Какая важность.
— Все официально, — ухмыльнулся я.
— Тогда мы точно на пляж.
— Увидимся, Лукас.
— До встречи, Боттичелли.
***
Моя студия находилась в квартале Газовых Фонарей. Там же, где я работал у Хендрика, но только в соседнем здании. Кейли придумала декор для помещения. Весь первый этаж – стены, потолки, пол – были выкрашены в темно-синие цвета, на которых красовались цветные кляксы. Это было необычно.
Кейли часто здесь проводила мероприятия для детей из приюта. И им безумно нравились эти кляксы. Каждый побывавший здесь, мечтал стать художником.
Даже я. Хотя уже им и являлся.
Несколько картин уже были выставлены, но не продавались. Агенты и продюсеры расхаживали с важным видом, а молодые художники гуськом ходили за ними. Я не приглашал прессу, поэтому все проходило без суматохи и спешки.
Поговорив с администратором, я прошел к фуршетному столу, возле которого стояла моя жена и разговаривала с Хендриком. На ней было короткое черное платье, которое плотно облегало ее стройную фигуру. Из-под шляпы порк-пай струились светлые волосы, а ноги были обуты в туфли, сплошь покрытые шипами.
Настоящая рок-принцесса и дочь своего отца. Она никогда не изменяла своему вкусу.
— Картер. — Хендрик, завидев меня, тепло улыбнулся и похлопал меня по плечу.
В его волосах и бородке уже блестела седина, но он был все еще на пике популярности в своей области.
— Я хочу вам кое-кого представить, — сказал Хендрик и жестом подозвал кого-то из толпящихся у одной из моих картин. — Этот парень получил стипендию в Калифорнийском Университете на том же отделении, где учился и ты, Картер. Он только первокурсник, и я даже смотреть на него не хотел, но когда увидел его работы, передумал.
К тому времени, как Хендрик замолчал, парень уже подошел к нам. Он смущенно опустил черноволосую голову. На нем был старенький пиджак и потертые джинсы. Глядя на него, можно было сказать – «Типичный бедный художник». То, что он из небогатой семьи выдавала не одежда, а большие глаза, которые смотрели на меня с прямым восхищением.
Внезапно мне стало трудно дышать.
Эти черные глаза и волосы.
Кейли рядом ахнула.
— Да, да, — рассмеялся Хендрик, теребя парня за плечо. — Я тоже обомлел от такой схожести. Словно братья. Он мне напомнил молодого Картера, именно поэтому я решил встретиться с ним. Кому как не тебе, Холмес, продвигать молодые таланты.