Страница 32 из 46
Над стеклянным человеком стояла фигура в черном плаще с капюшоном, как и все злодеи. Но что вызвало в Робине холод, пробирающий до глубины души — горящие зеленые глаза на лице врага. Глаза были хорошо ему знакомы, потому что он видел их в зеркале каждый день.
Робин выдохнул, и черная фигура разлетелась на осколки.
— Робин?
Он обернулся и увидел стоящего позади Шона Данна. Ярость лепрекона не уступала гневу Хоба. Шон смотрел на разбитое черное стекло с непроницаемым выражением лица, но под его ногами вздымалась земля. Если бы Робин не обладал такой мощью, то грохнулся бы на задницу. А так он едва не пошатнулся, вновь удивившись силе, которую демонстрировали лепреконы Данн.
— Где мой сын?
Робин выпустил когти и ухмыльнулся.
— Хороший вопрос.
***
Акана потерла руки. Что-то было не так. Случилось действительно нечто серьезное, так как ее дракон был очень расстроен. Потребовалось три попытки, чтобы открыть внутреннее зрение, вот насколько огорчился дракон.
Когда Акане все же удалось вызвать видения, то она вскрикнула от ужаса. Яркий свет Шейна был приглушен, едва видимый для ее внутреннего взора. Его светлые волосы слиплись от крови, голубые глаза были закрыты. Акана взмолилась, чтобы она ошибалась. Она не сумела определить местоположение Шейна. Там стояла кромешная тьма даже для глаз дракона. Акана закричала. Ее яростный вой был громким. От осознания того, что ее супруг был ранен или, возможно, умирал, Акана сбросила личину, высвободив свою гибридную форму.
— Акана?
Она повернулась. Ее ярость была так сильна, что Лео, казалось, купался в рубиновом свете.
— Они причинили ему боль.
— Кому? — он удивительно сильно для почти чистокровного Сидхе схватил ее за руки. — Шейну?
Акана кивнула, легко вырываясь из его хватки. Она должна была уйти, должна была найти Шейна, должна была остановить Малмейнов, чтобы они не причинили еще больший вред ее паре. Акана жаждала вонзиться зубами во врагов и попробовать их кровь, наслаждаясь чужой болью до тех пор, пока не убедится, что они больше никогда не причинят вред Шейну.
— Акана, подожди! Дождись возвращения Робина или позвони Джейдену. Черт, если хочешь, то позови Тристана, только не ходи туда одна. Если Шейн у Малмейнов, то Тристан как никто другой может помочь в его спасении!
Потребности охотиться и убивать были так сильны, что Акана заставляла себя оставаться на земле. Она хотела улететь, покинуть это место и убить всех тех, кто посмел отнять у нее пару. Неужели они не знали, кто она такая и на что способна? Скоро они будут лежать мертвыми под ее ногами. Она будет рычать от триумфа, наблюдая за гниющими трупами!
— Держи себя в руках, Акана Руссо.
Она замерла. Тон словно заморозил ее. Акана желала возмездия, а этот голос обещал разрушение. Соблазнительная песня, обращенная к разъяренному дракону.
Робин Гудфеллоу, сверкая зелеными глазами, вышел из тени. Его черные ногти превратились в зловещие когти. Акана посмотрела на Хоба и зашипела. Он мешал ей найти пару, но эти горящие глаза лишали ее выбора. Она словно приросла к месту, не в силах пошевелиться, когда Хоб усилил свой приказ с помощью магии.
Неожиданно Робин сделал то, что, как она знала, было невозможно. Рев дракона, сладкий, ошеломляющий и притягивающий Акану своей силой и величием, вырвался из горла существа, которое не имело ничего общего с драконами. Не раздумывая, она опустилась на колени у ног Робина, замурлыкав и положив голову на бедро Хоба в полной покорности его воле. Если кто и мог спасти ее пару, так это Робин.
Его рука опустилась на ее волосы, поглаживая и лаская, но не как любовник, а как отец, который одним взглядом, одним словом внушал ей доверие и повиновение. Осознание того, что ее мужчина был ранен и находился в одиночестве, захваченный неизвестным врагом, удерживало ее от забвения в мире, который предлагал Робин.
— Какого черта.
Она подняла изумленные глаза и увидела, что Лео в шоке уставился на нее.
— Что ты сделал, Робин?
— Позвал маленькую птичку, — ладонь Робина на мгновение остановилась, прежде чем возобновить поглаживание ее волос. — Твой брат оставил вызывающую тревогу статую, но, по моему мнению, он хотел, чтобы произведение нашла его пара, а не я.
Лео сглотнул. За его спиной зашевелилась Руби, но Акана едва обратила внимание на женщину.
— Что там было?
Поглаживание прекратилось, и Акана перестала мурлыкать.
— Пытка.
Дракон пробудился. Ее паре было больно.
Ее пара страдала.
Акана отскочила от Робина. Гнев дракона снова восстал. Она ощутила запах крови, исходящий от Робина.
Крови Шейна.
С воплем Акана вырвалась из особняка, не обращая внимания на то, что осталась в своей гибридной форме. Пусть мир думает, что гарпии вернулись, чтобы досаждать людям, потому что если Шейн умрет, то это окажется недалеко от истины.
***
— Все прошло хорошо, — Робин вздохнул и устало потер глаза. Некоторые дни были настолько хреновыми, что даже не стоили усилий выбираться из постели. — Акана вернется в студию и найдет кровь своей пары. Затем она выследит Шейна, а те, кто увез его, сполна заплатят за содеянное.
— Хочешь сказать, что она убьет их?
Робин повернулся к Лео Данну. Иногда старший ребенок Даннов казался слишком наивным, и Хоб опасался этого.
— Да.
— Хорошо, — Робин удивленно моргнул, когда Лео одобрил план. Данн помог Руби подняться на ноги, крепко прижимая ее к себе. — Но есть кое-что, что ты должен знать.
— Хм? — Робин все еще переваривал тот факт, что Лео хотел пролить чью-то кровь.
— По подъездной дорожке идут Редкапы. И… Робин? — страх в глазах Лео заставил его маленькую пару захныкать. — Они не одни.
***
Шейн открыл глаза и тут же пожалел об этом. Свет от лампы над головой почти ослепил его. Боль пронзила и без того пульсирующую голову Шейна, словно ему пытались выковырять глазные яблоки с помощью тупой ложки.
— Мне очень жаль, мистер Джолун. Действительно жаль. Надеюсь, вы понимаете, что в этом нет ничего личного.
— Уверен, что не понимаю, — Шейн уставился на мистера Клаузнера, торговца произведениями искусств в Нью-Йорке. — Я никогда не мог даже предположить, что ты из Черного Двора.
Маленький мужчина, который обычно заламывал руки, только ухмыльнулся.
— Я хорош в том, что делаю, — его глаза вспыхнули жутким, знакомым зеленым светом. — Для этого я и родился.
Шейн застонал. Отлично. Просто замечательно. Ходили слухи, что Робин, не слишком хорошо хранивший обед безбрачия, стал отцом редкого ребенка. Похоже, Шейн случайно встретил его. Но если Клаузнер ребенок Робина…
— Твоя мать, случайно, не была человеком?
Клаузнер фыркнул.
— Будто ОН опустится так низко, чтобы объезжать смертную, — благоговение в голосе мужчины при упоминании Хоба противоречило безумному блеску в глазах.
Шейн немного расслабился. Значит, это был не тот человек, которого он видел в одном из видений. Шансы на выживание в схватке только что возросли в геометрической прогрессии.
— Нет, Темная Королева забрала и обратила мою мать еще во время беременности, — лицо Клаузнера покрылось рябью, приобретая черты эльфа. Светло-рыжие волосы на его макушке были бледной тенью рыжей гривы Робина. Его глаза окрасились в янтарный цвет, окаймленный зеленым светом Робина. Даже его тело изменилось, вытянувшись и став худым, гибким. Козьи рога торчали из его висков, напоминая Шейну о том, почему их так часто называли дьявольскими. Вампирские клыки, тонкие и смертоносные, украшали улыбку Клаузнера — подарок от изменения матери.
Ох. Вот дерьмо. Это может быть даже хуже, чем человек, которого боялся Шейн.
— Вампир-эльф?
Клаузнер удовлетворенно кивнул.
— Да. Она была прекрасна и переполнена темной силой.