Страница 42 из 66
Малфой схватил Гермиону за плечо, но прежде чем они успели двинуться в другую комнату, Беллатрикс шагнула навстречу, загородив им путь.
— Позволь мне её вылизать, — прорычала она. Хищные чёрные глаза опустились на промежность Гермионы.
— Нет, Белла, — Люциус сделал шаг вперёд и обошёл её. — Ты сможешь забрать грязнокровку позже.
Беллатрикс вцепилась чёрными ногтями в его мантию.
— Но я хочу, чтобы она была чистой, а не после того, что вы, грязные ублюдки, с ней сделаете!
— Раньше тебя это не останавливало, — холодно процедил Люциус. — А теперь убирайся с дороги!
Беллатрикс зашипела от негодования, но всё же отшатнулась в сторону. Не ослабляя мёртвой хватки, Малфой потащил Гермиону по направлению к одной из трёх дверей, прочь из главного зала.
— Приведи Снейпа, — кинул он оборотню, который стоял у выхода.
Гермиона позволила втолкнуть себя в другую, меньшую комнату, освещённую лишь несколькими факелами, воткнутыми в канделябры на стенах. Посреди комнаты стояла широкая кровать с балдахином, а возле камина был низкий столик рядом с двумя креслами.
— Раздевайся, — бросил он Северусу, пока сам направился с Гермионой к одному из кресел.
Сев в него, Малфой неожиданно потянул Гермиону к себе на колени.
— А теперь посмотрим, что тут у нас… — пробормотал он, раздвинув ей ноги так широко, что, когда она села на него сверху, он смог свободно закинуть под ней ногу на ногу.
Гермиона почувствовала себя книгой, которую он собирался прочесть. Вместо этого Малфой положил руку ей на живот, его длинные пальцы упирались в нижнюю часть её груди. Постепенно он продвигался ладонью всё выше, чувствуя, как она медленно вдыхает и выдыхает под его рукой. Его большой палец скользнул под бюстгальтер, и Люциус начал медленно массировать грудь, пристально наблюдая за ней.
— Не представляю, как они убедили тебя лечь под Снейпа, чтобы защитить его, — тихо заговорил Люциус, успокаивающе проводя пальцами по её спине и незаметно расстегнув застёжку. — Однако я считаю его… счастливцем, — с последним словом он позволил бюстгальтеру свободно упасть на пол. Малфой пробежался опытным взглядом по её груди; осторожно прикасаясь к увиденному, он погладил подушечкой большого пальца один сосок. Гермиона судорожно вздохнула, когда тот напрягся и сморщился. В его серебристых глазах вспыхнуло желание, и Люциус облизнулся, увлажняя пересохшие губы. — Такая отзывчивая… — прошептал он, а затем прижался носом к её груди и глубоко вдохнул. — Я забрал с собой твой запах, — пробормотал Малфой, щекоча кожу Гермионы своим дыханием. — Я мучил себя им, задаваясь вопросом, когда же у меня появится шанс встретиться с его обладательницей. И попробовать тебя на вкус… — тут же быстро промелькнул его язык, и Гермиона почувствовала влажный след, остающийся вокруг нежных окружностей её груди. — Когда всё закончится… После того, как попробуешь нас обоих, я рекомендую тебе ещё раз подумать, кому из нас ты бы хотела принадлежать. Я смогу дать тебе… намного… больше, чем он, но пока никто не должен об этом знать. Пусть это будет нашим маленьким секретом.
— Кажется, теперь моя очередь, — Северус обхватил Гермиону за талию, резко поднял её на руки, развернулся и понёс к постели, после чего бросил на кровать.
— Ты — жалкий ублюдок! — Люциус вскочил на ноги и бросился за ним. — Ты не в том положении, чтобы диктовать условия! Скорее всего, ты сдохнешь ещё до конца вечера!
Северус повернулся к нему с бесстрастным выражением лица. Несмотря на полную наготу, он по-прежнему выглядел внушительно.
— И как долго ты проживёшь после этого? Или твой сын, если на то пошло?
Глаза Люциуса расширились от испуга, и он яростно ткнул в сторону Снейпа дрожащим пальцем.
— Не смей говорить со мной о Драко! Ты должен был его защищать! Но вместо этого ты защищал её — эту чёртову грязнокровку! Ты нарушил Непреложный Обет!
— Судя по всему, я этого не сделал, поскольку всё ещё жив, — Северус скрестил руки на груди. — Я сделал то, что для него же было лучше. За всё остальное ты можешь поблагодарить Тёмного Лорда.
Тем временем Гермиона потихоньку заползла под покрывало.
— Когда-нибудь твоё грёбаное высокомерие тебя погубит, Снейп! — прорычал Малфой.
Северус пренебрежительно фыркнул.
— Люциус Малфой читает мне лекцию о высокомерии, что же будет дальше?
— Что будет дальше?! После того, как ты сдохнешь — мы порвём эту маленькую сучку на части, — он посмотрел на Гермиону, которая постепенно переползала к дальнему краю кровати. — Ложись поверх покрывала! Быстро! — приказал Люциус, а затем наклонился ближе к Северусу. — Трахни её! — выплюнул он, резко развернулся, направляясь в другой конец комнаты, и раздражённо уселся в кресло.
Северус обернулся и посмотрел на обнажённую Гермиону, которая с обречённым видом подползала к середине кровати. Он был так сильно зол на неё, что зубы ныли от напряжения, но его сердце забилось быстрее, наполняясь мучительной болью при мысли о том, что она оказалась здесь и подвергла себя опасности, проявив безрассудную гриффиндорскую храбрость. «Она решила сделать это ради Ордена. И, без сомнения, ради Поттера». Но Северус не мог избавиться от чувства, что она делала это и для него тоже. На него нахлынуло всепоглощающее чувство вины, тем более не осталось практически никаких шансов, что они выберутся отсюда живыми и невредимыми.
— Возьми её сзади. И без разговоров. Никакой легилименции, — рявкнул Малфой через всю комнату.
«Как при всём этом ей удаётся вселять в меня надежду?»
Стоило Северусу приблизиться, карие глаза испуганно метнулись к Люциусу, который нервно разглаживал свою мантию, затем Гермиона снова посмотрела на Северуса, даря ему слабую несмелую улыбку.
«Разве она не знала, на что способны эти люди?»
Северус хотел накричать на неё, встряхнуть, наказать, но в то же время жаждал спрятать, обнять и сбежать вместе… прочь. Куда угодно.
Вместо этого он кивком приказал ей встать на четвереньки, и она повиновалась. Такое беспрекословное подчинение вскрыло на нём новую кровоточащую рану. Гермиона всегда была одной из наименее сговорчивых людей, которых он когда-либо знал. И вот она без сомнений и возражений делает всё, что от неё потребуют. Северус знал, что ей невероятно трудно. И таких эмоций, которые в данный момент переполняли его, он не чувствовал уже очень давно. Он только что признался себе в этом, но, к сожалению, уже было слишком поздно. Северус осторожно положил руку ей на спину и, проводя ладонью вниз по тёплой коже, почувствовал, как слёзы собираются в уголках его глаз.
— Продолжайте в том же духе! — поддразнил Люциус.
Северус быстро сморгнул набежавшую пелену и вместе с ней спрятал все чувства, которые начал испытывать к этой девушке. Он ощущал исходящие от неё спокойствие, смирение, тягостное ожидание неизбежного. Не осталось больше никаких вариантов — нужно было просто это сделать. Забравшись на кровать, встав позади неё, Северус легко прошёлся пальцами вдоль её талии, пока знакомая упругая грудь не оказалась в его ладонях. Почти как в их первый раз. За исключением того, что теперь он в буквальном смысле знал её снаружи и изнутри. Он принялся за её соски, которые стали тугими и соблазнительно перетекали под его пальцами. Вскоре Гермиона возбуждённо задышала, несмотря на отвратительные обстоятельства.
Его тело не сдержалось от ответной реакции, невзирая на пристальное внимание скрывающегося в полумраке Люциуса. Член стал твёрдым всего через несколько секунд. Гермиона с самого начала легко могла с ним это сделать. На самом деле, даже когда другие были на такое неспособны.
Северус не хотел фокусироваться на этой мысли — на своей сверхчувствительности к ней, так как в данный момент нужно было сосредоточиться на том, как выбраться из компании Люциуса и всего этого грязного сборища. Конечно, существовало множество боевых беспалочковых заклинаний, которые он мог бы применить, но в руках у Малфоя была волшебная палочка. И потом за дверью сидело целое полчище Пожирателей Смерти, во главе с самим Волдемортом. Также Северус не мог стать полностью невидимым без подходящего зелья. И не мог сам наложить на неё чары Histomalleus, поскольку магия обряда могла обнаружить, что заклинание пришло от чужой руки. Если его и можно было применить, то исходить оно должно было только от неё. Несомненно, Пожиратели Смерти имели запас Оборотных зелий, но он понятия не имел, где они хранятся, и было бы слишком очевидно, если бы она приняла одно из них.