Страница 4 из 23
– Вот именно, – кивнула она. – Но вместо этого, ты просто прячешься среди этой пустыни, как будто сам от себя бежишь. И это, по-твоему, выход? Адис Лейр так не поступают!
«Адис Лейр так не поступают».
О том, как поступают Адис Лейр известно всей Галактике! Из Ордена, наделенного невероятным могуществом, за полторы тысячи лет мы превратились в свору наемников, убийц и воров, готовых пойти на любую подлость, ради материальной выгоды. И если одно только наше имя наводило страх на половину разумных рас, то теперь оно стало синонимом отребья, обитающего на задворках цивилизации. Собственно, мы почти превратились в тех самых первых лей-ири, от которых и произошли в незапамятные времена. Тем и жили. Да только меня от всего этого с души воротило. Поэтому я спросил:
– А как поступают Адис Лейр?
– А вот на этот вопрос, мой дорогой Сети, – довольно проговорила наставница, – тебе придется найти ответ самостоятельно. Но только чуть позже. Сейчас мне хотелось бы знать другое: как ты намерен поступить с ними?
Бавкида кивком указала в сторону снежного бархана, из-за которого вновь возвращалась стая неугомонных шакалов. Их желание полакомиться человечиной ощущалось почти с той же силой, что и пронизывающее все тело ледяное дыхание планеты. Никакого страха в них не было и в помине, как будто произошедшее ничему не научило, а только раззадорило.
Странно.
Такое поведение для ледяных шакалов не характерно, ведь стоило только показать им свое превосходство, они теряли всякий интерес и исчезали в поисках жертвы послабее.
Но глянув на Бавкиду, я мгновенно понял, в чем дело. Это она намеренно дразнила тварей, натравляя на меня.
– Ну и? Что ты сделаешь? Попытаешься убежать или убить?
Зная, что приближается опасность, я, тем не менее, не сводил взгляда с наставницы, гадая, что даст ей эта травля?
– А вам не кажется, что с меня уже хватит испытаний, мастер?
Улыбка Бавкиды преобразилась, став почти застенчивой.
– Едва ли. Я убеждена, что самое главное твое испытание еще только начинается.
Я ждал атаки, а Тени подсказали, откуда и в какой момент времени она произойдет. Ментальный всплеск, предшествовавший резкому скачку шакала, нацелившегося на мою шею, был как толчок в спину, заставивший пригнуться и отскочить в сторону до того, как его челюсти просвистели мимо. Недавняя игра была готова повториться, причем с большим преимуществом на стороне противника, подкрепленного волей самой могущественной из всех известных мне лейров. Это означало, что выхода у меня действительно только два: сбежать, тем самым признав поражение, или же убить стаю целиком. Прямо как с самкой китха.
Бегство ничего не решало, а убийство животных, действовавших согласно природным инстинктам, даже ради того, чтобы спасти себе жизнь, казалось мне подлым. Разве виноваты они в том, что их заставили нападать? Так что, если уж по кому и стоило бить, так по самой Бавкиде. В конце концов, мой поход в пещеры нельзя было назвать бесцельным. Умение держать под контролем сознание китха принесло плоды, притом значительно раньше, чем я сам ожидал.
Легкого касания Теней хватило, чтобы послать зов в обиталище царицы яртеллианской природы и ощутить ответный отклик. Но до того, как она успела добраться, мне пришлось использовать все свое мастерство, чтобы избежать семь пар кровожадных челюстей.
Я думаю, Бавкида и сама не поняла, что произошло, когда ее атаковали в спину. Она лишь громко ахнула, да молниеносно перевернулась в воздухе, похожая на черный разрыв в пространстве, уворачиваясь от длинных и крепких, как закаленная сталь, когтей китха. Всего на секунду это заставило наставницу потерять концентрацию, но мне этого оказалось достаточно, чтобы успеть вырвать сознание альфы шакалов из ее щупалец и через него обратить всю стаю в бегство.
Поделать что-либо Бавкида уже не могла, но, вопреки ожиданиям, нисколько от этого не расстроилась. Наоборот, она громко и заливисто хохотала, играя со взрослой самкой китха, словно с котенком: дразня и уворачиваясь от ее выпадов.
– Браво, Сети! – выкрикнула Бавкида, совсем по-ребячьи пощекотав китха за ухом, когда зверь пытался ее укусить. – Браво! Вижу, Аверре научил тебя нестандартно мыслить. Ха-ха-ха! Ну хоть что-то полезное из вашего общения ты извлек!
Я стоял немного сбитый с толку и смотрел, как древняя старуха, чей возраст не брался назвать даже самый просвещенный историк Адис Лейр, заливалась смехом и скакала, точно неразумное дитя. И тут же подумал, что это очень похоже на обычные игры кошек со своими жертвами. С той только разницей, что на этот раз жертвой оказался сама кошка…
В ту же секунду недоброе предчувствие пронзило меня холодной стрелой, а Бавкида сжала ладонь в кулак и великолепное в своей красоте и силе животное, резко сжавшись, будто для прыжка, замертво свалилось на белый снег, окрасив его собственной кровью.
Остервенело бьющееся о мои ребра, сердце заглушило тишину, вмиг охватившую застеленную белым покрывалом долину. Глаза мои уставились на убитую только что самку, не желая верить тому, что видят.
Такого поворота я совсем не ожидал.
Я поднял взгляд на Бавкиду. Теперь она уже не смеялась, даже улыбка исчезла с ее лица, словно забытый сон, но в глазах, обращенных ко мне под навесом капюшона, читалось неприкрытое любопытство.
Молчание длилось недолго.
– Подозреваю, об этом ты даже не подумал, – произнесла она глубоким полным мистицизма голосом, которым обычно обращалась к тем, кто только ступал на путь лейра. – Думая, будто нашел выход, ты позволил себе забыть о том, кем мы с тобой являемся. Я предложила тебе игру, и ты в нее с удовольствием ввязался, решив, что знаешь правила. Но ты забыл о самом главном правиле лейров: никаких правил не существует. Ты решил, будто одной лишь хитростью сумеешь выйти из положения, избежав ненужных смертей. У меня не было личных причин убивать это несчастное животное, кроме тех, которые заставят тебя посмотреть на эту смерть как на демонстрацию того, что за любой уступкой следует удар. Такова жизнь, Сети. Если первым не ударишь ты, ударят тебя. Жаль, что этого ты у Аверре перенимать не стал.
Я снова промолчал, поскольку ответа у меня попросту не было. Хотелось сказать ей, что даже животные не убивают ради забавы, но в тот момент на меня накатилась чудовищная усталость и все, что я мог, это опуститься на холодный снег и погладить бедную кошку по голове.
– У нее были котята, – сказал я.
– Тем велика вероятность, что ты скорее усвоишь сей урок, – ответила Бавкида.
Она подошла и легонько провела ладонью по моей макушке, будто ничего не случилось. Но я знал, что это не было жестом сочувствия, только напоминанием о том, что мы – лейры, и наш путь пролегает на острие одиночества, между величием и безумием.
– Идем, Сет, – сказала Бавкида. – Время возвращаться в Цитадель. Оставь тушу падальщикам, они не дадут ей замерзнуть. И выброси свои сожаления из головы. Времена уроков, когда все можно было исправить, прошли. Теперь есть только ты и твои решения. И Орден. Все остальное – частности.
Бавкида ушла до того, как я успел понять это. Я все стоял и смотрел на мертвое тело несчастной кошки, ставшей невинной жертвой игры в учителя и ученика, и чувствовал, как от желудка и выше к горлу подступает тошнота. Меня тошнило от самого себя. Задрав голову к пасмурному небу, я сделал два больших глотка воздуха в надежде освежить голову и остудить мысли. Пусть я и не убивал кошку, но косвенная вина на мне все-таки лежала и именно эта вина десятитонным камнем клонила меня к земле.
От ветра защипало глаза, и я часто заморгал, чтобы не дать слезам взять над собой верх. В тот день, когда погибла мама, спасая всех от Аверре и Иглы, я позволил себе подобную слабость в первый и последний раз. Но это не означало, будто я не умел чувствовать хотя бы ответственность за тех, кого мы… кого я оставил без матери.
Не удивлюсь, если часть урока Бавкиды как раз и заключалась в том, чтобы заставить понять, будто некоторые поступки ведут к таким последствиям, которые мы сами не готовы принять. Но тут она, должен сказать, припозднилась, так как все эти премудрости я успел почерпнуть из опыта не слишком удачного общения с мастером Аверре.