Страница 12 из 15
«Точно Кейлокк! — подумал я. — Вон какой голос звонкий».
Сивен скривился и неожиданно мощно заехал локтем в живот распорядителю. Тот захлебнулся до конца не произнесенным титулом моего отца, сложился пополам и закашлялся. Потом и вовсе упал на колени, хватаясь за живот. Сивен повернулся и ударил кубком, зажатым в руке, по лбу раба. Вино выплеснулось и окатило Кейлокка, залив лицо. Тот сипел, но не произнес ни слова.
В зале одобрительно заржали. Сивен картинно поднес мизинец к уху, поковыряв в нем.
— Разорался. Теперь какое-то дикарское племя у меня в ухе застряло, — поморщился Сивен. В зале заржали еще громче, застучав бокалами о столешницу.
Я почувствовал, как краска гнева заливает мое лицо. «Какое-то дикарское племя!» Хвала Матери Предков, пояс с оружием я снял еще перед сном, а потом так и не надел. Впрочем, вряд ли меня пустили бы сюда с оружием. Мальчишеская злость кипела и бурлила, ища выхода. Печатая шаг о мрамор пола, я прошел середину зала и остановился на расстоянии вытянутой руки от наместника, прямо через стол. Под звук моих шагов ржание утихло, и установилась тишина.
— Сиятельнейший Сивен Грис, — я слегка поклонился, — наместник провинции Атариан! Мой отец, Рокон, дан Дорчариан, повелитель и защитник племен алайнов, дворча, дорча, дремнов, гверхов, гворча, квельгов, терскелов, — мой ломкий детский голос в звенящей тишине произнес полный титул дана, — шлет тебе свой привет. Во исполнение древних клятв между нашими странами он посылает на обучение своего сына, Олтера.
Я поклонился, а потом протянул Сивену Грису свиток, напоровшись на его холодный, внимательный, слегка насмешливый взгляд. Впрочем, лицо его вновь исказила гримаса, и он капризным голосом воскликнул:
— Хорош! Ну как хорош! — Наместник всплеснул руками и добавил: — Одежду бы тебе еще человеческую надеть… Но ничего, в школе тебя этому научат. Ведь для этого ты здесь — чтобы учиться! — Он хлопнул в ладоши и вдруг зычно крикнул: — Приветствую тебя в моем доме, Олтер, сын Рокона! Прими мой кров и защиту!
«Ну наконец-то!» — в очередной раз поклонился я, услышав ритуальную фразу. Теперь я официально под защитой Империи и одного конкретного ее представителя.
— Садись и отужинай с нами, Олтер, — улыбнулась мне Элса, милостиво поведя рукой.
На предплечье у нее красовался браслет в форме овившейся спиралью змеи. Вот уж кто умеет украшения подбирать со вкусом! Я поклонился и ей, повернулся и пошел назад. У дверей уже стоял слуга, ожидающий меня, чтобы усадить на место. По возмущенному гулу, словно ветерок пролетевшему над столом, я понял, что сделал что-то не так.
— Будьте вы великодушны! — прикрикнул Сивен. — Ну не знает мальчик хороших манер, он же с гор! Школа Сивена Гриса — лучшая в Империи, после Арнской, конечно! Мы научим всему!
«М-да. Видимо, спиной к наместнику поворачиваться не стоило», — отметил я.
Впрочем, сильнее, чем невольное нарушение этикета, тревожил меня холодный изучающий взгляд, который вдруг проглянул из-под маски балагура и жуира. Получается, Сивен нарочно грубо прервал распорядителя и ввернул про дикарское племя? Провоцировал глупого мальчишку, и мальчишка повелся? Правда, повелся как-то слишком вычурно и слишком изящно для десятилетнего, на мой взгляд. Сожаление об оставленном оружии — вот это истинная реакция горского наследника. А прилюдное зачитывание, вопреки всему, полного титула отца — это слишком. Похоже, прятки в моем исполнении не удались… Ну и пусть! Раз спрятаться не удалось — побуду тем, кто ищет.
«Раз, два, три, четыре, пять — я иду искать!» — напел про себя.
С такими мыслями я последовал за слугой, который провел меня к краю стола. Прислужник отодвинул низкий табурет, и я присел. Моими соседями оказались мальчишки моего возраста. Вот с них и начну!
Я пододвинул тарелку, набросал в нее что-то из большого блюда напротив и краем глаза присмотрелся к ним. Где-то я уже видел эти лица… Я покопался в памяти и сразу же вспомнил.
Это были те четверо, что стояли за спинами моих несостоявшихся обидчиков. Причем стояли наособицу, мялись, жались и не знали, как себя вести. По-моему, им не понравилось, когда ко мне цеплялись. Будем считать, этих спрятавшихся я нашел. Хоть и не знаю их имен, но вспомнил, где с ними пересекался. Кто следующий? Неподалеку от Сивена Гриса сидел Алиас Фугг. Можешь не прятаться, Голос Империи, Алиас Муха, тебя я нашел сразу!
Сейчас на нем надета белоснежная туника с тонкой ажурной вышивкой по вороту и пурпурный плащ. А у нас в горах чиновник любит одеваться по-нашему, по-горски. Потому что удобно и не замерзнешь. Овчина душу греет. Но как бы он в горское ни рядился — на горца не похож, хоть тресни. А четверо мальчишек рядом со мной, наоборот, одеты в стандартную имперскую одежку, но сидит она на них — как на корове седло. Значит, они не имперцы. Значит, такие же «почетные гости», как и я. Заложники, говоря прямо.
И тарелки пустые, недаром мальчишка на площади кричал маме, что в парадную дверь гости сегодня косяком идут. По-видимому, моих соседей привели совсем незадолго до меня.
«Интересно, а по-имперски они понимают?» — подумал я и придвинул блюдо с какой-то вкуснятиной в хрустящем кляре, что уже успел попробовать, поближе к соседям.
— Угощайтесь, чего на пиру голодными сидеть?
— Спасибо! — обрадованно ответил на отличном имперском плотный мальчишка рядом со мной. Схватив гигантскую двузубую вилку, он покидал шарики себе на тарелку. Закинув угощение в рот, быстро прожевал и сказал, чавкая:
— Вкусно! Налетайте, парни. — И поставил блюдо дальше перед своими приятелями.
— Совершенно верно, сын ксена, мой юный друг! — раздался вдруг голос Сивена Гриса, и все притихли. — Это очень вкусно. Эти шарики из белорыбицы, которую выращивают в прудах и кормят два раза в день отборной пшеницей. Перед жаркой вымачивают в молоке, потом мелко рубят и добавляют муку и куриные яйца.
Мой сосед от такого неожиданного повышенного внимания первого лица поперхнулся, покраснел и вытаращил глаза. Я собрался хлопнуть его по спине, но он сделал усилие, проглотил то, что встало у него поперек горла, и шумно задышал.
Потом вскочил и поклонился:
— Спасибо, сиятельнейший.
— Сиди, сиди, — замахал зажатой вилкой в руке Сивен. — Не чинись. Попробуй еще щупальца вон того чудесного осьминога. Когда ты польешь их соусом из вон того кувшинчика, они затанцуют у тебя в тарелке!
Мальчишка в ужасе посмотрел на желеобразные куски осьминога с присосками. Кажется, я стал о чем-то догадываться. Похоже, крючок здесь закинули на меня, и главная рыба за этим столом — вовсе не гигантский осетр, усыпанный гранатовыми зернами, что лежал неподалеку, а я. Хорошо у наместника информация налажена!
— Милый, — вступилась за беднягу Элса, погладив мужа по руке, — живых осьминогов не каждый взрослый мужчина отваживается есть, а ты насел на нашего маленького гостя. — Элса вновь чарующе улыбнулась моему соседу и сказала: — Попробуй жареной трески. Или тушеной камбалы с сельдереем. Уж кто-кто, а ты, Булгуня, знаешь толк во вкусной рыбе!
«Да уж, Элса. А вначале ты так мне понравилась…» — подумал я и с хрустом отломил клешню от огромного омара. И как я сразу не заметил, что за блюда стоят вокруг?
— Мама!.. — громко зашептала Наула, сидящая рядом с Элсой. Так громко зашептала, что даже нам стало слышно. — Я слышала, горцы рыбу не едят!
Теперь у меня не было сомнений, что мне нарочно устроили такой «рыбный стол», а весь разговор отрепетирован. От Наулы я такого не ожидал! Предательница! Может, и рядом с домом она оказалась не случайно и наше знакомство тоже отрепетировано? Хотя вряд ли. Нельзя предугадать, что охранники оставят меня одного.