Страница 10 из 35
Представьте же себе состояние этих болот после многих недель дождя, и вы поймете, что противник мог занять только часть подобной территории и что пути сообщения, которыми он располагал, были весьма ограничены. После нескольких случаев с пушками, которые завязли в болоте и исчезли навсегда, с подводами, которые часами вытаскивали из дорожной грязи Волыни, противник, как можно это увидеть, взглянув на карту, стал держаться больших дорог, а они там редки. Невозможно было использовать и грузовые автомобили, они по весне и по осени вязли в песке и грязи.
В стране, где все прячется, враг чувствует себя в изоляции. На безоглядных равнинах вокруг запустение и разор, глазу не на чем отдохнуть, здесь ничто не напоминает родину, которую он покинул и по которой тоскует. Нам об этом говорили все пленные. Транспортные обозы с боеприпасами и продовольствием прибывают с опозданием на сутки. Лишения, одиночество, близость опасности в конце концов действуют подавляюще на захватчика…
А теперь представьте себе, что решительные люди пробрались через заграждения и затаились в лесах, которые противник оставил позади себя. Они угнездились в болотах, которые внушают страх, в лесу, который нельзя держать под контролем, они днем и ночью угрожают дорогам, по которым поступает снабжение, перехватывают сообщения, подслушивают телефонные разговоры, подстерегают разъезды, следуют за ними до места назначения, окружают постоянной угрозой, приканчивают, если они остановились, заблудились, решили сбежать…
Все это делают «партизаны», «царские орлы», как их иногда называют на любимом казаками цветистом языке. Они действуют поодиночке или маленькими группами, но в случае необходимости быстро собираются вместе. Не связанные сами ни с каким обозом, независимые, как разбойники, они «работают», охваченные яростной решимостью и глубоким презрением к смерти.
2. Партизаны отправляются на задание
Узнав, что отряд в 500 человек собирается перейти линию фронта и взяться за свою опасную работу, я ранним утром в начале октября 1915 г. пришел на плац в городе Ровно, откуда они уходили.
Слева стоял кавалерийский отряд регулярной армии, справа такой же отряд казаков. Кавалеристы – все сплошь молодые люди: русские еще не призывали своих резервистов из линейной кавалерии. Казаки, мобилизованные вне зависимости от возраста, были разного возраста и из разных губерний: молодые и старые, они откликались не в лад, когда начали выкликать «партизан».
Выходили в основном молодые люди, почти дети. Казалось бы, для подростка жизнь представляет большую ценность, но нет, он о ней и не думает. Зато на закате, когда жизнь утратила главную привлекательность, человек цепляется за землю и не хочет умирать.
Я отметил, что лица у казаков очень разные: казаки с Дона чаще всего чисто русские, есть казаки с Урала и есть с границы с Китаем. У одних носы, как у хищных птиц, бритый череп и большие усы. Одни гибкие, как змеи, другие тяжелые, как буйволы. Все в больших шапках из каракуля, цигейки или редких мехов.
Отряд казаков стоял, молча, и как-то торжественно. Держались люди великолепно, с большим достоинством и в то же время просто. Не веселили себя искусственно, обходились без цинизма.
Помощник священника, который должен был освятить церемонию, поставил перед отрядом столик. Чтобы начать службу, ждали генерала, который набрал этот отряд «партизан». Когда сообщили о приближении генерала, 500 «партизан» на лошадях образовали огромный полукруг. Генерал подскакал, остановился в центре полукруга и громко крикнул:
– Здравствуйте, партизаны!
Всадники подняли пики, обнажили казачьи сабли, и громом прокатился хор:
– Здравия желаем, ваше превосходительство!
Затем сабли вернулись в ножны, и священник начал молебен. Все стояли с непокрытыми головами в сосредоточенном молчании.
Великолепный бас священника звучал торжественно и серьезно. Ответы дьякона были выше и певучее. Солдаты и в особенности казаки широко крестились и низко кланялись, касаясь головой гривы коней. В конце службы священник пожелал казакам скорейшего возвращения, и они ответили ему всем известной и невероятно трогательной молитвой:
– Спаси, Господи, люди Твоя и благослови достояние Твое, победы благоверному Императору нашему Николаю Александровичу на сопротивныя даруя, и Твое сохраняя Крестом Твоим жительство[68].
Генерал крикнул:
– Ура! За царя!
«Ура! За царя!» – повторили раз десять с таким воодушевлением, что у меня сердце стеснилось от волнения. Молодые люди в цвете лет шли на смерть, исполненные энтузиазма, ради своего императора. Восторг волной всколыхнул их сердца и опал: лица вновь обрели бесстрастность. Они умрут, император и Святая Русь будут живы.
Я обменялся несколькими словами с офицером. Эти люди в живописной форме: узких длинных штанах и коротких казакинах принадлежали, казалось, эпохе Наполеона. Я никогда не забуду лицо одного из них: детское взволнованное с тонкими чертами под большой серой каракулевой шапкой. Изящный молодой человек, говоривший на нескольких языках. Вид подростка, даже девушки, и при этом такой твердый неумолимый взгляд, что глаз не отведешь. Я попрощался с офицерами, сказал «до свидания» нескольким солдатам. Один из них мне ответил:
– Мало кто вернется.
Остальные взглядом подтвердили его слова.
Что их воодушевляет: жажда приключений или желание пожертвовать собой ради великой цели? Они впрямь приготовились умереть, стиснув труп ненавистного врага? Или надежда выжить слабо трепещет в них?
Неприятель будет к ним безжалостен, да и сами они не мыслят себя пленными. Они уезжают без припасов, чтобы быть легче птиц: пропитание их в полях и в ранцах убитого врага. Уезжают без палаток: в дождь и вёдро[69] будут ночевать в лесу, с лошадью и пикой. С ними нет и санитарной помощи. Раны им не перевяжет заботливая рука, их прикончит безжалостный враг, и они умрут в луже собственной крови…
Короткая команда разнеслась над плацем. «Партизаны» ехали мимо генерала, который их приветствовал. Потом они повернут направо и поскачут в сторону фронта.
Потомки тех самых «партизан», которые преследовали Великую армию[70]. Но теперь у них задача потруднее. В 1812 г. они сражались с отступающей армией и сражались на своей территории. Сегодня ради того, чтобы находиться рядом с захватчиком, они должны лишить себя шанса выжить. Все в грязи, они будут пробираться лесами и через коварные болота, поражать врага всюду, где только смогут. Неподназорные, они будут воевать по своему разумению, в одиночку или группами. Им выбирать, как они умрут.
…Последние казаки проскакали передо мной. Горделивые, как короли. Среди них в самом деле были искусные воины. Один подмышкой держал гармошку, его сосед две пики. Толпа провожала их молча. Мы долго смотрели им вслед. Силуэты, уменьшаясь, казались мне тенями, спешащими в царство смерти[71].
Глава II. Взятие Чарторийска
Генерал Брусилов отправил со мной ротмистра князя Баранова, начальника своего эскорта, чтобы представить меня в штабах рангом ниже. Устное представление меня князем, человеком образованным и необыкновенно любезным, оказалось для меня даже более полезным, чем пропуск Ставки.
После нескольких коротких и малоинтересных поездок в окопы первой линии я должен был присутствовать при боевых действиях в месте расположения 2-й стрелковой дивизии. Я добирался туда на лошади и на подводе, заехал по дороге в штаб 30-го корпуса, где командующий генерал [А. М.] Зайончковский приютил меня на два дня.
68
Строки из молитвы животворящему кресту.
69
Вёдро – ясная солнечная (тихая) погода.
70
Великая армия – название вооруженных сил Франции в 1805–1807 и 1812–1814 гг.
71
Противник не желал признавать казаков регулярной армией, и надо сказать, что плодотворно они могли действовать только на Волыни среди болот. Русские будут часто находить партизан, которые, получив рану, были убиты немцами выстрелом в упор. Или повешены. Партизаны очень помогли своей армии, постоянно держа противника в напряжении, нанося ему дерзкие и точные удары. Им случалось действовать и целым отрядом. Если не ошибаюсь, в ноябре 1915 г. казакам удалось расправиться с целым полком и взять в плен двух немецких генералов, командующего дивизией и бригады. Это произошло в десятке километров от линии фронта, и аванпосты ничего не заметили.
(Вероятно, Грондейс упоминает о крупном успехе одного из отрядов под Невелем. 30 сентября 1915 г. штаб походного атамана всех казачьих войск великого князя Бориса Владимировича отдал приказ № 2, согласно которому формировались диверсионные конные отряды. Их крупным успехом стал набег на Невель в ноябре 1915 г., в результате которого был взят в плен штаб 271-го германского полка, а прапорщик 11-го драгунского Рижского полка Ямбулатов с Павлом Кузнецовым, рядовым того же полка, захватил начальника 82-й германской пехотной дивизии генерал-майора З. Фабариуса. Подробнее см.: Хорошилова О. А. Русские отряды особой важности в период Первой мировой войны // Первая мировая война, Версальская система и современность: сб. статей / отв. ред. И. Н. Новикова, А. Ю. Павлов, А. А. Малыгина. СПб., 2014. С. 53. – Примеч. сост.)