Страница 37 из 45
23
Все, что помню, — это дикий неожиданный грохот. За ним удар. Не сильный, но и не слабый, неожиданный, валящий с ног. Крики, пыль, шум. Ничего не вижу, скорее, чувствую нарастающую всеобщую панику. Стадное чувство, превращающее людей в настоящих животных, борющихся за свою жизнь. Работает инстинкт самосохранения, видимо, поэтому мне удается одной из первых выбраться наружу. До очередного хлопка.
Сознание уплывает, стараюсь за него зацепиться, вместо этого хватаюсь за дверной косяк. Чем меня так приложило? Перед глазами размытая картинка, и все кружится, кружится, кружится. Как будто я катаюсь на очень быстрой карусели по кругу. Кажется, сейчас упаду. Темнота засасывает в свою пучину, сил ей сопротивляться все меньше.
— Даша!
Родной голос пытается выдернуть из тьмы, в которую спешу, проваливаюсь. Но я борюсь. Ради него буду бороться. Лишь бы всегда произносил мое имя как сейчас, с какими-то несвойственными ему теплотой и нежность.
— Дашка. Даша!
— А?
Веки такие тяжелые. Голова гудит.
— Слышишь меня?
— Да?
— Что случилось? Ты цела?
Любимые руки касаются моего лица так нежно, так непривычно. Распахиваю широко глаза. Я должна его увидеть, просто посмотреть, как обычно. Смотреть ведь можно, этого никто запретить не может. Так же, как и мечтать, а Кирилл моя самая давняя мечта.
Вцепляюсь взглядом в обеспокоенного Морозова. Волосы растрепаны, глаза мечутся по моему лицу. Такие красивые, серые. Всегда холодные. Замерзшие льды Антарктиды. Он трогает мое лицо, стирает что-то над верхней губой. Что-то бормочет себе под нос. Не могу разобрать ни слова. Хочется сказать, что я люблю его. Вот прямо сейчас. Всегда любила и буду… Что меня может остановить? Это ведь такая обычная человеческая потребность — говорить любимым о своих чувствах.
— Кирилл, я…
За моей спиной раздаются крики, грохот усиливается. Кто-то задевает меня локтем, проталкиваясь мимо. И я вспоминаю, где нахожусь. Что-то случилось, слова застревают внутри, и не вырвавшись наружу. Цепляюсь за руку парня, заставляя его придвинуться ко мне еще ближе, и быстро шепчу:
— Вызывай скорую, там с потолка что-то падает...
Все, что успеваю сказать, проваливаясь в темноту.
— Олег, ничего страшного не произошло. Да, все, ну, не хорошо, нормально. Да, палата хорошая. Нет, приезжать не нужно.
Наблюдаю за тем, как мама заканчивает беседу с отчимом, и, подойдя к моей постели, поправляет несуществующие складки на одеяле.
Я в больнице. Сейчас вечер. Этот бесконечно долгий день, наконец, подходит к концу, кажется, утро было так далеко. Как будто в прошлой жизни.
— Дашуль, ты как?
Целует коротко в лоб и присаживается рядом. Ее глаза полны любви, заботы и беспокойства. Часы посещений давно закончены, но попробовал бы кто выпроводить отсюда мою маму. Мне еще предстоит убедить ее в том, что ночевать со мной не нужно. Подумаешь, всего-то легкое сотрясение мозга. Вот Коваленко Светке, моей одногруппнице, повезло меньше, у нее перелом руки. Остальные отделались мелкими ссадинами.
Все потому, что спортзал, в котором у нас проходили пары, это старая пристройка годов пятидесятых. Давно нужно ремонтировать. Но, как оправдывался заикающийся ректор, денег все не было. И вот, наконец, нашлись спонсоры, готовые оплатить ремонтные работы. Нагрузили крышу строительным материалом, она и не выдержала. Обвалилась в нескольких местах. Слава богу, никого насмерть не пришибло. Все успели выскочить. Мне по голове прилетело отвалившимся куском потолочной мягкой плитки. Повезло.
Все студенты, а нас было две группы, успели выскочить. И теперь университету грозят штрафы и проверки. Все могло закончиться намного хуже. Судя по седым волосам ректора, он думает так же. Еще утром его жиденькие волосы были темнее. Ну мне так кажется, или это просто последствия моей травмы.
Перепугались мы все, конечно, знатно. Мама до сих пор белее простыни, на которой я лежу. Губы искусаны, глаза красные. Плакала, видимо.
— Все хорошо, — улыбаюсь, — иди домой. Завтра придешь.
— И как ты тут без меня?
— Мам, справлюсь. Тем более это просто формальность. Завтра уже отпустят домой. Отлежусь, и все будет нормально.
— Засудим твой университет. Это надо напоследок такому случиться. Теперь я еще больше жду нашего переезда. Может быть, досрочно заберешь документы, не будем дожидаться декабря?
Хмурюсь, я не согласна. Но ругаться не хочется, и так слишком насыщенный на события день.
— Давай обсудим это на днях. Очень спать хочется.
— Да, конечно, посижу с тобой еще чуток. А ты спи. Утром как проснешься, обязательно позвони мне и отцу своему. Он тоже хочет приехать.
В итоге я, конечно, не сплю. Мама сидит рядом, думает о чем-то своем, поглаживая меня по руке. Рада, что она со мной. Я тоже испугалась. Когда в себя пришла, сначала вообще не понимала, что произошло, и вроде ничего страшного, но как-то потряхивает, когда проматываешь в голове возможные варианты событий.