Кто папа?

– Да, знаю.

– Так вот есть такое понятие, как партеногенез. К примеру, у некоторых насекомых оно имеет место быть.

– Что это значит?

– Однополое оплодотворение. Когда женская клетка по каким-то причинам – внешним или внутренним – начинает развиваться во взрослый организм. И нечто подобное случилось с вами.

– Но ведь это бред, – мотаю головой. – Такого не может быть!

– Понимаю, – соглашается Михаил Иванович, – звучит невероятно. Но это подтверждается анализами. – Он достает пару цветных диаграмм и показывает мне. – Вот здесь отлично видно, что у плода нет ДНК второго родителя.

Перевожу изумленный взгляд с картинок на врача и просто не могу вымолвить ни слова.

– Вы что, серьезно?!

– Увы, Марина, это так.

– И что это значит?

– Это значит, что вам нужно сделать аборт.

У меня едва не выпадает сумка из рук от его заявления.

– Что?! Но почему нужно?

– Вероятность, что ребенок родится больным, весьма высока.

– Нет, – качаю головой, – этого не может быть! Мой ребенок будет здоровым!

– Это сложно принять, но поверьте: лучше сделать это сейчас, чем сожалеть после…

Вскакиваю со стула и медленно пячусь к двери.

– Нет! Если так случилось, что у меня будет особенный ребенок, я не собираюсь от него избавляться! Ни за что!

– Подождите, Марина! – пытается остановить профессор, но я не слушаю его и выбегаю в коридор. Проношусь мимо Артура, даже не остановившись. В голове бьется лишь одна мысль: его могу убить! Его заберут!

Лишь на улице наконец останавливаюсь, чтобы подышать и немного перевести дыхание.

– Марина, да что с тобой? – появляется рядом Громов. – Ты неслась как угорелая!

– Он хочет отнять его, – практически плачу я. – Понимаешь?

– Кого?

– Ребенка! Моего малыша!

Начальник недовольно поджимает губы и привлекает к себе. В его объятиях я расслабляюсь. Мне кажется, что сейчас он сможет защитить меня от всего. И не только меня…

– Поедем поужинать? Заодно все расскажешь, – предлагает он.

Киваю, хлюпая носом, потому что есть как раз хочется ужасно. Как и всегда по вечерам.

В какой именно ресторан мы приезжаем, даже не обращаю внимания: все мысли сейчас о том, что сказал врач. Мало того, что я и представить не могла, что такое возможно, так еще и теперь передо мной встал выбор, оставлять ли ребеночка. Меня пугают слова об отклонениях. Безусловно! Но и согласиться на то, чтобы убить малыша… От одной только мысли об этом в груди противно ноет. Я ведь слышала его сердечко! Разве могу я теперь поставить подпись на смертном приговоре?

С другой стороны, боюсь думать о том, как отреагируют родители. Наверняка будет скандал. Конечно, они не бросят меня, но… А если ребенок окажется больным?

– Марин? – обращается ко мне мужчина.

– Что? – выныриваю из тяжелых мыслей.

– Что будешь есть?

Беру в руки меню и быстро проглядываю список блюд. Молча указываю официанту и снова возвращаюсь к своим размышлениям.

– Поделишься? – спрашивает Артур спустя несколько минут. Он пристально разглядывает меня, ожидая ответа.

Может, не стоит вываливать свои проблемы на чужого человека, да еще и начальника, но… Но я понятия не имею, как быть. И мне хочется попросту выговориться. А Громов все это время был рядом. Тем более что он мне правда очень симпатичен. И, кажется, это взаимно. Поэтому рассказываю все как есть.

Мужчина слушает молча, не перебивая, до самого конца. Он ничем не выказывает брезгливости или недоверия. Просто кивает, принимая к сведению мои слова. И это чертовски успокаивает. Да, он не решит моих проблем, но хотя бы не крутит пальцем у виска, заявляя, что я – малолетняя дурочка, которая даже не может запомнить, с кем спала.

– И что ты решила в итоге? – спрашивает он, когда я замолкаю.

– Рожать, – тихо отвечаю. Глаза Артура округляются: он явно не такого ответа от меня ожидал.

– Серьезно?!

– Да.

– Марин, я все понимаю – ситуация… хм… своеобразная. Но ты не хочешь хотя бы подумать об альтернативе? – с нажимом произносит он.

– Какой альтернативе? – вскидываюсь я. – Убить его, да? Не могу. Просто как подумаю об этом… Сразу больно становится.

– Решение, конечно, за тобой. Но подумай: как ты будешь жить? У тебя есть муж? Или жених, может? – Отрицательно качаю головой, понимая, к чему он клонит. – Родители? Они адекватно воспримут, что дочь стала матерью-одиночкой?

Его слова прицельно бьют, отражаясь в моих собственных мыслях. Я понимаю, что он прав – прав во всем.

– Конечно, компания платит пособия сотрудникам и в декрете, но ведь этого слишком мало, – продолжает увещевать начальник. – А если с ребенком будет что-то не так? Кулагин – очень хороший специалист. У него за плечами тонны опыта! И если он сам сказал, что лучше сделать иной выбор…

Стискиваю в руках салфетку, которую вот уже несколько минут бездумно кручу в руках. От слов Артура больно. Впрочем, чего я хотела? Что он бросит все и предложит быть вместе, чтобы облегчить мою непростую ситуацию? Наивная дурочка. Повезло, что он помог с врачом. Дальше-то придется самой выкручиваться…

В груди предательски тянет. Ведь в мою голову и правда закрадывались малодушные мысли, что я симпатична новому начальнику, что наши посиделки на корпоративе, встречи, беседы – все это не просто так. Может, мне показалось? Может, я надумала себе все эти взгляды, касания невзначай? Хотя, конечно, зачем ему такая проблемная дама, как я? Он мужчина видный. Наверняка красоток меняет как перчатки. И все же, как бы мне ни было страшно и больно, я не отступлюсь. Просто потому, что никогда не прощу себе такого поступка.

– Спасибо за мнение, – сдержанно произношу. – Но я все решила.

Мужчина недовольно хмурится, явно собираясь что-то возразить. Но в этот момент нам приносят еду и разговор прекращается. Мы довольно оперативно ужинаем и покидаем ресторан. Артур больше не пытается завести разговор на тему беременности, но изредка все же бросает на меня задумчивые взгляды, значения которых мне не удается разгадать.

– До завтра, – прощается он, едва мы останавливаемся возле моего дома. И я окончательно понимаю, что ни о каком романтическом интересе в мою сторону и речи нет.

– До завтра, – прощаюсь и собираюсь выходить из машины.

– Марина, – останавливает он меня, взяв за руку. – Ты… – он замолкает. А потом вдруг резко придвигается и целует. Очень аккуратно. Без напора. – Ты не волнуйся. Все устаканится, – произносит он, отстранившись.

Я настолько ошарашена его поступком, что не знаю, как реагировать. Не понимаю, что происходит. Получается, я ему все же нравлюсь? Или проблема в ребенке?

– Да, я понимаю, – с трудом произношу в ответ.

Он гладит меня по щеке тыльной стороной ладони, а его взгляд полон задумчивости.

– Отдыхай.

Киваю и молча выхожу на улицу. Ох, такого поворота я и предположить не могла. Похоже, мне предстоит бессонная ночь…

5. Вадим

Наглость Артура начинает конкретно бесить. Похоже, что по-хорошему братишка не понимает. Я ведь четко дал понять, чтобы он даже не смотрел в сторону этой мышки. Но он словно специально испытывает мое терпение. И, честно говоря, я уже с трудом сдерживаюсь, чтобы не устроить ему конкретную выволочку.

Мы с мелким никогда не делили баб. Хотя… пожалуй, нет. Тройнички по пьяни не в счет. Мы всегда могли договориться – ведь недостатка в женском внимании у нас не было. Да, бывало, что девочка после меня переходила Арту, если оказывалась особенно талантлива в постели. Бывали и обратные сценарии.

Но с этой Мариной… Все изначально пошло не по плану, начиная с идиотского знакомства, когда она только попала на мои радары. Еще тогда заметил похотливый взгляд Арта. Но четко дал понять, что это рыбка из моего пруда и ему тут ловить нечего.

Я намеренно чаще сталкивался с малышкой. Разузнал про нее все, что надо. Сам не понимаю, почему так вштырило от нее. Но частенько просыпался с диким стояком после сна с ее участием. Сколько я баб переимел в то время, чтобы забыть эти невинные голубые глазки? Не счесть. Но жажда не проходила. И тогда я решил, что надо просто взять то, что хочется. Пусть даже это шло вразрез с моим собственным правилом – не крутить шашни на работе. В конце концов, эту девочку уволить будет проще простого.